Драмы - Штейн Александр - Страница 56

Пауза.

Полудин (тихо). Хорошая ты баба, Аннушка, и во всех хочешь только хорошее приметить. А Полудину тоже, полагаешь, так уж радостно в грязи человеческой копаться, да-да, во всякой гадости, от которой смрад идет? Полудину, Аннушка, тоже иной раз охота наперед всего в людях светлое разглядеть. Сам бы мечтал, чтоб все кончилось на Дымникове. (Помолчав). А если Хлебников не Хлебников?

Дергачева в изумлении поглядела на Полудина, села.

Дымников жил в нашем министерском доме как раз над Хлебниковым. И плакался всем, что не ставят ему телефона — всякий раз он вниз бегает звонить, к Хлебникову.

Дергачева. Верно, верно, и мне жаловался.

Полудин. Видишь, и тебе. Хотя ни от меня, ни от тебя установка телефона не зависит. Он знал это. А зачем ему было бегать к Хлебникову, этажом ниже, а? Можно ведь и из другой квартиры позвонить, рядом? Нет, только к Хлебникову. Удобней забежать к Хлебникову. Невзначай... вне работы. Зачем?

Дергачева. Зачем?

Полудин. Ладно. (Помолчав). Скажу. (Помолчав). Дымникова во всем нашем главке интересовало только одно: рабочий стол на квартире Хлебникова.

Дергачева ( с изумлением). Рабочий стол? На квартире? Полудин. Челябинск. Понимаешь?

Дергачева. Челябинск?

Полудин. Дальше, Анна Семеновна, делай вывод сама.

Пауза.

Дергачева. Даже страшно.

Полудин. Если б ничего другого и не было, одно это... настораживает.

Дергачева кивает головой.

Так как — запишем?

Дергачева кивает головой, встряхивает ручку, пишет.

По-моему, второй пункт не вызывает сомнений. Что, ежели таким образом: «За фальшь и неискренность перед партией, отрицание факта дружбы с ныне арестованным Дымниковым...»

Дергачева (кивая, пишет). Теперь понятно, почему он так злился на бюро, когда ты его про эту дружбу спрашивал... Полудин. Молодец! Зачем себя топить!

Дергачева (пишет). Так и не признал.

Полудин. Наша вина, да-да. На таких не нажмешь — не выжмешь. Записала?

Дергачева. Да. Как это все неприятно, Сергей Романович... П олудин. Что и говорить... Поверь, я был бы счастлив, если бы Хлебников оказался лишь слепым орудием. Но факты, факты... (Вздохнул). А третьим пунктом что поставим?

Дергачева. Третьим? Может быть, историю с фашистскими орденами? Сигнал из школы.

Полудин. Да-да.

Дергачева. Как водится, вовремя не прислушались. Полудин. Да-да. А может быть, не стоит?

Дергачева. Не стоит?

Полудин. И так поверх головы. Давнишняя история.

Дергачева (обрадованно). История верно давнишняя. И, по правде сказать, не он один. Стоит ли ворошить?

Полудин (помолчав, взглянул на Дергачеву, тихо). А ведь это, Анна Семеновна, как взглянуть. Сейчас все представляется в новом свете... Нет уж, давай-ка не будем губы распускать, запишем как есть. «За контрабандный провоз через границу средств фашистской агитации...»

Телефон.

Дергачева (взяла трубку). Слушаю. Дергачева. Юрий Ипполитович? Как раз готовим проект решения. Заходите, подскажете. (Повесила трубку).

Колокольников. Трудный случай.

Полудин. А ты ему растолкуй внимательно, я мешать не буду. (Встал). Имей в виду, Анна Семеновна, предстоит тебе генеральное сражение. На главковском плацдарме, да-да. (Помолчав). Темные силы без боя этот плацдарм не сдадут. Уже защитников нашли. Вот уже Солдатов, я слышал, землю роет... Заместитель секретаря партбюро... Стыдно...

Дергачева. И Быкова третьего дня ко мне приходила... Кандидат партии...

