Стая (СИ) - Анна "SkolopendrA" - Страница 3

Полюбовавшись тяжело дышащей жертвой пару секунд, я начал быстро и резко двигаться, каждый раз насаживая ослабевшую добычу до предела. Раззадоренный криками, переступив грань человечности, сбросив маску нравственности, я, ополоумевшим зверем, впился в жертву с новой силой, блаженствуя от осознания, что эти движения приносят ей и боль, и удовольствие. Наконец по напряженным мышцам прошла легкая судорога, волна наслаждения прокатилась от кончиков ушей до самой головки члена и вместе с потоком спермы влилась в горячее тело девушки.

Я еще немного понаблюдал за содрогающейся в беззвучном рыдании добычей: багровые капли, текущие по спине, тихие, придушенные ужасом всхлипы, блуждающий и больной взгляд человека, готового распрощаться с рассудком. Совершенство, сошедшее с полотен Босха, и воплотившееся в жизнь. С минуту я слушал её тихие всхлипывания, а затем поднялся, застегнул штаны и гадливо сплюнул.

Инстинкты отошли на задний план, уступая место разуму. Всего пару часов назад в этой женщине побывало двое, и резинкой ребята не пользовались, что ощущалось совершенно точно.

Раньше подобный расклад меня бы только завел, но сейчас почему-то хотелось скрутить девице голову и выкинуть её в ближайший овраг.

Подняв потерявшую сознание девушку на руки, я прихватил порванную одежду и вернулся к машине.

Чистка дроссельной заслонки заняла неполные двадцать минут, автомобиль легко завелся, а я продолжил свой путь, оставив свернувшееся калачиком тело на заднем сидении.

========== Август ==========

В конце лета зарядили дожди. Природа старательно смывала городскую копоть с еще зеленых, крепких листьев, готовя их в последний печальный путь, как гробовщик прихорашивает уже умершее тело перед похоронами.

Реки журчащей воды затопили улицы. Стоя на перекрестке, я смотрел, как молоденькая девушка, сжимающая в побелевших пальчиках пластмассовую рукоять пёстрого зонта, смешно и неуклюже прыгает через образовавшиеся лужи, стараясь не намочить балеток. Глухо рычащий мотоцикл отвлек её от этого сосредоточенного занятия. Сдув влажную, лезущую в глаза челку, девушка послала мне милую застенчивую улыбку и тут же вымочила ноги.

Я только хмыкнул, провожая взглядом её ладную фигурку. Глупые мотыльки, летящие на свет и не подозревающие, что их ждет за такую наивность.

Последний раз мигнув, погас зеленый человечек, и я стартанул со светофора. Не прекращающий накрапывать дождь впервые заставил пожалеть об отсутствии шлема. Волосы давно слиплись, став практически черными, опрометчиво распахнутая косуха намокла изнутри и неприятно холодила голый торс. Расстегнутая куртка, надетая прямо на обнаженное тело,– верх идиотского пафоса, так сильно манящего маленьких и хрупких мотыльков, и дополнительный символ моей неуязвимости к житейским мелочам вроде холода или дождя. Пожалуй, стоит плюнуть на условности и пододеть водолазку.

Водители возмущенно гудели, видя проносящегося мимо байкера без шлема и инстинкта самосохранения. Я только улыбался, плотно сжав рассеченные белым шрамом губы. С такой скоростью реакции, как у меня, попасть в аварию попросту невозможно. Хотя, при должном старании да на скользкой дороге…

Из города я выехал без приключений. Дождливые тучи остались висеть над столицей, вспарывая тяжелые дородные животы о крыши высоток. На выездной трассе было значительно суше, что давало призрачную надежду на то, что сходка пройдет не по колено в грязи.

В августе ежегодно устраивалось что-то вроде мотофестиваля. Трюкачи, байкеры, разный неформальный люд и просто все желающие стекались в пригород на организованный трехдневный слет. Народ разбивал палаточные лагеря, буздал пиво, сравнивал своих «стальных коней», покупал и продавал детали, оружие и легкие наркотики. Все действо обычно сопровождалось живым рок-концертом, гонками и соревнованиями. По большей части в сходке учавствовали люди, но и «наших» из разных организаций обычно набиралось немало.

Стая уже сутки тусовалась на фестивале, строя не в меру обнаглевших одиночек и шифруясь от соглядатаев из «Креста». Я немного задержался в городе, улаживая финансовые вопросы клуба, но теперь планировал оторваться по полной.

Бурная и яркая жизнь экстремалов была заметна издалека. Уже на подъезде к месту сбора я разминулся с целым байкерским клином, у обочины все чаще стали встречаться припаркованные автомобили и экстравагантно одетые компании.

В этом году местом под лагерь выбрали огромный живописный луг, полого нисходящий к широкой реке. Гоняли же по другую сторону дороги, в малоразработанном заброшенном карьере.

Воздух пах близким дождем, влажным деревом, травой и бензином. Не слезая с мотоцикла, я съехал в карьер, распугав столпившийся у дороги народ. До темноты следовало подцепить девицу посимпатичнее и найти своих.

Внизу уже вовсю бушевала жизнь. Организаторы установили прожекторы для ночного освещения и трамплины, бульдозером расчистили гоночную трассу, символически её огородив, и даже организовали сцену и приличную трибуну для болельщиков и полноценный мотокросс*. Фестиваль рос и ширился, что не могло не радовать.

- Серг, всех уже передавил на своём ведре с гайками? – Подошедший по своему обыкновению неслышно Шут укоризненно покачал головой и погрозил мне пальцем. – Хотел предупредить, что сюда пожаловал особенный гость.

- С чего такая доброта? – внутренне напрягшись, спросил я.

Щуплый и юный на вид Шут предпочитал четыре колеса двум, собирая вокруг себя хороших гонщиков и успешно зарабатывая стритрейсингом. За просто так этот парень ничего не делал, а оплату за свои услуги обычно взимал крайне неприятную.

- Просто по-дружески, как Вожак Вожаку. Мои ребята видели Наталиана, так что держи «зубы в деснах», а то всей твоей команде вставят по самое не балуйся, и далеко не в переносном смысле. – с ухмылкой растягивая слова, сообщил Шут. – Иди припаркуйся, мокрое животное.

Огрызаться я не стал, послушавшись доброго совета. Шут был старше меня где-то на век, а ссориться с ним, да еще и в такой щекотливой ситуации себе дороже. Только законченные ослы реагируют на подобные подначки, борясь за свою попранную гордость. К категории ослов я себя не относил, ценя людей не по словам, а по поступкам, нелюдей, впрочем, тоже.

После такой «приятной» новости краски и шум фестиваля потеряли былую притягательность. Сосредоточенный и хмурый, я подъехал к своим ребятам, стараясь не передавить подвыпивших тусовщиков.

Моё сообщение испортило настроение всем без исключения.

- Какого рожна тут забыл замдир* «Черного Креста»? С каких пор Роджер так далеко отпускает свою шлюшку? – выпятив тяжелую нижнюю челюсть, злобно прошипел кудлатый широкоплечий Бёрн – мой собственный заместитель. Ребята тут же поддержали вопрос трехэтажными матюгами.

- Я им свечку не держу! Рты позакрывали и разошлись веселиться, – грубо приказал я.

- Тоже мне веселье, - пробубнил Бёрн, но все-таки пошел к сцене, прихватив с собой всю стаю.

Настроение упало ниже выхлопной трубы, но внутри поселилось что-то похожее на злобное удовольствие. Еще чего, выдумали, в таком людном месте охотиться.

С пригорка, на котором я оказался в поисках стаи, были отлично видны сумасшедшие сальто мотофристайлеров. Наплевав на законы физики и земное притяжение, люди на мотоциклах взлетали в воздух, зависая там, как в вязком киселе, в безумных, самоубийственных пируэтах. Высшая ступень мастерства, острейшая грань риска ради подскакивающего до предела адреналина и рукоплесканий толпы.

Разве существа, так бесцельно рискующие, достойны жить?

- Я не хочу, поехали домой, пока не стемнело! – Девичий голос, выхваченный моим острым слухом из общего шума, показался смутно знакомым, и я немедленно обернулся на звук.

Недалеко от зрительных трибун мялась та самая миленькая блондиночка, которую я в приступе внезапного альтруизма добропорядочно отвез до дома. Рядом с ней стояла малинововолосая весьма фактурная соблазнительная девица с двумя бутылками пива.