Ложная женщина. Невроз как внутренний театр личности - Щеголев Альфред Александрович - Страница 7

Сексуальная женщина

Это женщина, привлекающая своей чисто физической женской природой; это женщина, приковывающая к себе внимание окружающих своей внешностью и особой манерой поведения; это женщина, играющая в женственность, часто неудачно, предъявляющая своему окружению видимый облик «женственного» существа. Она всегда достаточно по-мужски осознанно помнит о своей женской принадлежности и постоянно напоминает об этом окружающим, как своим поведением, так и своими потребностями и прихотями, настроениями и кругом интересов, манерой одеваться и т. д. Собственная внешность для нее – все, это ее основное орудие в овладении доступным ей миром. Можно даже сказать, что все содержание сексуальной женщины – это ее форма, ее демонстративная привлекательность. Она почувствует себя погибшей, если утратит привлекательность. Она непременно желает быть обольстительной, чарующей и, что особенно важно для нее, желает сексуально будоражить, вызывать сексуальный интерес, притом всюду и постоянно, у возможно большего круга людей (и, надо заметить, не одних только мужчин). Количество плененных ею является для нее непосредственным и ощутимым доказательством ее качественной принадлежности к рангу «обворожительниц» и «львиц».

Более всего на свете она боится времени. Она не хочет знать никакого возраста, оставляющего морщины на ее лице и делающего тусклым ее взгляд, она всегда хочет быть моложавой, сексуально привлекательной, всегда «в форме», всегда «победительницей».

Мода как будто выдумана для нее, это ее мировоззрение, ее религия. Быть одетой не по моде – для нее чуть ли не моральное преступление, во всяком случае, признак отсталости, серости и бездарности.

Сексуальная женщина, оценив свои внешние женские достоинства, желает посредством их утвердить свое влияние в доступной ей реальности. Прекрасно осознавая свою сексуальную притягательность и желанность для окружающих, она строит общение на собственных прихотях и капризах. Ее социальная задача не в том, чтобы приспособиться к обществу, в котором она живет, а в том, чтобы приспособить его к себе. В обществе ей непременно надо «царить», а не просто существовать. Все в сексуальной женщине направлено на вполне вещественные цели, а поскольку в жизни, и особенно в жизни мужчины, сексуальное влечение занимает особо значимое положение, являясь наиболее яркой чувственной радостью в смене серых будней, а для многих и «смыслом» жизни, то понятно и стремление сексуальной женщины быть жрицей сексуального культа, адептом таинственной половой магии. Половой акт для нее не только средство достижения ее интересов, но и цель, завершение, предел, после которого начинается подготовка к следующему, еще более разнообразящему сексуальное наслаждение соитию.

Ее предназначение – дать мужчине наиболее наполненный и эстетически организованный секс, о котором он всегда мечтает, но дать его, разумеется, не всякому мужчине, а лишь тому, который «этого достоин», то есть особенно значим для нее. Ей необходимо покорить непременно социально сильного мужчину, только тогда она может рассчитывать на то, что ее карьера устроится как нельзя лучше. Все подчинено у нее этой цели, даже одежда – предмет ее постоянной и неустанной заботы – не закрывает, а скорее обнажает ее, намекает на ее прельстительную наготу: в ней она всегда полуголая, то есть особенно сексуально привлекательная. На свое тело, вызывающее невольные сексуальные фантазии, она смотрит скорее глазами мужчины.

Трудно даже сказать, насколько противоположный пол является для нее противоположным. Ее сексуальность отдает маскулинностью. Она может привязаться к женщине не хуже иного мужчины. Она может тайно или явно влюбиться в нее. Бисексуальные склонности у нее достаточно выражены, она может очень основательно увлечься гомосексуализмом, попеременно развлекаясь в нем то женской, то мужской ролью.

