Хроники Нарнии. Том 1 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 47

 — Это старинное убежище бобров на черный день, — сказал господин Бобер. — Оно очень секретное. Места тут мало, но поспать несколько часов можно.

 — Если бы вы все не спешили и не суетились, как сумасшедшие, — проворчала госпожа Бобриха, — я бы прихватила несколько подушек.

 В этой пещере, конечно, было не так мило и уютно, как у господина Тумнуса. Эта простая нора, очень глубоко выкопанная в земле, правда, совершенно сухая, была невелика, что в известном отношении хорошо; когда они сложили в одно место мешки и одежду, то им, уже разогревшимся за время долгого и трудного перехода, стало сразу тепло и уютно. Вот только пол в пещере мог быть чуточку ровнее. Госпожа Бобриха пустила по кругу в темноте маленькую фляжку, из которой дети отхлебнули по нескольку глотков какого-то питья, после чего принялись кашлять и отплевываться — питье обожгло им рот и горло, зато по телу сразу разлилась восхитительная теплота. Потом все улеглись спать.

 Люси показалось, что она только на минуточку прикрыла глаза, а на самом деле она проспала много часов. Девочка проснулась с ощущением страшного озноба и подумала: не помешало бы ей принять горячую ванну. Потом щеку Люси защекотали чьи-то бакенбарды. Она повернулась и увидела холодный дневной свет, лившийся сквозь отверстие пещеры. Теперь ей пришлось окончательно проснуться, и она увидела, что остальные уже не спят, а сидят с приоткрытыми ртами и округлившимися глазами и прислушиваются. И она тоже услышала звук, тот самый, о котором они помнили все время и услышать который боялись больше всего на свете (иногда во время ночного перехода им чудилось даже, что они его слышат). То был звон бубенчиков.

 Немного послушав, господин Бобер молнией скользнул в отверстие пещеры. Может быть, подумала Люси, это очень неосторожно? Но он был очень благоразумный Бобер и знал, что под прикрытием кустарника и ежевики может незаметно взобраться на самый край обрыва. Его там никто и не увидит, а он сумеет проследить, куда направляются сани Колдуньи. Остальные сидели в пещере и в нетерпении и тревоге ломали себе головы: что там происходит? Ждать им пришлось почти пять минут. Потом бубенчики смолкли, зато они услышали то, что перепугало их еще больше. Там разговаривали!

 — Ох! — подумала Люси. — Они его увидели. И схватили!

 Но к великому удивлению и радости, спустя несколько минут, они услышали у входа в пещеру голос самого господина Бобра. Он звал их:

 — Все в порядке! Выходите, госпожа Бобриха! Выходите, дети Адама! Все превосходно! Это не она!

 Конечно, это было не очень вразумительно, но так уж говорят бобры, когда сильно взволнованы. Я имею в виду, что так они говорят в Нарнии, ибо в нашем мире они, как правило, совсем не говорят.

 И детей, и госпожу Бобриху мгновенно вымело из пещеры, и они стояли испачканные в земле, непричесанные, в общем, очень неряшливые.

 — Идите сюда! — приплясывая от радости, кричал господин Бобер. — Вы только гляньте! Ага, получила Колдунья! Похоже на то, что ее власть дала слабинку!

 — В чем дело, господин Бобер? — спросил Питер, когда все они выбрались на край обрыва.

 — Разве я вам не говорил, что своим колдовством она устроила вечную зиму, и с тех пор у нас никогда не было Рождества? Говорил? А теперь поглядите вон туда!

 И, стоя на самом верху, они увидели.

 По белому снегу скользили сани, запряженные оленями, упряжь была с бубенчиками. Но это были не те олени, что у Колдуньи. Они были намного больше, и не белые, а бурые. А того, кто сидел в санях, они узнали сразу же, как только увидели. Это был человек огромного роста, в красной шубе на белом меху, в меховой шапке, с большой белой бородой, которая пенным водопадом спадала ему до самых колен. Они узнали его сразу, хотя наяву его можно увидеть только в Нарнии, но в нашем мире все видели его на картинках и слышали рассказы о нем (я имею в виду мир по эту сторону платяного шкафа). Но одно дело увидеть его на картинке, и совсем другое — встретить наяву в Нарнии. У нас его рисуют добродушным и немного смешным старичком. Здесь, наяву, он был совсем другим. Он казался таким большим, таким радостным и, главное, таким настоящим, что они замерли на месте. И сразу почувствовали, что надвигается радостное торжество.

