Дар волка. Дилогия (ЛП) - Райс Энн - Страница 92

— Но этого не случилось, — констатировала Лаура.

— Нет, не случилось, — согласился Тибо. — Мы никак не могли их найти. Подозреваю, они скрылись с поддельными документами. Однако репутация и дипломы врача всегда связаны с его именем, настоящим, и рано или поздно он снова объявится под этим именем, ради своей же выгоды.

Тибо горько улыбнулся.

— Так оно и произошло. Конечно, они нашли себе новых покровителей, и со временем нам придется и ими заняться, но не сейчас. — Он прокашлялся и продолжил. — А потом нас настигли новости из Америки о том, что любимая племянница Феликса, Мерчент, убита собственными братьями, а с убийцами расправился Морфенкинд самым старым и простым, звериным способом.

Долгое время они молчали.

— Я всегда думал, что когда-нибудь еще увижусь с Мерчент, — тихо и сокрушенно сказал Феликс. Поглядел в сторону, а потом на стол, будто разглядывая полированное до блеска дерево. Но он не видел ничего на самом деле. — Я часто приходил сюда, когда она путешествовала. Раз или два смотрел на нее из леса. Понимаешь…

Он умолк.

— Вы не хотели рассказывать ей, кто вас предал.

— Да, не хотел, — тихо и нерешительно ответил Феликс. — И не хотел рассказывать ей, что отплатил им обоим тем же. Ее отцу и матери.

Снова воцарилась тишина.

— А когда появились новости о нападениях в Сан-Франциско… — сказал Феликс и снова умолк.

— Вы поняли, что Маррок передал Хризму, — сказала Лаура. — И заподозрили, что эти с позволения сказать, врачи не устоят.

Феликс кивнул.

Снова все умолкли. Слышался лишь шорох дождя по окнам и треск поленьев в огромном камине.

— Приехали бы вы сюда, если бы речь не шла о Клоповой и Ясько? — спросил Ройбен.

— Да, — ответил Феликс. — Совершенно точно. Я бы не оставил тебя наедине со всем этим. Хотел приехать и из-за Мерчент. Хотел вернуть вещи, которые оставил в доме. Но еще я хотел увидеть тебя. Понять, кто ты такой на самом деле. Поэтому и организовал эту странную встречу у юристов.

— И если бы я не мог приехать сам по какой-либо причине, то на поиски отправился бы Тибо. Или Вэндовер, или Сергей. Но сложилось так, что мы были вместе, когда появились эти новости. Мы понимали, что тут замешан Маррок. Понимали, что нападения в Сан-Франциско мог совершить только ты.

— Так что получается, если кому-то передается Хризма, вы всегда приходите на помощь этому человеку? — спросил Ройбен.

— Дорогой мой мальчик. Это случается вовсе не так часто, а так эффектно — еще реже, — ответил Феликс.

Они с нежностью глядели на Ройбена, оба, на лице Феликса снова появилось привычное теплое и доброе выражение.

— Значит, вы с самого начала не злились на то, что я привлек внимание общества к Человеку-Волку? — спросил Ройбен.

Феликс тихо рассмеялся, и Тибо тоже. Они переглянулись.

— Мы рассердились? — спросил Феликс Тибо, толкнув его локтем и улыбаясь застенчиво. — Как ты считаешь?

Тибо покачал головой.

Ройбен не мог понять, что все это значит, может, лишь то, что они испытали чувство, противоположное гневу, а об остальном он не имел права спросить.

— Ну, не сказать, чтобы я был очень уж рад этому, — продолжил Феликс, — но я бы не сказал, что разозлился, нет.

— Нам предстоит еще очень многое вам рассказать, — сказал Тибо с жаром. — Так много разного объяснить, тебе, Стюарту, Лауре.

И Лауре.

Феликс поглядел в темное окно, по которому стекали струи дождя. Перевел взгляд на причудливый потолок с украшенными резьбой балками и, панелями, на которых было изображено небо и золотые звезды.

«Я могу понять, что он чувствует, — подумал Ройбен, — как он любит этот дом, любит его, сам его построив, ведь он его сам построил, наверняка. Как он в нем нуждается, как ему нужно место, куда он может вернуться домой».

— Это займет не один год, если каждый вечер вот так рассказывать, — мечтательно сказал Феликс. — Рассказать вам все, что мы должны рассказать.

