Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая - Корджева Елена - Страница 23

Та лёгкость, с которой Ева согласилась принять в доме его невесту, ещё больше укрепила его приязнь к ней. Тем более что общими оказались не только чашки в горошек. Когда Ева работала, она, почти полностью повторяя самого Алекса, хмурила лоб в поисках наиболее правильного решения. И так же, как и он сам, с большой неохотой прерывалась даже на обед. Он понимал, что только его присутствие и обязанности хозяйки погнали её на кухню что-то там резать, жарить и греть. Сама бы она ограничилась в лучшем случае бутербродом. Но это и в его стиле. В некоторых чертах они были так похожи, что казалось, прожили в одной семье не один год.

Алекс читал и читал, пока не понял, что буквы уже просто пляшут у него перед глазами без всякого смысла. Похоже, надо было выйти проветриться. Ральф, принявший наличие постороннего как досадную неизбежность, даже не рычал, а только не спускал глаз с бродящего по заснеженным тропинкам двора гостя. На фоне почти полной луны и звёзд, драгоценным ожерельем протянувшим сквозь небо Млечный путь, Алекс вдруг заметил на крыше странное сооружение, не похожее ни на что виденное им ранее. Заинтересовавшись, он пристал к Еве с расспросами. То, что он узнал, сильно расстраивало. Оказалось, что почти год назад на Густу, жившую в то время здесь в одиночестве, кто-то напал, жестоко убив сторожевого пса. Сама же Густа так и не оправилась от нанесённых травм и, проболев месяц, скончалась. А осенью хутор начали одолевать непонятные «гости», неизвестно зачем и откуда взявшиеся.

– А как же после всего этого вы так легко впустили меня? – парень не на шутку удивился такой открытости.

– Ну, ты же родственник, – Ева явно была в этом абсолютно уверена.

Не найдясь, что ответить, Алекс продолжил расспросы.

Оказалось, что штуковина на крыше не что иное, как «страшилка». Она никак не работает, но выглядит непонятно и её цель – отпугнуть возможных злодеев, пожелавших напасть на сидящую здесь в одиночестве Еву. Пока что это действовало.

Узнав о нападениях, Алекс не на шутку перепугался. Он вспомнил, как Рудольф Шварц говорил, что проводил здесь какие-то «разведывательные» мероприятия, не увенчавшиеся успехом. Кто знает, может быть, этот малоприятный Рудольф причастен к нападению на прабабку, как Алекс уже думал о Густе, и к визитам непонятных гостей. Скорее всего, что да. В конце концов, он, Алекс, и сам оказался здесь не без влияния семейства Шварцев. Причём ехал сюда настроенным враждебно и решительно. Рудольф, кстати, с первого же дня принялся донимать его своими вопросами и советами «как можно скорее выкинуть из дома этих самозванцев». Алексу было даже не досадно, а противно от того, что какой-то «потнорукий», как он уже прозвал Шварца-младшего, лезет не в своё дело и даёт советы. Он, Алекс, между прочим, тоже, как говорится, не пальцем делан, не простак какой-нибудь, а учёный и в состоянии самостоятельно разобраться в ситуации и отличить ложь от правды. И уж точно, он не будет выкидывать из домика так удивительно похожую на него самого девушку. Собственно, именно об этом он и написал герру Конраду, прибавив, что пока у него есть некоторые сомнения, и он останется, чтобы проверить факты.

Но это было до того, как он узнал о нападениях. Если это придурок Рудольф натравил каких-то бандитов на прабабку, то с него станется и организовать набег на этот хутор. А он, дуралей, вдобавок позвал сюда Соню.

Но когда изменить уже ничего нельзя, остаётся только молчать и ждать, как развернутся события.

4

Два дня пролетели за изучением дневников. Дело продвигалось медленно, и Алекс ждал невесту с каждым часом сильнее и сильнее.

За Соней пришлось ехать в аэропорт: подходящего автобуса не нашлось. Да и возможность увидеть любимую женщину на два-три часа раньше перевешивала такую мелочь, как поездка за сто километров и обратно. Он выехал рано утром, чтобы встретить невесту наверняка.

Ева только улыбнулась про себя, видя нетерпение, с которым Алекс ждал приезда своей девушки. Как это ей знакомо! Она и сама, ожидая Мариса, тоже предвкушала встречу. И надеялась, да нет, куда там, была совершенно уверена, что он тоже стремится к ней. «Все влюблённые ведут себя одинаково», – подумала Ева и стала подсчитывать, во сколько ждать обратно Алекса с Соней.

Она как-то быстро привыкла к его присутствию. Странно, но этот чужой, в сущности, мужчина ей совершенно не мешал. Она даже рада, что есть теперь единомышленник, которому, так же как и ей, интересна история жизни её прабабки. Мариса это, безусловно, тоже занимало, но его интересовало, скорее, лишь то, что относилось персонально к Еве. Так что это – не считалось.

Через несколько часов они уже сидели за поздним, но от этого казавшимся намного вкуснее обедом. Соня, которой Алекс, видимо, прожужжал уши и Евой, и находками из шкафа, ела с аппетитом, что, впрочем, совсем не мешало ей с любопытством оглядывать дом. Видно было, что он, такой старый, несмотря на попытки Мариса его осовременить, вызывал у неё большой интерес. Поев и отогревшись, она попросила разрешения познакомиться с Ральфом и, вопреки осторожным попыткам Евы её удержать, поскакала к псу, спущенному уже на ночь с цепи. Тот, ошалев от такого неожиданного натиска, забыл даже гавкнуть. Алекс смотрел с крыльца, как его невеста с упоением треплет громадного пса и даже где-то завидовал и ему, обласканному, и той лёгкости, с которой Соня нашла общий язык с лохматым чудовищем. Сам Алекс пока к такому близкому знакомству готов не был. Соню же интересовало всё, и, сопровождаемые удивлённым неожиданной прогулкой Ральфом, они втроём отправились на экскурсию по двору. Ева, оглядывая своё хозяйство глазами гостьи, не раз порадовалась, что электричество проведено даже в сараи. Они посмотрели, как хранятся овощи, где нужно брать дрова для растопки, навестили Дору, и так-то сварливую, а тут обуянную материнским инстинктом и вовсе недобрую. Всецело городская, Соня во все глаза смотрела на крохотного мохнатого козлёнка, с аппетитом сосущего острое, набухшее вымя:

– А кто козу доит?

– Я конечно, – усмехнулась Ева. – А кто же ещё? Я и роды у неё принимала.

Соня посмотрела на Еву с уважением. Её, уже знавшую о том, что эта молодая высокая девушка знает то ли пять, то ли семь языков, более всего поразило, что та может и доить, и даже принимать роды у козы.

Нагулявшись, они пошли в дом.

Сонино изумление перед открывшимся для неё шкафом с настоящими, подлинными старинными документами было неподдельным. Ева улыбалась про себя непосредственности гостьи. А та уже уютно устроилась за столом и с живейшим интересом читала первую тетрадь. Алекс, поймав взгляд Евы, не на шутку загордился невестой. Как и следовало ожидать, он устроился рядом, погружаясь в чтение. История Густы с каждым разом становилась для него более реальной, осязаемой и близкой.

5

Жизнь на хуторе быстро вошла в колею.

Проснувшись, Ева перебиралась из бывшей комнаты Густы, а ныне – собственной спальни в большую комнату, давая возможность гостям догнать её в изучении наследия прабабки, пока она вовсю стучала по клавишам, заканчивая перевод романа. Можно было не спешить, времени хватало, но ей хотелось завершить работу как можно быстрее. Что-то подсказывало, что надо использовать это – спокойное – время. Потом такого спокойствия может и не быть.

Однако жизнь текла на удивление размеренно. Соня, легко освоившая готический шрифт, читала вслух дневники Густы, и Ева, трудясь над переводом, вполуха слушала хорошо ей знакомую историю. Её крайне интересовало, что чувствует Алекс, знакомясь с нелёгкой историей своей прабабки. Догадаться было сложно. Время от времени они с Соней бурно обсуждали какие-то особенно зацепившие кого-то из них моменты, но в остальном Алекс хранил нордическое молчание. Ева не торопила. Она понимала: для осознания в полной мере своей причастности к этой истории нужно время.

Что касается самого Алекса, то он, несмотря на «нордическое», выработанное за годы в Германии спокойствие, в душе покоя не находил. Днём пытливый ум учёного использовал время, сопоставляя и раскладывая по полочкам факты, которые в избытке давала читаемая Соней рукопись. При этом Соня оказалась истинным кладом в деле толкования этих самых фактов. Историк культуры, она проводила параллели, сравнивала, сверяла данные с всезнающим Гуглом, наглядно демонстрируя, как широкий срез истории сошёлся в точку на отдалённом лесном латвийском хуторе. Эти параллели завораживали. Даже Ева время от времени отрывалась от рукописи, чтобы послушать Соню и её толкование далёких событий. Днём всё было в порядке.