Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая - Корджева Елена - Страница 24

Но вот ночи…

Ночью Алекс терзался совестью. Разметав по подушке густые чёрные волосы, рядом тихонько сопела Соня, а он то пытался считать каких-то овец, то разглядывал глубокую, подсвеченную луной, трещину в старой потолочной балке. Сон ни за что не желал приходить. Да по совести говоря, ему было о чем подумать: с одной стороны, с другой стороны…

С одной стороны, он вроде бы должен быть лояльным к своему работодателю, к тому же обещавшему помочь с восстановлением титула и всех связанных с этим прав. И это, особенно если учесть, что уже через несколько месяцев намечается свадьба, весьма и весьма кстати.

С другой стороны, он сердцем чувствовал, что столь радушно принявшая его Ева – действительно родня. И никак и ни за что её нельзя предать. А в том, что если он, приняв за основу план, предложенный Конрадом фон Шварцем, примется перетягивать одеяло на себя, в результате получится именно предательство, Алекс не сомневался.

Так он лежал ночами, слушая, как время от времени вздыхает старый дом и ждал, когда же придёт решение.

А пока он ежедневно писал герру Конраду короткие отчёты, сообщая, что дела по изучению документов продвигаются весьма медленно, и стремясь оттянуть неизбежное решение.

6

К выходным на хуторе, как и ожидалось, объявился Марис.

Предупреждённый, что в доме появилась ещё одна гостья, он превзошёл самого себя в стремлении наполнить дом припасами. Сумки вдвоём носили в две ходки.

– Куда ты столько привёз? – возмущалась Ева, – Ты что, взвод солдат собираешься кормить?

Откуда у неё выскакивал никогда ею не виденный «взвод солдат», Ева и сама не смогла бы сказать. Вероятно, выражение прилипло от одной из переведённых ею книг, однако «взвод» появлялся исправно, стоило ей только рассердиться. Но Марис, привыкший и не к таким речевым изыскам, только улыбался и даже не пробовал возражать. А чего возражать, когда вот он, Марис, уже стоит здесь, посреди комнаты, а припасы – вот они, тоже здесь, возражай – не возражай, а он в качестве главы семьи функцию по обеспечению едой выполнил.

Алекс, уже знакомый с этим большим, с виду добродушным, но совсем не простым парнем, просто наблюдал типичную семейную сцену, получая удовольствие от того, что и этого гиганта его женщина ругает точно так же, как Соня поругивает его, Алекса. Сама же Соня притаилась, как мышка, за его тоже достаточно широким плечом и осторожно разглядывала хозяина дома.

Поставив на пол последнюю сумку, Марис выпрямился и обвёл комнату взглядом.

– Ну, здравствуйте, будем знакомиться. Я – Марис, – представился он, протягивая Соне огромную, как лопата, ладонь.

– Здравствуйте.

От волнения у Сони пропал голос, и она издала какой-то странный сипящий писк. Марис с недоумением внимательно взглянул на неё, а затем на её руку, утонувшую в его ручище.

– Ой, я больно сделал? – мужчина был смущён не на шутку. – Я не хотел, извините.

И он поспешно разжал ладонь и виновато посмотрел на Алекса.

– Нет-нет, – Соня, откашлявшись, обрела голос. – Не больно, нет. Страшно.

Её русский был не так хорош, поэтому она выражалась короткими, но точно передающими суть фразами. И сама смутилась от такого прямолинейного заявления.

Марис поспешно отступил на полшага и слегка ссутулился, стараясь занять поменьше места, чтобы не пугать эту странную невысокую девушку, почему-то вдруг его испугавшуюся. Алекс поспешно выбрался из кресла и поспешил навстречу, чтобы сгладить неловкость. Пожав друг другу руки, мужчины синхронно обернулись, чтобы удостовериться, что всё в порядке, и больше никто никого не боится. И всё действительно оказалось в порядке. Ева уже потрошила одну из сумок, выкладывая бесчисленные пакеты на кухонный стол, а Соня стояла рядом и с энтузиазмом пыталась помочь.

К концу ужина вся неловкость исчезла бесследно, и, убрав со стола посуду, компания расположилась вокруг журнального столика, предусмотрительно накрытого клеёнкой. Перед каждым стояло по кружке тёмного бауского пива – Марис привёз домой целую упаковку больших пластиковых бутылей. Сам же Марис ловко разделывал вяленого леща. Большие сильные пальцы с лёгкостью отрывали от твёрдой, как подмётка, большой рыбы крупные жёсткие куски непонятного тёмного цвета и выкладывали на старую фаянсовую тарелку с тёмно-синим ободком и слегка щербатым краем.

