По следам морских катастроф - Скрягин Лев Николаевич - Страница 50

К поискам золота приступили немедленно, как только установилась хорошая погода. Успешно взорвали бронированное помещение, заработали лебедки крана.

В течение нескольких недель непрерывно опускали и поднимали храп, который приносил на палубу «Артилье II» куски ржавого железа, обломки каких-то металлических предметов, рулоны шелка и сукна, винтовки, обоймы с патронами, пистолеты… Ведь погибший пароход из Марселя должен был направиться в порты африканских колоний, где англичане не могли обойтись без оружия. Немало удалось поднять итальянцам и бумажных денег из этого «почтового арсенала».

Наконец, для водолазов наступил исторический день. Ранним утром 22 июня 1932 года среди поднятого храпковым захватом металлического лома в ярких лучах восходящего солнца заблестела золотая монета. Это был соверен чеканки 1901 года. Клад найден!

Работа закипела. На палубу судна выскочили даже кочегары. Всем казалось, что барабан лебедки вращается очень медленно. Второй подъем крана принес на палубу «Артилье II» два золотых слитка. Уже к концу следующего дня с «Египта» подняли золото на шестьдесят тысяч фунтов стерлингов. Один раз храп захватил сразу семнадцать слитков золота стоимостью от двухсот до двух тысяч пятьсот фунтов стерлингов каждый и несколько десятков золотых соверенов. Когда сумма поднятого золота составила сто восемьдесят тысяч фунтов стерлингов, руководитель фирмы Джованни Куалья не выдержал и, снявшись с якоря, направился в Плимут побыстрее сбыть золото. Он постоянно следил за колебаниями курса на английских рынках и отлично знал, что с 1922 года золото повысилось в цене на целых тридцать три процента. Видно он был не только хорошим специалистом водолазного дела, но и дальновидным коммерсантом.

14 августа «Артилье II» доставил в Плимут двадцать шесть ящиков, наполненных золотыми слитками, пятьдесят три слитка серебра и сорок тысяч золотых соверенов. Работы на затонувшем «Египте» продолжались почти до конца 1933 года. Всего итальянцам удалось поднять золота и серебра на сумму в шестьсот двадцать пять тысяч фунтов стерлингов. На дне среди ржавых обломков «Египта» осталось четыреста двадцать девять тысяч фунтов стерлингов. Доля фирмы «Сорима» согласно договору со страховщиками Ллойда составляла шестьдесят два с половиной процента.

Но дорого обошелся этот клад итальянцам. Из полученной суммы сто шестьдесят тысяч фунтов стерлингов ушли на покрытие расходов, связанных с поисками и подъемом клада, значительную часть денег итальянцы должны были заплатить изобретателю глубоководной камеры, а из оставшихся денег выплатить своему государству налог. В результате шестьдесят два с половиной процента превратились в сумму менее ста тысяч фунтов стерлингов.

Золотые слитки «Ниагары»

Почтовый пароход «Ниагара», построенный в Глазго в 1913 году и принадлежавший новозеландской судоходной компании, считался одним из лучших и самых больших судов на линии Австралия — Северная Америка. Это было красивое двухтрубное судно валовой вместимостью 13415 регистровых тонн. Оно имело, помимо обычной паровой машины тройного расширения, паровую турбину; три винта могли сообщать судну скорость до 18 узлов.

Еще во время первой мировой войны этот роскошный лайнер был большим соблазном для немецких подводных лодок, которые усиленно за ним охотились. Но им не удавалось торпедировать «Ниагару», и она благополучно продолжала обслуживать австралийско-американскую линию до начала второй мировой войны.

Рано утром 19 июня 1940 года «Ниагара», следуя из Новой Зеландии на остров Ванкувер, подорвалась на мине в тридцати милях от гавани Вангароа, расположенной к северо-западу от острова Норт-Айленд. Получив большую подводную пробоину, пароход начал быстро погружаться в воду. К счастью, пассажирам и экипажу вовремя удалось спустить шлюпки и отойти от тонущего судна.