 — Наконец-то я пришел, — сказал Дед Мороз, — я должен раздать вам подарки. Для вас, госпожа Бобриха, у меня есть новая и гораздо лучшая, чем прежняя, швейная машинка. Когда я буду проезжать мимо вашего дома, я оставлю ее там.

 — Вы очень любезны, сэр, — госпожа Бобриха отвесила глубокий, церемонный поклон. — Но позвольте вам сказать, что дом заперт.

 — Замки и засовы для меня ничего не значат, — улыбнулся Дед Мороз. — Для вас, господин Бобер, у меня другой подарок. Когда вы вернетесь домой, увидите: ваша плотина закончена и отремонтирована, все течи перекрыты и прилажены новые шлюзовые ворота.

 Господин Бобер так обрадовался, что широко раскрыл рот, а выговорить не мог ни слова.

 — Питер, Сын Адама! — позвал Дед Мороз.

 — Я здесь, сэр!

 — Твой подарок — оружие, но не для игры. Может быть, уже близок час, когда тебе придется воспользоваться им в бою не на жизнь, а на смерть. Носи же его с честью!

 С этими словами он подал Питеру щит и меч. Щит был серебристого цвета, а на нем — герб — красный лев, стоящий на задних лапах. Лев ярко-алый, как земляника. У меча — золотая рукоять, а в придачу к нему ножны и пояс. Все оказалось самого подходящего для Питера размера и веса. Питер принял этот дар в торжественном молчании, ибо чувствовал, что это очень серьезные, обязывающие подарки.

 — Сьюзен, Дочь Евы! — продолжал Дед Мороз. — Это — тебе.

 И он вручил ей лук, колчан со стрелами и маленький рог из слоновой кости.

 — Этим луком ты можешь воспользоваться лишь в крайнем случае, — сказал он. — Вряд ли он понадобится тебе для битвы. Это неподходящее занятие для девочки. А если ты протрубишь в этот рог, то, где бы ты ни была, обязательно получишь помощь.

 Напоследок он позвал:

 — Люси, Дочь Евы!

 Люси вышла вперед.

 Он вручил ей маленькую бутылочку, похожую на стеклянную (потом выяснилось, что она была из цельного алмаза) и небольшой кинжал.

 — В этой бутылочке, — пояснил Дед Мороз, — эликсир, изготовленный из сока огненных цветов, растущих на Солнечных Горах. Если кого из твоих друзей ранят или он будет страдать от какой-нибудь болезни, одной-двух капель эликсира хватит, чтобы вернуть ему здоровье и силы. А кинжал — для защиты в случае крайней нужды. И тебе тоже не следует самой принимать участие в битвах.

 — Почему, сэр? — спросила Люси. — Я думаю... конечно, я не знаю, но мне кажется, что у меня хватило бы смелости.

 — Суть не в этом, — ответил он. — Жалкая это битва, если в ней приходится участвовать женщинам. А теперь, — и тут лицо его стало не таким серьезным, — у меня есть подарок для вас всех, сейчас он окажется как нельзя более кстати.

 И он вынул (никто не видел, откуда, но полагаю, что из большого мешка у себя за спиной) большой поднос, на котором стояли пять чашек с блюдцами, вазочка с колотым сахаром, кувшинчик со сливками и очень большой чайник, что тоненько посвистывал, будто наигрывал на свирели. Дед Мороз крикнул:

 — Веселого Рождества! И многая лета законным королям!

 После чего сразу же щелкнул кнутом, и санки с оленями пропали из виду прежде, чем кто-нибудь из них сообразил, что он уезжает.

 Питер сразу же вынул свой меч из ножен и показал его господину Бобру, но госпожа Бобриха запротестовала:

 — Этим можно заняться и позже. Нечего стоять и разговаривать, когда стынет чай. Помогите мне снести поднос вниз, и мы отлично позавтракаем. Слава богу, что я догадалась прихватить нож для резки хлеба!

 Они осторожно спустились с крутого обрыва и вернулись в пещеру. Госпожа Бобриха принялась нарезать хлеб и ветчину для сэндвичей, а господин Бобер разливал чай. Завтрак получился чудесный. Они еще сидели и блаженствовали, когда господин Бобер сказал: