Хроники Нарнии. Том 2 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 26

Этот довод оказался решающим, и наконец все собрались и отправились в путь. Люси шла впереди, закусив губу, и изо всех сил старалась сдержаться и не высказать Сьюзен всего, что ей хотелось. Но вскоре она забыла и о Сьюзен, и о своей обиде — все внимание пришлось сосредоточить на том, как бы не упустить из виду Аслана. Как только Лев увидел, что они готовы следовать за ним, он повернулся и неторопливо пошел впереди, на расстоянии примерно тридцати ярдов. Остальным ничего не оставалось, как идти туда, куда вела их Люси, потому что Аслан для них был не только невидим, но и неслышим. Его большие кошачьи лапы бесшумно ступали по траве.

Лев провел их справа от танцующих Деревьев. Но танцевали они теперь или нет, никто не заметил: Люси не спускала глаз с Аслана, а остальные — с нее. К тому же теперь они шли по самому краю обрыва.

"Булыжники и барабаны! — думал Трумпкин. — Надеюсь, она не настолько безумна, чтобы лазить при лунном свете по обрыву и переломать шеи себе и нам!"

По верхнему краю обрыва Аслан шел довольно долго, пока не добрался до места, где на самом краешке пристроилась небольшая группа деревьев. Там он повернул и исчез в тени деревьев. Люси затаила дыхание, потому что в первое мгновение ей показалось, что он прыгнул с обрыва прямо вниз. Но она думала сейчас лишь о том, как бы не потерять его из виду, поэтому не остановилась ни на мгновение даже для того, чтобы решить, что ей делать дальше. Люси ускорила шаг и вскоре уже была среди этих деревьев. Глянув оттуда вниз, она увидела еле заметную крутую и узенькую тропку, которая наискось спускалась по обрыву на дно ущелья, огибая встречные скалы. По этой тропке шел сейчас Аслан. Обернувшись, он поглядел на нее, и ей показалось, что теперь его глаза были счастливыми. Люси захлопала в ладоши, а потом сама стала быстро спускаться вслед за ним. Сзади послышались встревоженные голоса остальных, кричавшие ей:

— Эй, Люси! Осторожнее, ради бога!

— Там самый край обрыва! Не ходи дальше!

— Куда ты? Стой!

— Вернись, сумасшедшая!

Минуту спустя заговорил Эдмунд:

— Послушайте, ведь она права! Здесь есть спуск!

Уже на полпути вниз Эдмунд нагнал ее и схватил за руку.

— Послушай! — прошептал он ей изумленно. — Взгляни вон туда! Видишь тень, что ползет впереди нас? Что это?

— Это его тень, — отвечала Люси.

— Я верю тебе, Люси, — сказал Эдмунд. — Ты говоришь правду. Не понимаю только, как я сам не мог ничего разглядеть раньше. Но где же он сам?

— Разумеется, рядом со своей тенью, где же еще? Неужели ты и теперь его не видишь?

— Знаешь, мне кажется, я что-то вижу... Почти вижу... Промелькнуло что-то, но только на миг. Тут такое странное освещение...

— Вперед, король Эдмунд, вперед! — донесся до них голос Трумпкина откуда-то сзади и сверху.

И в ответ ему еще дальше и выше, с самого края обрыва, послышался голос Питера:

— Ну-ка, встряхнись, Сьюзен! Дай мне руку! Гляди, малышка уже почти внизу. И, пожалуйста, перестань ворчать!

Через несколько минут все они собрались на дне ущелья возле реки, оглушившей их своим шумом. А Аслан уже переходил через реку, осторожно, как кот, переступая с камня на камень. На самой середине он остановился, нагнулся к воде, чтобы напиться, потом поднял косматую голову, отряхнулся от воды и снова повернул к ним свое лицо. На этот раз Эдмунд увидел его по-настоящему.

— Вот он, Аслан! — крикнул он и стрелой рванулся к нему.

Но Лев уже повернулся и мягко, но стремительно заскользил дальше к берегу и вверх по противоположному склону ущелья реки Быстрицы.

— Питер! — крикнул Эдмунд. — Ты видишь его, Питер?

— Что-то я вижу, — отвечал Питер. — Но в этом лунном свете у всего такие неверные очертания! Все равно — поспешим! Трижды ура в честь нашей Люси! Половины моей усталости как не бывало!

Аслан, ни на миг не останавливаясь и не колеблясь в выборе дороги, уводил их все дальше вверх по склону ущелья. Все происходящее казалось нашим путникам каким-то ненастоящим, похожим на сон: ревущий поток, серебристая ночная трава, мерцающий утес, к которому вели их тропа и молчаливо идущий впереди Зверь. Теперь его не видели лишь гном и Сьюзен.

Вскоре они дошли до того места, где склон ущелья переходил в крутой, почти отвесный обрыв. Он был намного выше того, с которого они только что спустились. Подъем превратился в долгое и утомительное движение по зигзагу. К счастью, луна теперь стояла у них почти над самыми головами и ярко освещала оба склона ущелья.

Люси остановилась, чтобы перевести дыхание, и увидела, что хвост и задние лапы Аслана исчезли за верхним краем обрыва. Собравшись с силами, она в одном порыве, вскарабкалась вслед за ним и оказалась наверху — почти бездыханная, с дрожащими от напряжения руками и ногами. И сразу увидела, что находится на том самом холме, к которому они стремились все время с тех пор, как покинули берег Зеркальных Вод. Отсюда вдаль уходил длинный пологий подъем, представляющий собой склон огромного холма. С этой стороны он зарос травой и вереском. Тут и там виднелись большие валуны, в лунном свете казавшиеся белыми. В полумиле от нее склон нырял в мерцающие деревья. Люси хорошо знала это место. Это был холм Каменного Стола.

Позвякивая кольчугами, на край обрыва поднимались остальные. Аслан давно уже скользил где-то впереди. И они, не остановившись даже для короткой передышки, поспешили за ним.

Сьюзен оказалась рядом с Люси. Через несколько минут она заговорила.

— Люси! — прошептала она, и в голосе ее было что-то жалкое.

— Да? — отозвалась Люси.

— Теперь и я его вижу. Я очень виновата.

— Все в порядке, так что не стоит об этом и говорить.

— Нет. Я поступила куда хуже, чем ты думаешь. Ведь на самом деле я поверила, что это был он. Я говорю про сегодняшнее утро... впрочем, теперь оно уже вчерашнее... Когда он предупреждал нас, чтобы мы не шли вниз, через еловый лес. Я ведь тогда сразу поверила, что это действительно был он. И нынешней ночью, когда ты стала нас будить, тоже поверила. Понимаешь, поверила — где-то очень- очень глубоко внутри... Точнее, поверила бы, если бы разрешила себе. Но мне так хотелось поскорее выбраться из этого леса, и ... о, я не знаю, что со мною сделалось... Что я теперь ему скажу?

— Может быть, он и не заговорит с тобой об этом, — успокоила ее Люси.

Вскоре дети дошли до деревьев. Оттуда они увидели огромный Курган Аслана, который был сооружен уже после них над Каменным Столом.

— Похоже, с этой стороны у наших караульная служба никуда не годится, — проворчал Трумпкин. — Вообще-то нам следовало вызвать кого-нибудь сюда, чтобы заранее...

— Тише! — в один голос зашипели на него остальные, потому что Аслан вдруг остановился, повернулся к ним и поглядел так торжественно и величаво, что их охватило странное чувство, которое можно было бы назвать радостью, граничащей с испугом, или испугом, граничащим с радостью. Мальчики поспешно зашагали к нему, и Люси посторонилась, освобождая им дорогу. Сьюзен и гном попятились назад.

— Ах, Аслан! — сказал Питер, опускаясь перед Львом на одно колено. — Я так счастлив! Но мне очень грустно и стыдно. Я все время, начиная со вчерашнего утра, вел их не той дорогой.

— О, милый сын мой! — ответил ему Аслан.

Потом он повернулся, приветствуя Эдмунда,

— Ты все делал отлично! — сказал он.

А потом, после долгой и ужасной паузы, произнес совсем другим голосом, низким и страшным:

— Сьюзен!

Сьюзен молчала, но всем показалось, что она плачет.

— Ты позволила себе поддаться страху, девочка! — сказал Аслан. — Подойди ближе, чтобы я мог дохнуть на тебя. И забудем об этом. Ну вот, теперь ты снова такая же смелая, как и прежде?

— Чуточку смелее, Аслан, — отвечала Сьюзен.

— А теперь, — повысил голос Аслан, и в тоне его появился намек на рычание, а хвост начал хлестать по бокам, — где этот маленький гном, где этот знаменитый стрелок и фехтовальщик, который не верит во Львов? Подойди сюда, Сын Земли! ПОДОЙДИ СЮДА! — и в последних его словах был уже не намек, но почти самое настоящее рычание.