В обращении с мужчинами она очень хорошо знает, что их может впечатлять и что им от нее надо. В отличие от женственной женщины, уповающей на душевное движение к ней со стороны мужчины, сексуальная женщина делает ставку на свой фасад, а не на внутреннее духовное содержание половых отношений. Мужчина для нее, прежде всего, партнер по сексуальным играм, но за сексуальной игрой – или многочисленными играми с разными партнерами – почти всегда стоит ее меркантильный интерес. Искренняя влюбленность в мужчину для нее скорее недоразумение. Она не хуже иного мужчины-ловеласа может похвастать своим «донжуанским списком» плененных ею мужчин. Незначительный в социальном или материальном отношении мужчина не может рассчитывать на успех у такой женщины, разве что она соизволит использовать его в каких-то своих, сугубо эгоистических или экспериментальных целях или просто взбалмошных прихотях.

Все в сексуальной женщине, казалось бы, устремлено к ее триумфу – сексуальному соблазну, но в последний момент будто что-то надламывается в ней, изменяет, бежит от нее. Как женщина она тайно желает исступленного соития, а не просто чувственного, тактильно-механического удовольствия, которое никогда не приносит женщине подлинного полового удовлетворения. Дающая чувственное сексуальное удовольствие своему партнеру, сама получающая его, она, тем не менее, обречена на половое неудовлетворение – есть почти мастурбаторный, физиологический оргазм, нет духовной восторженности соития, так необходимой именно женщине – и в этом корень ее невротизма, ее эмоциональной неустойчивости, ее жизненной неудовлетворенности и мстительности. Ущемленность ее истинной женской природы переживается ею своеобразно и достаточно болезненно. Выражаясь несколько парадоксально, можно сказать, что сексуальная женщина обречена на невротизм, и невротизм тем больший, чем более она сексуальна. Сексуальность для нее – забвение, которого она ищет; она постоянно держит себя в готовности к сексуальной игре. Вне этой готовности она чувствует себя опустошенной, никчемной. Тяга к алкоголю и наркотику может проявиться в ней как реакция на разочарование. от собственной сексуальности.

Внешне она может казаться победительницей, но внутренне, для себя и наедине с собой – почти всегда пораженка и потому совершенно не выносит иронии в свой адрес. Она хочет выглядеть самым дорогостоящим предметом этого мира, ухоженным и благоухающим, как бы неприступным и одновременно зажигающе-манящим для самого сильного, самого могущественного, самого богатого мужчины.

Ее брак – это всегда брак по расчету, даже когда ей кажется, что он по любви. Браком желает она достаточно гарантированно обеспечить свой материальный тыл. Муж постепенно превращается у нее в то, чем, собственно говоря, был изначально – в ее приказчика или завхоза. Она может демонстративно играть роль его жены, особенно если ему самому нужно играть роль добродетельного супруга. Но о своем подлинном предназначении – жизнеобеспечении супруги – он должен помнить всегда и неукоснительно, без напоминаний. Такие браки заключаются отнюдь не на небесах. Как хозяйка она может удивить компанию, собравшуюся за столом, каким-нибудь необычным, небывалым блюдом, которое она сама приготовит. У нее в запасе есть несколько таких «выигрышных» рецептов, что позволяет ей слыть «необыкновенной кулинаркой». Но для повседневной жизни ее кухня никуда не годится, да и сама она презирает всякое кухонное хозяйство. Изо дня в день может обходиться она чашечками кофе с пирожными или бутербродами. Она предпочитает ресторанный стол семейному домашнему обеду. Для ведения хозяйства ей нужен покладистый муж или домовитая домработница, которые, особенно не обременяя ее, тащили бы на себе бремя бытовых тягот и забот.

Отношение такой женщины к ребенку зависит от его пола. С девочкой у нее рано обнаруживаются сопернические отношения. В мальчике она провоцирует «мужское поведение». Но в целом к детям она безразлична, мало того, ее особенно ущемляют капризы детей и гнетет необходимость заботиться о них. Ей нравятся красивые дети, такие, с которыми можно эффектно продемонстрировать окружающим свое «материнство» . Но это только роль. С подлинным материнством у нее большие проблемы, материнство – не сфера ее жизненных интересов.