Хроники Нарнии. Том 2 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 7

— Вздор! Сказки для маленьких детей! — сурово оборвал его король. — Только малыши могут в них верить, понятно? А ты уже большой, тебе не следует заниматься такой чепухой. В твои годы пора мечтать о битвах и приключениях, а не о волшебных сказках.

— Но, дядя, тогда ведь тоже были битвы и приключения, — возразил Каспиан. — И в Старые Времена совершались самые удивительные приключения. Как-то раз в Нарнии появилась Белая Колдунья, которая объявила себя королевой всей страны. Она заколдовала Нарнию, и здесь круглый год была зима. А потом откуда- то пришли два мальчика и две девочки, убили Колдунью, а сами стали королями и королевами Нарнии. Их звали Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси. Они правили долго, и при них в Нарнии было очень хорошо, потому что Аслан ...

— А это кто такой? — спросил Мираз.

И если бы Каспиан был хоть чуточку постарше, тон дяди насторожил бы его, напомнил, что благоразумнее держать язык за зубами, и помешал бы дальнейшей откровенности. Но Каспиан был еще совсем юным, поэтому он отвечал чистосердечно:

— О, неужели вы и о нем ничего-ничего не знаете? Аслан — это огромный лев, который появляется из-за моря...

— Кто забил тебе голову всем этим вздором? — громовым голосом вопросил король.

Тут принц испугался и ничего не ответил.

— Ваше королевское высочество, — произнес король Мираз, отпуская руку Каспиана, которую до сих пор держал в своей, — извольте ответить на мой вопрос! И смотрите мне в глаза. Кто наплел вам все эти небылицы?

— Н-н-ня-ня, — с трудом выговорил Каспиан.

И расплакался. Ему стало страшно.

— А ну, перестань реветь, — сказал ему дядя и, схватив мальчика за плечи, сильно тряхнул его. — Прекрати! И запомни: если я еще раз услышу от тебя... или узнаю от кого-нибудь, что ты снова заводишь эти разговоры... или хотя бы позволяешь себе думать об этом... забивать себе голову этими идиотскими выдумками... — Он справился с приступом бешенства и не сказал, что тогда сделает с Каспианом. Принц сам понял — по его лицу, что наказание будет ужасным. Спокойным, но очень сердитым и неприязненным тоном король продолжал:

— Запомни раз и навсегда, чтобы мне не пришлось больше говорить с тобой об этих вещах. Здесь никогда не было тех королей и королев. Да и как могут сидеть на троне сразу два короля? Неужели ты сам не понимаешь, какая это чушь? Нет на свете такого существа — Аслана. И не только Аслана, но и львов вообще. Это выдумки. И никогда и нигде животные не разговаривают. Ты меня понял?

— Д-д-да, д-д-дя-дя, — всхлипывая, ответил Каспиан.

— Не смей никогда и никому говорить об этом! — строго приказал король.

Потом он позвал к себе одного из своих служителей, стоявшего в дальнем конце террасы, и холодно сказал:

— Отведи его королевское высочество в апартаменты. И пришли ко мне няню его высочества. НЕМЕДЛЕННО!

На следующий день Каспиан понял, какой ужасный поступок он совершил. Няня исчезла. Ее куда-то сослали, не позволив даже попрощаться с принцем. Каспиан всех расспрашивал, где его няня, но ему отвечали, что он уже большой мальчик и теперь у него будет не няня, а учитель.

Каспиан очень тосковал по няне и пролил немало слез. Сейчас, когда он стал таким несчастным, мечты о Старой Нарнии завладели им полностью. Каждую ночь ему снились гномы и дриады, и он пытался обучить собак и кошек, живущих в замке, человеческому языку. Но собаки только махали хвостами, а кошки мурлыкали, и большего он от них добиться не мог.

Каспиан был уверен, что возненавидит учителя. Но учитель, появившийся спустя неделю после исчезновения няни, оказался таким замечательным, что его нельзя было не полюбить. Таких маленьких и толстеньких человечков Каспиан ни разу еще не видел. У него была серебряная остроконечная борода, доходившая до пояса, коричневое морщинистое личико казалось умным и добрым, и 

хотя голос его всегда звучал очень важно, а порой и торжественно, маленькие глазки поглядывали так весело, что Каспиан — и все остальные — никогда не могли понять, когда он шутит, а когда говорит совершенно серьезно. Звали его доктор Корнелиус.