Прошло несколько минут и лайнер исчез с поверхности воды.

Одному лишь капитану «Ниагары» и некоторым военным представителям в Веллингтоне было известно, что вместе с пароходом на дно пошел ценный груз — пятьсот девяносто золотых слитков на сумму в два миллиона пятьсот тысяч фунтов стерлингов. Это золото «Ниагара» должна была доставить в Канаду для уплаты США за выполнение военных заказов.

Гибель быстроходного лайнера и золота, которое не было застраховано, явилась серьезным ударом для англичан. Тогда еще не было известно, что судно подорвалось на одной из двухсот двадцати восьми контактных мин, поставленных немецким рейдером «Орион» — единственным судном, действовавшим в начале войны в Тихом океане.

Через несколько дней после гибели «Ниагары» в Веллингтоне был создан судоподъемный синдикат, работы которого проводились тайно.

Руководство синдикатом поручили австралийскому капитану Вильямсу. Он должен был найти затонувшее судно и во что бы то ни стало поднять его. В качестве спасательного судна базы решили использовать предназначенный на слом небольшой теплоход «Клэймор», который стоял на приколе в Окланде. Переоборудование «Клэймора» заняло несколько месяцев, и лишь 9 декабря 1940 года последний направился в район гибели «Ниагары». На борту спасателя. находилась специально сконструированная одним австралийским инженером глубоководная камера весом три тонны, в которой должны были работать два лучших водолаза Австралии — братья Джон и Вильям Джонстон.

Участок моря в шестнадцать квадратных миль оградили буями, и «Клэймор» начал тралить дно, следуя параллельными курсами. В полдень следующего дня трал судна за что-то зацепился. Место отметили буем, однако продолжать работы не пришлось: начался шторм, и поисковая партия укрылась в гавани Вангароа.

Когда шторм утих, в наблюдательной камере под воду опустился водолаз. Оказалось, что трал судна зацепился за камень.

При подъеме водолаз услышал странный скрежет о стенки камеры и сквозь один из семи иллюминаторов заметил стальной обросший водорослями трос.

— Это якорный канат «Клэймора», — решил водолаз, и продолжал подъем.

Когда судно начало выбирать якорь, неожиданно в двух метрах от клюза заметили мину, которая запуталась в якорном канате «Клэймора». Если бы одному из матросов не удалось вовремя остановить брашпиль, то от судна не осталось бы и следа. С большим трудом экипаж поставил свою якорь-цепь на буй и ушел, от смертельной опасности.

Вскоре прибывший к месту происшествия военный тральщик обезвредил мину, и «Клэймор» смог продолжить поиски затонувшего парохода.

На рассвете 31 января 1941 года трал «Клэймора» снова зацепился за неизвестный предмет. Когда подняли брошенный на дно ручной лот, то увидели на нем свежий отпечаток краски. Ни у кого не вызвало сомнения, что это было судно.

Через два дня один из водолазов, посланный в наблюдательной камере на дно, убедился воочию, что перед ним с креном в семьдесят градусов на левый борт лежала «Ниагара». Лот показал глубину сто тридцать три с половиной метра, на двенадцать метров больше глубины, на которой затонул «Египет».

Всем находившимся на борту «Клэймора» не терпелось как можно скорее приступить к подъему золота. Но погода не позволяла спускаться водолазам на дно.

Осмотр судна с помощью камеры начали лишь через день. Сильная зыбь мешала работам, так как «Клэймор» беспрестанно раскачивался на волнении.

Однажды, когда водолаз производил съемку лежавшей на дне «Ниагары», «Клэймор» зыбью сорвало с якоря и он начал дрейфовать под ветер. Наблюдательную камеру сильно рвануло вверх, она зацепилась за край пробоины в борту лежащего на грунте судна, перевернулась и упала рядом с «Ниагарой».. Водолаз, находившийся в камере, получил ранение. Напрягая все силы, он все же продул балластные цистерны аппарата и всплыл на поверхность.