Пионовый фонарь (ЛП) - Энтё Санъютэй - Страница 14

ТОМОДЗО: Нет уж, увольте.

ЮСАЙ: Иди сюда, О-Минэ!

О-МИНЭ: Я боюсь!

ЮСАЙ: Ну хоть щиты на веранде раздвинь!

О-Минэ раздвигает щиты. Юсай снимает с шеи Хагивары кошелек, вытряхивает из него ларец, поднимает крышку и… вместо талисмана достаёт глиняное изображение бога Фудо, покрытое медной фольгой…

Томодзо, его украли…

ТОМОДЗО: Я не пойму, о чем - вы.

ЮСАЙ: Здесь был талисман. Это предмет такой святости, что весь мир тьмы в страхе отступает перед ним. Как же его подменили?..

ТОМОДЗО: Поистине чудеса… Мы ничего не знали…

ЮСАЙ: Томодзо, мне стыдно тебя подозревать, но в доме господина Хагивары живем только мы с тобой… Покажись мне. Если человек взял чужое, это непременно отразится на его лице.

Юсай вынимает из-за пазухи увеличительное стекло. Томодзо испуганно отшатывается.

ТОМОДЗО: Вы эти шутки бросьте, господин! Нечего вам мою рожу разглядывать, она от этого краше не станет…

ЮСАЙ: Вот как… Никому пока ни о чем не рассказывайте. Слышишь, О-Минэ? А я сейчас пойду в Симбандзуй-ин, доложу настоятелю… (Уходит, опираясь на палку.)

Храм Симбандзуй-ин. Хакуодо ЮСАЙ входит к настоятелю храма. Настоятель РЁСЭКИ в голубых одеждах восседает на дзабутоне.

ЮСАЙ:  Рад видеть вас в добром здоровье.

РЁСЭКИ: Выбрался ко мне всё-таки. Ну что ж, подойди поближе…

Да, вот и с Хагиварой беда приключилась. Умер, бедняга.

ЮСАЙ: Вам уже известно…

РЁСЭКИ: Сделать ничего было нельзя. Возле него все время крутился дурной человек, да и судьба у него злая. Все предопределено. Так стоит ли волноваться…

ЮСАЙ: Не зря говорят, что вам дано видеть события на сто лет вперед. Мне остаётся только благоговеть перед вами. Я же, недостойный, совершил оплошность…

РЁСЭКИ: Ты имеешь в виду украденный талисман? Сейчас он зарыт в землю. Не беспокойся, его обнаружат в августе будущего года.

ЮСАЙ: Я прожил долгую жизнь, видел хорошее и плохое, я умею предсказывать блага и несчастья, а вот этого угадать не сумел!

РЁСЭКИ: У Хагивары был, вероятно, свой храм, но ты похорони его рядом с могилой дочери Иидзимы. Судьбы их связаны крепко.

ЮСАЙ: Я так и сделаю, господин настоятель. (Уходит.)

Дом и двор Хагивары. Хакуодо ЮСАЙ стучится к ТОМОДЗО.

ЮСАЙ: Томодзо, послушай, Томодзо.

ТОМОДЗО: (выходит). С возвращением вас! Что скажете?

ЮСАЙ: Да вот, в дороге поразмыслил я надо всем этим делом, и…

ТОМОДЗО: И что же?

ЮСАЙ: После похорон господина Хагивары, боюсь, станет мне как-то одиноко здесь без него. Решил я переехать в другое место.

ТОМОДЗО: Ну что ж, правда ваша, грустно здесь будет без хозяина. Да и, как говорится, вольный человек волен сам выбирать.

ЮСАЙ: Перееду в Канда, там у меня – близкий друг.

ТОМОДЗО: Что ж, желаю хорошо устроиться на новом месте, и старых соседей лихом не поминать. Я и сам задумал переехать.

ЮСАЙ: И ты тоже?

ТОМОДЗО: Я не великий человек, и не стыжусь признаться – я такого страха натерпелся, что каждую минуту только и думаю о том, что случилось. Переедем с женой в родные места – в уезд Курихаси.

ЮСАЙ:Ах, ну что ж, и вам с женой желаю хорошо расположиться на новом месте, желаю не знать нужды.

ТОМОДЗО: И вам долгих лет.

Хакуодо Юсай уходит..

(Передразнивает Хакуодо Юсая.) «Боюсь, станет мне как-то одиноко без него!» Ха-ха! А я вот просто боюсь! – не пронюхал бы вообще кто-нибудь! Нет-нет, переезд будет сейчас в самый раз…(Уходит в дом.)

Картина вторая

Дом и сад Иидзимы. Веранда. О-КУНИ счастлива, что Коскэ, сегодня же вечером умрёт от руки Иидзимы. Входит ИИДЗИМА.

ИИДЗИМА: Куни, Куни, что я наделал!

О-КУНИ: В чём дело, мой дорогой господин?

