По следам морских катастроф - Скрягин Лев Николаевич - Страница 51

Спустя несколько дней, когда погода улучшилась, «Ниагару» тщательно обследовали, и на картонном макете воспроизвели ее положение на грунте. Оставалось только решить, каким способом можно проникнуть в помещение, где находилось золото. Чтобы добраться до этого помещения, следовало взорвать борт и две палубы судна.

Размещением взрывчатки руководил водолаз, находившийся в камере. Первый взрыв потряс корпус судна, и у борта «Клэймора» всплыли оглушенная акула и куски деревянной облицовки ходового мостика «Ниагары». В борту затонувшего парохода образовалась пробоина в двадцать квадратных метров. Последующие и уже менее сильные взрывы дали возможность водолазу сквозь толстые кварцевые иллюминаторы камеры разглядеть, что единственной преградой для проникновения в помещение, где находилось золото, была стальная дверь.

Перед искателями клада встала проблема: сильный взрыв мог выбить дверь, раскидать двести девяносто пять ящиков с золотыми слитками по всему помещению и навечно похоронить золото под корпусом судна; слабый же взрыв повалил бы огромную стальную дверь в сторону кладовой на ящики и, таким образом, закрыл единственный вход в бронированную кладовую «Ниагары». Это, пожалуй, был один из самых ответственных моментов во всей операции. Но все же взрыв произвели, и 5 октября 1941 года под ликующие крики экипажа храпковый глубоководный захват доставил стальную дверь на палубу «Клеймора». Позднее капитан Вильямс в память о подводной экспедиции установил эту дверь в своем кабинете в Мельбурне.

13 октября 1941 года, забыв про суеверия (ведь было тринадцатое число), моряки подняли первый ящик с золотыми слитками. Работа закипела. Все с нетерпением ждали, когда над палубой «Клэймора» раскроется храпковый ковш.

Непрерывно работали лебедки крана, менялись в наблюдательной камере водолазы, которые по телефону управляли краном, а на палубе росла куча… железного лома. За весь день был поднят только один ящик с золотом. Оказалось, что в результате большого крена ящики переместились в нижний левый угол кладовой. Когда изменили положение крана, работа пошла успешнее и к 6 ноября стоимость поднятого золота составляла уже восемьсот тысяч фунтов стерлингов. 11 ноября за шесть часов работы было поднято девяносто два слитка на сумму в триста девяносто тысяч фунтов стерлингов; 19 ноября удалось поднять восемьдесят девять слитков, а 20 ноября — сорок восемь. За тридцать девять дней работы экипаж «Клэймора» поднял золото, которое оценивалось на сумму, превышающую два миллиона фунтов стерлингов. Найденные пятьсот пятьдесят два золотых слитка были сложены на полу каюты капитана «Клэймора».

Дальнейшие поиски не дали никаких результатов. Где-то на дне, на глубине ста тридцати трех метров остались лежать последние тридцать восемь слитков золота…

То и дело в камере менялись наблюдатели. Каждому хотелось самому обнаружить недостающую часть сокровища. Когда окончательно износились тросы лебедок и капитан Вильямс смирился с мыслью, что поиски бесполезны, один из братьев Джонстонов поднял вдруг золотой слиток. Это был последний успешный спуск храпкового захвата. Вскоре руководителю экспедиции пришлось объявить об окончании работ.

«Клэймор» взял курс на гавань Вангароа. Когда до базы оставалось несколько миль, судно дало течь и едва не затонуло, ошвартовавшись у причала.

Так закончился один из самых успешных в истории водолазного дела подъемов золота. Из двух миллионов пятьсот тысяч у моря удалось отнять два миллиона сто шестьдесят тысяч фунтов стерлингов.