– Это специальная тарелка для рыбы. – Пояснила Ева, встретив любопытный Сонин взгляд. – Она потом рыбой пахнет – мой, не мой. Так что эта – только для рыбы.

Соня с ужасом смотрела, как Алекс, храбро отхлебнув непонятного, не немецкого, а местного тёмного пива, потянулся за рыбой, стремительно наполнявшей тарелку. От леща и впрямь пахло довольно резко.

– Ты будешь это есть? – Соня старалась быть вежливой, но её немецкое воспитание категорически восставало против употребления в пищу непонятных, неизвестно как приготовленных продуктов.

– Да, буду! – Алекс отхлебнул пива и вонзил зубы в тёмный, с виду резиновый, остро пахнущий кусок.

Не в силах откусить сразу, он с видимым удовольствием принялся жевать рыбу, придерживая кусок за край.

Ева с Марисом, глядя на Соню, растерянно наблюдавшую за безответственным поведением жениха, старались не улыбаться. Получалось это у них плохо. В конце концов Марис, рискнув опять напугать эту чувствительную девушку, от души рассмеялся. Через минуту за столом хохотали уже все.

– Да ты пойми, – Алекс, в стремлении объяснить девушке всю прелесть пива с вяленым лещом, перешёл на немецкий, – да ты пойми, это – традиция! Это вкусно! У нас в Сибири такая рыба! Так и ел бы и ел, ты просто не понимаешь. Наша рыба вкуснее, зато пиво здесь – роскошное. Да ты сама попробуй!

И Соня решилась. Храбро отхлебнув из кружки с уже осевшей пеной, она сморщилась и пожаловалась:

– Горько.

Но, хлебнув ещё раз, быстро вошла во вкус.

– Да, это совсем другое пиво, я такое не пробовала. Горькое, но вкусное.

Попробовать рыбу она так и не отважилась, но по крайней мере в отношении пива согласие было достигнуто.

Марис, отчитавшись о неделе в Риге и передав положенные приветы, внимательно слушал рассказ о том, как продвигаются дела с изучением рукописи. И к концу вечера дружба и понимание были достигнуты.

7

Выходные прошли быстро.

Вдруг оказалось, что Евина лучшая подруга Лига решила навестить дальний хутор и примчалась вместе со своим бойфрендом Янчуком. Да и как не примчаться, если теперь она рассекала на своей собственной новёхонькой машине – серебристой «Toyota Corolla». Ясно же, что не похвастаться было совершенно невозможно:

– Вот, смотри, что мы с Янчуком купили! Это лизинг, но такие условия отличные, – Лига тарахтела без умолку.

У самого Янчука не осталось ни малейшего шанса вклиниться, ему было позволено лишь молча слегка глуповато улыбаться. Никто, глядя на него, и не подумал бы, что перед ним стоит один из ведущих адвокатов крупного бюро. Но сегодня он был не на работе и с удовольствием позволял своей Лиге наслаждаться жизнью.

Изучение рукописей пришлось отложить на потом. Обойдя со всех сторон сверкающий автомобиль, мужчины решили, что сегодня отличное время для мяса-гриля. Отправив женщин резать салаты, они, невзирая на холод, отправились в сарай за мангалом. Глядя в окно, как мужчины под пристальным взглядом Ральфа, уверенного, что ему сегодня тоже перепадёт что-нибудь вкусненькое, раскладывают на решётке аккуратно нарезанные ломти привезённой вчера Марисом свинины, Ева думала о том, как похожи, несмотря на разницу и в образовании, и в образе жизни все трое. Нет, внешне мужчины отличались сильно – большущего могучего Мариса, высокого широкоплечего Алекса и Янчука с его уже заметно намечающимся брюшком похожими назвать было трудно. Сходство было не внешнее, а – в понимании жизни. Они просто были мужчинами и действовали как мужчины: не чинясь и не выпендриваясь, признав за хозяином право отдавать приказы, они работали командой, слаженно разжигая огонь, нарезая мясо и устраивая его на решётке над жаром прогоревших углей. «Добытчики», – подумала Ева. И оглядела женщин.