Из всех наук, которые преподавал доктор Корнелиус, Каспиан больше всего полюбил историю. Ведь до этого он ничего не знал об истории Нарнии, если не считать сказок няни. Поэтому он с немалым удивлением узнал, что его королевский род происходит от пришельцев, появившихся в этой стране сравнительно недавно.

— Завоевал Нарнию, — рассказывал доктор Корнелиус, — и сделал ее своим королевством ваш царственный предок Каспиан Первый. Это он привел сюда свой народ. Ведь вы все не коренные нарнианцы. Вы называете себя тельмаринами, потому что пришли сюда из страны Тельмар, которая лежит далеко отсюда, за Западными Горами. По этой причине Каспиана Первого называют также Каспианом Завоевателем.

— Извините, доктор, — перебил его Каспиан, — а кто жил в Нарнии до того, как сюда пришли люди из Тельмара?

— До того, как тельмарины захватили Нарнию, — отвечал на этот вопрос доктор Корнелиус, — людей здесь не было, а если и были, то совсем немного.

— Тогда кого же покорил мой великий предок?

— Точнее надлежит говорить не “покорил”, а “завоевал”, ваше высочество, — отвечал доктор Корнелиус. — Вижу, нам надо заниматься не историей, а грамматикой и риторикой.

— Ой, прошу вас, не надо! Не сейчас! — взмолился Каспиан. — Я же просто хотел уточнить, с боем он взял Нарнию или нет. Его зовут Каспиан Завоеватель, значит, он воевал, а если здесь почти никого не было до его прихода, то с кем же он тогда мог сражаться?

— Я же сказал, что в Нарнии было мало людей, — ответил доктор и как-то странно поглядел на мальчика через свои очки.

На минуту Каспиан был сильно озадачен и не знал, что подумать, а потом вдруг сердце так и заколотилось у него в груди.

— Вы хотите сказать, — еле слышно произнес он, — что кроме людей здесь жили и... другие? Те самые, о которых рассказывают в сказках? Где же они?

— Тссс! — прошептал доктор Корнелиус и вплотную приблизил свою голову к голове Каспиана. — Ни слова больше! Или вы не знаете, что вашу няню отослали от вас именно за то, что она рассказывала вам о Старых Временах в Нарнии? Король очень не любит, когда говорят об этих вещах. Если он узнает, что мы с вами говорили о них, то вас высекут, а мне снимут голову.

-— Но почему? — удивился Каспиан.

— Самое время перейти к грамматике, — очень громко сказал доктор Корнелиус. — Не угодно ли вашему высочеству взять в руки книгу доктора Пропыленнуса Сушилиуса “Грамматический Сад, или Беседка Морфологии, гостеприимно распахнутая для нежных умов”? Прошу вас раскрыть ее на четвертой странице...

Они до ленча упражнялись в написании и произношении слов, которые способны употреблять только взрослые. Но я не уверен, что Каспиан хоть что-нибудь запомнил из этого грамматического урока. Он был взбудоражен. Он думал, что вряд ли доктор Корнелиус завел бы с ним разговор об этих запретных вещах, если бы не собирался при случае — рано или поздно — рассказать еще кое-что.

И он не ошибся. Несколько дней спустя учитель сказал ему:

— Нынешней ночью у нас с вами будет урок астрономии. В самую глухую пору ночи две благороднейшие планеты, Тарва и Аламбиль, пройдут всего на расстоянии одного градуса друг от друга. Подобного сближения светил не наблюдалось свыше двухсот лет, и вашему высочеству не дожить до тех времен, когда его можно будет наблюдать снова. Поэтому сегодня вам лучше лечь спать пораньше, а когда подойдет время сближения, я разбужу вас.

Казалось бы, астрономия не имела никакого отношения к Старой Нарнии, интересовавшей Каспиана больше всего на свете. Но встать и отправиться куда-то в полночь — это уже маленькое приключение, поэтому Каспиан ложился вечером спать с предвкушением предстоящего удовольствия. Он лег в постель, думая, что не сможет заснуть, но не заметил, как задремал. А когда кто-то ласково встряхнул его, принцу показалось, что он закрыл глаза всего несколько минут назад.

Он сел на постели и увидел, что комната залита лунным светом, а у изголовья стоит доктор Корнелиус, весь закутанный в плащ, с фонариком в руке. Каспиан сразу же вспомнил, зачем его разбудили. Было лето, но в комнате чувствовался холод, и принц обрадовался, когда доктор Корнелиус и его завернул в точно такой же плащ и обул в теплые меховые сапожки. Теперь их трудно было бы узнать в темных коридорах. Спустя минуту, ступая мягко и бесшумно, они покинули спальню.