ИИДЗИМА: Правду говорят: «Семь раз поищи у себя, а тогда только подозревай». Нашлись пропавшие деньги!

О-КУНИ: Не может быть!

ИИДЗИМА: Отчего же? Я перепрятал их и совершенно забыл об этом. Но деньги нашлись, радуйся же!

О-КУНИ: (еле скрывая злость). Ой, как хорошо! От души поздравляю! (Себе.) Как же это они могли найтись?

ИИДЗИМА: Зови сюда всю прислугу.

О-КУНИ: О-Такэ! О-Кими! Идите сюда!

Прибегают О-Такэ и О-Кими.

О-ТАКЭ: Здравствуйте, госпожа О-Куни!

О-КИМИ: Добрый вечер, господин Иидзима!

О-КУНИ: Большая радость – нашлись деньги господина!

О-ТАКЭ: Какое счастье!

О-КИМИ: От души поздравляем вас!

ИИДЗИМА:  Позвать сюда Коскэ и Гэнскэ!

Служанки бегут с криками «Коскэ! Гэнскэ! Господин зовёт!».

КОСКЭ и ГЭНСКЭ выходят из домика и останавливаются перед верандой.

ИИДЗИМА: Коскэ и Гэнскэ, подойдите ко мне.

ГЭНСКЭ: (не трогаясь с места, торопливо). Господин, я сейчас по- всякому говорил с Коскэ. Не воровал он, по-моему…

ИИДЗИМА: Коскэ, подойди сюда.

КОСКЭ: Казнь будет в саду? Постелить рогожу? – чтоб не залить…

ИИДЗИМА: Поднимись на веранду.

КОСКЭ: Значит, казнь будет на веранде? Это – неслыханная честь.

ИИДЗИМА: Мне неприятно, что ты говоришь так. Послушайте, я виноват перед вами. Деньги нашлись. Я вспомнил, что перепрятал их. Я прошу вас меня извинить.

КОСКЭ: (радостно). Деньги нашлись?! Меня больше не подозревают?

ИИДЗИМА: Да. Я совершил оплошность.

КОСКЭ: Благодарю вас! Самое ужасное было – идти на смерть, думая, что вы считаете меня вором!

ИИДЗИМА: И хорошо, что ты мой вассал. Будь на твоем месте кто- нибудь из моих друзей, мне пришлось бы вспороть себе живот… (Он низко склоняется перед Коскэ, уперев руки в пол.) Прошу твоего прощения.

КОСКЭ: Не надо господин…

ИИДЗИМА: Гэнскэ, ты тоже подозревал Коскэ! Проси у него прощения!

ГЭНСКЭ: Конечно! Прости и меня, Коскэ, прошу тебя…

ИИДЗИМА: (строго). Куни, ты подозревала Коскэ сильнее всех. Проси у него прощения… Что же ты? Даже я извинялся, кланяясь ему до земли! Тебе надлежит извиняться еще более учтиво!

О-КУНИ: (еле слышно). Прости, Коскэ, я виновата перед тобой…

КОСКЭ: (усмехаясь). Это все пустяки, деньги нашлись, и хорошо. А то я тут думал рассказать кое-что господину перед смертью…

ИИДЗИМА: (поспешно). Не надо, Коскэ, ничего не рассказывай. Молчи, если любишь меня!

КОСКЭ: Не буду, господин, извините. Но… если деньги нашлись, то как попал в мои вещи ваш кошелек?

ИИДЗИМА: Как?! Разве ты не помнишь?.. Ты как-то сказал, что… тебе хотелось бы иметь какой-нибудь кошелек. Я и подарил тебе этот…

КОСКЭ: Да не говорил я…

ИИДЗИМА: Ты сказал, что тебе нужен кошелек!

КОСКЭ: Да на что мне, дзоритори, шелковый кошелек?

ИИДЗИМА: У тебя скверная память, друг мой…

КОСКЭ: У вас память еще хуже моей! Вы забыли даже, куда перепрятали сотню золотых…

ИИДЗИМА: Это тоже справедливо. Одним словом, все кончилось хорошо, и пусть всех угостят чашкой гречневой лапши!

Все уходят, Иидзима уходит в свою комнату.

КОСКЭ в тягостных раздумьях выходит в сад.

КОСКЭ: Завтра господин Иидзима и Гэндзиро поедут рыбачить… Сегодня ночью Гэндзиро, конечно, опять проберется к О-Куни. Если мне сейчас не удастся отговорить господина ехать, мне придётся сегодня же заколоть обоих, а потом вспороть и себя… (Решительно идёт к Иидзиме.)

КОСКЭ: Разрешите войти, Иидзима-сан!

ИИДЗИМА: Входи, Коскэ!

КОСКЭ: Господин, вы всё-таки собираетесь завтра на Накагаву?

ИИДЗИМА: Да.

КОСКЭ: Прошу простить меня, но я опять беру на себя смелость просить вас отказаться от этого намерения.