Как стать плохим (ЛП) - Боукер Дэвид - Страница 21

Финансовый агент Каро рассыпался передней в комплиментах и предлагал весьма щедрый кредит. Но Каро не нужны были чужие деньги. Ей были нужны свои.

Днем, гуляя по ботаническому саду, мы обсуждали, что станем делать с состоянием. Я хотел проявить себя в духе перевоспитавшегося Скруджа — дать брату и родителям тысяч по десять. Каро эта идея пришлась не по вкусу.

— Сколько бы ты им ни дал, все равно будет мало. Дашь десять тысяч — запросят миллион да еще скупердяем обзовут.

* * *

Вечером накануне занятия у Ленни я уложил пистолет в рюкзак и прикрыл его формой для карате. Поцеловал Каро на прощание, вышел… и вернулся через пять минут.

— Что случилось? — Она выглядела бледнее обычного.

— Не знаю, стоит ли заморачиваться с самозащитой, если скоро мы сможем себе позволить телохранителей.

— Нет, тебе стоит научиться себя защищать. — Каро практически вытолкала меня за дверь. — И меня заодно.

— Значит, по-твоему, я должен идти?

— Ради твоего же блага.

Тут я понял, что она что-то скрывает.

В замызганном пабе у станции я купил себе теплого пива и выпил его на улице, наблюдая, как каждое мое дыхание превращается в клубящийся туман. Минут через десять, окончательно отморозив сфинктер, я решил не сходить с ума и спокойно ехать на тренировку. Вышел на остановку раньше — хотел пройтись пешком, — но вместо этого перешел на другую платформу и поехал обратно.

От станции до квартиры Каро идти было от силы минут десять, однако я полз черепашьим шагом. У дома обнаружился светло-голубой «порше» с подозрительно знакомым номерным знаком. Дрожащими руками я открыл дверь и шагнул в общий коридор. Отчетливо пахло жареным чесноком.

Напротив темнела дверь вечно пустовавшей квартиры; хозяйка берегла ее как память о сыне, который некогда владел всем домом, но трагически погиб в молодом возрасте.

Наверху жили необыкновенно хорошо воспитанные супруги из Новой Зеландии. Слышно их было только по выходным, когда у дверей выстраивалась вереница новозеландцев с рюкзаками.

Чесночный запах тянулся из-за двери Каро. Я повернул ключ в замке. Дверь не открывалась — была заперта изнутри. Я забарабанил в дверь кулаком.

— Каро! — орал я. — Этот библейский подонок с тобой?!

Через несколько минут она ответила:

— Марк, уходи. Я прошу.

— Ты моя жена! — не унимался я. — Что ты делаешь?

— Пытаюсь сохранить нам жизнь.

— Ты с ним трахаешься? Трахаешься, да? Отвечай! — Я со всей силы пнул дверь, но она не поддалась. — Ты же моя жена, сучка сраная!

— Марк… — умоляла Каро с той стороны двери. — Марк, прошу тебя… Не делай хуже…

Я хотел было спросить, что может быть хуже, когда вспомнил про пистолет и стремглав вылетел на улицу.

Вдоль дома вела небольшая тропка — к воротам, за которыми скрывался сад. Я прошел через ворота и очутился среди неухоженных зарослей. В окне спальни горел свет. Меня затошнило от ревности. Я вытащил пистолет и прицелился в окно. Первого выстрела я не услышал, потому что в это время над домом пролетал самолет — посадочные огни с плошки величиной. Вторая пуля пробила раму и оставила в стекле зияющую дыру.

Меня захлестнул ужас: вдруг я попал в Каро? Я опустил оружие.

Минут через пять ворота заскрипели. В сад кто-то вошел.

— Киллер? — спросил меня мужской голос.

— Что?

— Ты как? — Голос звучал участливо, почти ласково. Ласковый Иисус.

Он подошел ближе, выставив перед собой руки.

— Слушай, если хочешь меня убить — стреляй. Но лучше выслушай. Ладно?

Я молчал. Было темно, так что вряд ли он видел выражение моего лица или куда я целился. И все же он бесстрашно подошел и положил руку мне на плечо.

— Послушай, я должен извиниться. До сих пор я понятия не имел, что Каро вышла за тебя замуж. Она же кольца не носит… Я думал, ты очередной придурок — у Каро сотни придурков, которые лезут ей под юбку. Когда я посылал своих ребят к тебе, я не недооценил ваши отношения.

— Значит, признаешь, что ты хотел меня покалечить?

— Да откуда мне было знать, что ты ей так дорог? К тому же все вышло совсем не так, как я рассчитывал. Ты сам избил моих ребят. Так что ты дергаешься?

— Ты трахнул мою жену.

— Извини.

— Да уж, — хмыкнул я. — Спорим, у тебя сердце кровью обливается?

— Нет. — Плохой Иисус убрал руку. — У меня сердце кровью давно не обливается. Но к браку я отношусь с уважением. Я как-то был женат. Жена изменила мне прямо при сынишке, сидевшем дома, так что я знаю, каково тебе. Я знаю, как это больно. Давай. Пойдем прокатимся. — Что?

— Ты когда-нибудь ездил на «порше»? Поехали! И поговорим заодно. Пушка тебе не понадобится. Опасная штука!

Иисус взял у меня из рук пистолет. В фундаменте сарая виднелась дыра. Наверное, ее проделали крысы. Иисус наклонился и затолкал туда пистолет.

— Пошли.

— Надо Каро предупредить.

— Я уже предупредил.

— И что она сказала?

— Не поверила. Думает, я тебе яйца струной откромсаю, — рассмеялся он.

Дорогущий «порше» оказался тесным и неудобным. Внутри помещалось всего два кресла. Толстяк бы в эту машину не влез.

— Значит, теперь, по логике вещей, ты должен отвезти меня на заброшенный склад и насадить на крюк для туши? — предположил я.

— Нет, — ответил Иисус. — Ты застал главаря преступников врасплох и столкнулся с его человеческой стороной, и теперь главарь демонстрирует положительные черты характера — а ты о них и не подозревал.

— Скажи-ка, — начал я, — тогда, в ботаническом саду, ты меня узнал?

— Конечно. Я ведь сжег твою книгу.

— Так это было просто совпадение?

— Нет. Я попросил эту сучку составить список всех ее хахалей. Длиннющая писулька вышла. Я вас всех навестил и унизил.

— К чему такие хлопоты?

— До сегодняшнего дня я думал, что она принадлежит мне, — вздохнул Иисус. — Нет, правда, черт возьми.

Он завел машину, снял с ручника и вынырнул на дорогу прямо перед черной машиной. Автомобильчик замер как вкопанный. Иисус вдавил педаль газа в пол, и мы понеслись вдоль палисадников. Я вдыхал аромат его одеколона — хвойный, пряный, пахнущий первой любовью, красотой и богатством. Машина сияла безупречной чистотой. Я внезапно понял, что мне нравится ехать в дорогушей тачке с опасным Иисусом-преступником в качестве шофера.

— Хреново тебе? — спросил Иисус. Он не издевался, ему правда было интересно.

— А ты как думаешь?

— Конечно, хреново. — Он порылся в «бардачке» и передал мне серебряную фляжку. — А все женщины… Если принимать женщину всерьез, не успеешь оглянуться, как она тебе полчлена отхватит. Решит, что тебя можно использовать.

Я открыл фляжку и понюхал содержимое. Коньяк. Я сделал большой глоток и почувствовал, как алкоголь обжигает внутренности.

— Я стрелял… Почему ты не выстрелил в ответ? Иисус пожал плечами.

— Насилие привлекает меня не настолько, как ты думаешь. Понимаешь, Киллер, во мне много от актера. Я играю на публику. Мне надо, чтобы мои парни меня боялись, вот я их и запугиваю. Без страха в нашем деле далеко не уедешь. Странная работа — преступник.

— Так почему ты этим занимаешься?

— Скучно. Нет, правда. Все заурядное меня с ума сводит.

— Например?

— Луна.

Мы ехали к центру вдоль Темзы. За нами неуклонно следовала большая полная луна: то она играла бликами на воде, то просвечивала сквозь ветви деревьев.

— Красиво, как думаешь?

— Давным-давно я бы ответил «да», — сказал Иисус. — Но я слишком много раз это видел. Всегда одно и то же. Луна угнетающе предсказуема. — Он вытянул из пачки сигарету. — Я был способным ребенком. Ты слышал про школу Мэри Суоллоу для одаренных детей?

— Нет.

— Нет? Нуты и невежда. Известная школа, я выиграл стипендию на образование. Только меня оттуда вышибли. Сказали, я неуправляемый.

— С чего ты мне это рассказываешь?