Полудин. Молодо-зелено. Ничего, Быкова вчера в командировку укатила. На Урал. И ей лучше... (Направился медленной походкой к дверям, вернулся). И скажи Колокольникову твоему: в такой напряженный момент партийной жизни нашего главка воздержаться — лить воду не на ту мельницу.

Дергачева. Общее собрание его поправит.

Полудин. Солдатов против, Колокольников воздерживается... Что ж. Как прикрепленный к вашей организации член парткома, обязан доложить партийному комитету министерства, что в вашем партбюро единства нет. А жаль...

Дергачева (вдруг, с раздражением). Нет, нет, Сергей Романович, не настаивай, демократию нарушать не дам, нажимать на Колокольникова не буду, не стану — и ты на меня не нажимай.

Полудин. Я? На тебя? Ты, Анна Семеновна, человек самостоятельный, за это я тебя и уважаю, и все тебя за это ценят, и демократию я сам нарушать не советовал... не так ты меня поняла. Его право воздерживаться, его право и каяться, когда поставят точку над «и». Другие, не он. Все это мы уже кушали, Анна Семеновна, да-да. (Уходит).

Дергачева некоторое время тревожно глядит ему вслед, затем встряхивает ручку, пишет. Входит Колокольников. Дергачева, продолжая писать, жестом приглашает его сесть. Он садится. Ждет. Дергачева завинчивает ручку, протягивает ему решение. Колокольников читает. Дергачева следит за выражением его лица.

Колокольников (подняв глаза). Страшный документ.

Дергачева. Увы, и, к сожалению, факты.

Колокольников. Я встретил в коридоре Сергея Романовича Полудина. Скажите, Анна Семеновна, будьте любезны, не он формулировал?

Дергачева. Помогал. А что?

Колокольников. Стиль чувствуется.

Дергачева. Хотите сказать, что у меня на плечах своей головы нету?

Колокольников. Полно вам, Анна Семеновна, разве бы осмелился? Просто в некоторых формулировках угадывается, я бы сказал, ригористический, непримиримый характер Сергея Романовича.

Дергачева. Что вы, Юрий Ипполитович, вокруг да около ходите? Присоединяетесь вы к этому решению или не присоединяетесь?

Колокольников. Точка зрения моя все еще не сложилась. Многое по сю пору мне неясно.

Дергачева. Смотрите не ошибитесь.

Колокольников. Я, Анна Семеновна, поступаю так, как мне велит моя партийная совесть.

Дергачева. Она велит вам воздерживаться?

Колокольников. Я все еще не разобрался.

Дергачева. Ну что ж. Доложим собранию, при одном против и одном воздержавшемся.

Колокольников. Всего доброго.

Дергачева. Привет.

Колокольников (идет к дверям, возвращается). Общее собрание, потом партком, потом районный комитет партии... Учтите: есть подоплека.

Дергачева. Какая подоплека?

Колокольников. Может быть, я не точно выразился. Вы слышали про работу комплексной бригады мастера Пронина в Челябинске? Вы представляете масштабы этой работы?

Дергачева. Ну представляю.

Колокольников. А вы знаете, что Сергей Романович Полудин в прошлом работал в Челябинске?

Дергачева кивает.

И раньше других и больше других представляет эти масштабы?

Дергачева. Дальше, дальше.

Колокольников. Хорошо. Представляя масштабы этой работы, Сергей Романович однажды, кажется это было год назад, вызвал Хлебникова для конфиденциального разговора. Сергей Романович предложил Хлебникову включиться вместе с ним, Сергеем Романовичем, в группу мастера Пронина. На пару и на равных правах. Хлебников, как всегда, был очень резок. Взял на себя консультацию, а примазываться — так и сказал, — примазываться наотрез отказался. Сергей Романович смолчал. Но затаил. Затаил.

Дергачева. Зачем примешивать обывательщину? Разбирается дело Хлебникова, а не Полудина. Сам Хлебников ни словом об этом не обмолвился, когда Полудин его громил на бюро.

Колокольников. Это только делает честь Хлебникову. Сергей Романович тоже ведь никому не сказал о сей акции Хлебникова?

Дергачева (нетерпеливо). С точки зрения дела, может быть, было и полезно, если бы Полудин включился...