Стая (СИ) - Анна "SkolopendrA" - Страница 2

- Беги, мелкая, тебя бабушка ждёт…

За типовой многоэтажкой маячила белая, нарядно освещенная церковь и вечно шумная эстакада. Подъездная дверь уже хлопнула, а испуганная девчонка бежала по лестнице к себе домой.

Я облизнулся и закурил. Мы еще обязательно встретимся.

Комментарий к Июнь

Рифф - приём мелодической техники рока. Представляет собой периодически повторяющуюся короткую мелодическую фразу.

Слэм - действие публики на музыкальных концертах, при котором люди толкаются и врезаются друг в друга.

========== Июль ==========

<tab>В клубе было темно от сигаретного чада. Кто-то из новеньких неумело терзал электрогитару, насилуя мой от природы тонкий слух. Музыкальную какофонию прерывали грубые возгласы и громкие даже среди этого бедлама женские вскрики. Сквозь лениво плывущий дым я наблюдал за гибким молодым телом, извивающимся в наглых руках порядком поднабравшихся парней.

Пушистые светлые волосы припеклись к изорванной окровавленной спине, трясущиеся от напряжения худенькие ручки упираются в стол, на белой коже под жестокими пальцами мужчин фиалками расцветают синяки, а стоны, сейчас больше напоминающие всхлипы, довершают развратную и будоражащую картину.

Хороша… Я затянулся и отвернулся к двери. Хрупкие, невесомые на вид, блондиночки всегда мне нравились. Белый цвет – символ чистоты и невинности. Интересно, что бы сказал мудрец, придумавший эту чушь, увидев пугающий алебастр сломанной кости, распоровшей плоть, или эту новенькую в стае девушку, красотой лица сравнимую с ангелом, сейчас так жадно и похотливо впускающую в себя очередного мужчину. Наверняка развел бы руками и открестился бы заштампованной фразочкой вроде «все относительно».

Конечно, относительно, всегда можно сослаться на тяжкую судьбу и безвыходное положение, но у этой девчонки был выбор - любая свободная стая или живущий по строгим правилам «Черный крест». Она выбрала стаю и теперь обслуживает десяток голодных мужиков, вместо того чтобы за приличные деньги подносить кофе какому-нибудь клыкастому начальнику в роскошном офисе. Выбрала свободу и волю вместо оков и правил. Мы все выбрали дурманящую свободу.

Кивнув крепким молодцам, обосновавшимся у двери, я вышел из клуба. После бесконечной пьянки, не прекращающейся почти месяц, даже у меня трещала голова. Ребята умудрились не схлопотать проблем с законом и не устроить свары с другими группировками, позволив мне спокойно уйти в запой. Так что за несколько недель, проведенных в клубе, ничего существенного не произошло.

Июль душил город, крепко укутав улицы покрывалом тополиного пуха. Забивающаяся в нос дрянь заставляла чихать и кашлять. Жара плавила не только асфальт, но и мозги, делая людей заторможенными и сонными. Вялые, как мухи после анабиоза, горожане выходили прогуляться под вечер, где их уже ждал я или подобные мне, вечно голодные и жадные до чужой плоти.

Проверкой байка я остался доволен. Техники прекрасно позаботились о мотоцикле, отремонтировав и отполировав его. Положение вожака давало много замечательных преимуществ, например, право разделить трофеи и получить самые лучшие детали для оружия и техники. Правда, право первым испробовать добычу я всегда ценил много выше.

Стряхнув паутину мыслей, я оседлал мотоцикл и рванул за город – наверстывать упущенное за время запоя. От девиц порядком подташнивало, мужчины давно не вызывали плотского интереса, и эта апатия немного пугала. Пустынная дорога, петляющая между глухими стенами леса, много лет служила мне лучшим лекарством от упаднического настроения и глупых мыслей. Бешеная гонка наравне с ветром, размеренный гул двигателя, сладкий, как пульсация молодого сильного сердца, свобода, выраженная в скорости.