— Думаю, пока хватит на сегодняшний, знаменательный день, — сказал Тибо. — Но помни, что ты никогда не подвергался опасности, пока мы ждали подходящего времени, чтобы вступить в игру.

— Это я уже понял, — ответил Ройбен. Он был слишком ошеломлен, чтобы четко формулировать свои мысли. Перед лицом того бесконечного знания, которое ему открывалось, все его вопросы казались несущественными. Знание это лежало за пределами четких математических структур языка, великой природной способности, ограниченной набором существующих слов. Это больше походило на музыку, которая разворачивалась и поглощала, как симфонии Брамса, заставляя сердце биться в предвкушении. Он ощутил это, как снизошедший на него свет, жаркий, ослепительный, будто Шехина, Божественное Присутствие, будто неумолимый восход солнца.

— Наставлять тебя будет Маргон, — сказал Тибо. — У Маргона всегда лучше всех получалось быть наставником. Он старейший из всех нас.

Ройбена пронизала дрожь. Маргон, старейший из всех, сейчас был с Мальчиком-волком. Как это, должно быть, странно Стюарту, энергичному, с пытливым умом, насколько иначе будет все с ним, в отличие от Ройбена, который делал первые шаги методом проб и ошибок, бредя во тьме.

— Я уже устал, — сказал Феликс. — А то, что я недавно видел столько крови, пробудило во мне неутолимый голод.

— Какой ты нетерпеливый! — шутливо сказал Тибо, будто выговаривая Феликсу.

— Ты родился старым, — ответил Феликс, тихонько толкнув Тибо локтем.

— Может, и так, — ответил Тибо. — И в этом нет ничего плохого. С удовольствием лягу в любую постель, какую мне предложат в этом доме.

— А мне надо побыть в лесу, — сказал Феликс. Поглядел на Лауру. — Моя дорогая, не позволишь ли взять с собой твоего мужчину, ненадолго, если, конечно, он захочет?

— Конечно, идите, — с готовностью ответила она. Взяла за руку Ройбена. — А как же Стюарт?

— Они уже возвращаются, — сказал Тибо. — Думаю, Маргон намеренно утомил его, для его же блага.

— Там снаружи репортеры, — сказал Ройбен. — Я их слышу, уверен, и вы слышите.

— Как и Маргон, — тихо сказал Феликс. — Они войдут через тоннель или через люк в крыше. Можешь не беспокоиться. Сам знаешь. Беспокоиться не о чем. Нас никто не увидит.

Лаура встала, вновь оказавшись в объятиях Ройбена. Сквозь рубашку он ощутил жар у нее в груди. Прижался лицом к ее шее.

Ему не требовалось объяснять ей, что для него значит отправиться туда, в эту божественную лесную тьму, в самое сердце ночи бок о бок с Феликсом.

— Поскорее возвращайся ко мне, — прошептала она.

Тибо обошел стол и взял ее под руку, будто на званом ужине в старину, и они вышли из столовой. Лаура улыбалась, а Тибо улыбался в ответ отеческой улыбкой.

Ройбен поглядел на Феликса.

Феликс снова улыбнулся ему, безмятежно и сочувственно, легко и приветливо.

37

Они спустились в подвал. Надо было всего лишь открыть массивную дверь, к которой был прикреплен макет топки, алюминиевый ящик, покрытый штукатуркой. Они пошли сквозь полутемные комнаты, освещенные запыленными лампочками, мимо стоящих один на другом ящиков и куч старой одежды, старой мебели. Миновали еще не одну дверь.

Затем спустились по лестнице и вышли в широкий тоннель, вырытый в земле, освещенный, с крепью, как в шахте. На глинистых стенах искрились капли воды.

Миновали один поворот, потом другой и увидели вдали блестящее серым металлом небо.

Туннель выходил прямо к бушующему морю.

Феликс, полностью одетый, побежал вперед. Все быстрее и быстрее, а потом прыгнул, выставив руки вперед, и одежда порвалась на нем, а обувь слетела, и он на лету превратился, его руки стали мощными предплечьями волка, а кисти превратились в большие когтистые лапы. Он поскакал вперед, выпрыгнул через узкий выход и исчез из виду.

Ройбен лишь ахнул. Но затем, воодушевленный примером, тоже побежал вперед. Быстрее и быстрее, спазмы прокатились по его телу, будто приподнимая вверх, и он тоже прыгнул. Одежда порвалась, освобождая его, руки и ноги пронзила сила, а волчья шерсть с головы до ног покрыла его.