Я пил чистый спирт, чтобы обмануть мгновенно регенерирующий организм и испытать слюнявое счастье алкоголика, потому что не притащил молоденькую соплячку в подвал и не отодрал её во всех мысленных позах. Пил, хотя мог бы подкараулить её у подъезда и реализовать все свои планы. В итоге, когда собрался, понял, что напрочь забыл адрес. Иногда можно побыть забывчивым…

Моё внимание привлекла змеистая лента реки. Не сдержавшись, я припарковался и, наспех стянув с себя одежду, прыгнул вниз с высокого берега. Вода поглотила меня с головой, руки скребанули по песчаному дну, вслепую ухватившись за скользкую речную ракушку. Первые мгновения меня охватил почти детский восторг, волнующее, давно забытое ощущение, но буквально через несколько секунд я кожей ощутил, насколько грязна эта река. Человек не почувствовал бы этой тончайшей мазутной пленки и продолжил бы радостно плескаться и нырять, жаль, что я не человек.

Выбравшись на берег, я, не вытираясь, оделся и рванул вперед, больше не любуясь проносящимися вдоль обочины пейзажами. Ощущение масляной грязи никак не хотело покидать кожу.

Очередной дорожный поворот преподнес мне приятнейший сюрприз, позволивший отвлечься от купания – фигуристую брюнетку, склонившуюся над капотом серенькой иномарки. В сгущающихся сумерках я ощущал её отчаянье и страх так же явственно, как голодный школьник чувствует аромат свежей выпечки, доносящийся из открытых дверей кондитерской.

Машина заглохла, и бедняжка осталась одна на пустынной лесной трассе без единого фонаря. Либо ждет эвакуатор, либо по какой-то причине не может воспользоваться телефоном и вызвать «ангела». Классический сюжет для ужастика. Еще ничего не произошло, а надрессированный телевидением мозг уже превратил девушку в жертву.

Я остановился неподалеку и заглушил двигатель. Приятное хищное возбуждение привычно расползалось по телу, прогоняя лишние мысли и терзания.

- Ох, как я рада, что вы остановились! У меня заглох двигатель, и телефон как назло сел! – Девушка затараторила, заламывая от переизбытка чувств руки и с надеждой заглядывая мне в глаза.

Худенькая, с приличных размеров грудью, подчеркнутой белой декольтированной блузкой. Симпатичная, но немного на мой вкус высоковатая. Впрочем, «на вкус» она должна быть очень даже ничего.

Я ухмыльнулся, сбрасывая жаркую косуху с плеч прямо на землю. Девушка несколько секунд тупо смотрела на моё нарочито медленное приближение, но потом, словно очнувшись, попятилась назад, развернулась и побежала.

Сама того не ведая, жертва подарила мне чувство настоящей охоты. Немного понаблюдав, как эта чувствительная и догадливая особа спотыкается о корни в тщетной попытке скрыться в лесу, я пошел за ней следом, постепенно набирая скорость.

Темный лес шептал свою неповторимую ночную молитву, ветер играл ветвями деревьев, вплетались в общий хор ночные птицы. В этой идеальной музыке хриплое испуганное дыхание служило отличным маяком.

Девушка забилась под корягу, испуганно закрыв лицо руками. Смешная и нервная или просто сообразительная и догадливая, не имело значения.

- Не убивайте, прошу вас, не трогайте меня! – Отчаянный, прерывчатый голос, спутавшиеся волосы и бешеный пульс.

Когда я схватил девушку за запястье и выволок на поляну, она закричала, внеся диссонанс в лесную мелодию. Ненавижу подобные визги.

Хлесткая пощечина заставила жертву оборвать крик и упасть на землю. Я с наслаждением полюбовался на её обтянутую брюками попку, ждать дольше не было ни сил, ни смысла. В несколько движений я содрал со скулящей от страха добычи блузку, обнажив аппетитные груди, следующим рывком избавил её от узких офисных брючек. Чуть не вырвав молнию на штанах, нетерпеливо достал свой член и резко вошел в девушку, тут же начав двигаться, с животным остервенением проникая в теплое податливое тело. Даже не пытаясь приглушить хищного блеска в глазах, я с удовольствием вонзился клыками в нежную кожу на её спине.

Лавандовый запах, исходящий от жертвы, дурманил голову, каждый новый глоток крови пьянил до звериного сумасшествия. Еще раз рванув зубами, я крепко ухватил стонущую сквозь слезы девушку за бедра и грубо сжал её грудь в ладони, одновременно с этим всаживая член до предела, наслаждаясь каждой беспомощной попыткой вырваться и отчаянными криками с легким, едва заметным будоражащим отголоском похоти.