Модус вивенди (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 40

— Вроде того, — вновь пожатие плечами. — «Одержимые» — очень подходящее нам название. Ты даже не представляешь, насколько, и сколько в нём смыслов.

— И как ты предлагаешь мне себя вести после всего этого? — тихо уточнила я.

— Вариант с «расслабиться и получать удовольствие» тебя не устраивает?

— Меня интересуют альтернативы. Где-то между указанным тобой слепым фатализмом, связанным с ломкой себя, и «грязными приёмами», — уточнила я. Игорь вместо ответа, — а, вероятно, выкраивая время, — аккуратно поднял меня на руки и куда-то понёс. В глубь дома, так что я даже не стала возражать, только уточнила, куда мы направляемся.

— Разговаривать в более подходящей для того обстановке, — отозвался он.

— Если ты надеешься таким образом уйти от ответа на вопросы, вынуждена тебя разочаровать.

— Уже можно начинать бояться? — ехидно уточнил он.

— Ну, не всё же мне, — спокойно парировала я.

— Барышня, вернулись уже? Что случилось? — раздался за спиной Одержимого, когда тот подошёл к лестнице, встревоженный голос Савельева в сопровождении цокота собачьих когтей.

— Да, Матвей Степанович, вернулась, — я метнула на ротмистра недовольный взгляд, но тот и не подумал ставить меня на ноги, так и развернулся на месте, кивком поздоровавшись со стариком. — Ничего не случилось, просто господину Ветрову захотелось заняться физкультурой. Поднятием тяжестей, если быть точной.

— Ты к себе слишком критична, какая тут тяжесть, — насмешливо фыркнул Одержимый. — Бараний вес. А теперь прошу нас извинить, у нас срочные дела. Если кто-то будет спрашивать, Веты нет. Где-то до завтра, — резюмировал он, опять разворачиваясь на месте.

— Игорь! — возмущённо воскликнула я. Но Одержимый даже ухом не повёл, а спокойно начал подниматься по лестнице. — Матвей Степанович, не обращайте… — начала я, через плечо мужчины обращаясь к старику.

— Вета, ты же не хочешь, чтобы я сейчас подробно объяснил, какое именно у меня к тебе срочное дело в твоей спальне? — насмешливо уточнил он.

— Игорь! — я захлебнулась словами, не зная, как можно назвать этого мужчину, а потом холл первого этажа вместе с Савельевым исчез из вида. Одно меня утешало: старик выглядел удивлённым и озадаченным, но никак не напуганным и встревоженным. — Ты так и планируешь себя вести в дальнейшем?! — наконец, нашла я слова, когда Ветров донёс меня до упомянутой комнаты и аккуратно поставил на ноги.

— А что не так? — насмешливо уточнил он, невозмутимо расстёгивая на мне платье.

— Всё не так! Прекрати, немедленно, — я вывернулась из его рук. — Не надо меня раздевать, когда я на тебя ругаюсь!

— А то что? — выражение лица Одержимого стало насмешливо-заинтересованным.

— Это отвлекает, — машинально откликнулась я, за что тут же и поплатилась, опять оказавшись в охапке мужчины.

— Так я, может, того и добиваюсь.

— Игорь, брось дурачиться, пожалуйста! — почти взмолилась я, пытаясь втянуть голову. Потому что он не просто спустил мне платье с плеч, но начал увлечённо эти плечи целовать. — Давай сначала закончим разговор, а потом уже всё остальное, хорошо? — Мужчина со вздохом остановился, опустился на край кровати, усаживая меня к себе на колени боком.

— Ладно, давай закончим разговор. Я не знаю, что тебе посоветовать, и вариантов никаких предложить не могу. Я не успокоюсь, пока не пойму окончательно, что ты не сбежишь, что ты моя…

— Вот! — с облегчением уцепилась я за главный камень преткновения. — Вот именно это слово меня и настораживает. По каким критериям ты планируешь оценивать это состояние? Сейчас ты напоминаешь мне ребёнка, которому дали игрушку, которую он давно выпрашивал, и он жадно не хочет ни с кем делиться, прячет под подушку и не выпускает из рук. А я всё-таки живой человек, ты не сможешь постоянно таскать меня за собой за ручку. У тебя есть служба и обязательства, и у меня они есть. Понимаешь?

— Прости, — ответил он, тихо смеясь, крепче обнял меня и прижался лбом к виску. — Я, кажется, в самом деле дорвался до своей внезапно воплотившейся мечты, и просто не способен думать. Мне повезло, что ты у меня такая рассудительная.

— Уже неплохо, — облегчённо вздохнула я. Тот факт, что Одержимый и сам признавал некоторую неадекватность собственного поведения, вселил надежду не только на благополучный исход разговора, но и на возможность приведения к человеческому виду того запутанного клубка, в который сплелись наши судьбы и взаимоотношения. — Дальше, единственным вариантом более-менее понятного и объяснимого «моя» я могу назвать только супружество, то есть, разумно расценивать всё это как довольно экзотическое предложение руки и сердца. Точнее, скорее, ультимативное требование, да?

— Пожалуй, — согласился он.

— Хорошо, — я позволила себе ещё один глубокий вздох. Я всегда считала, что конструктивный диалог способен прояснить любую проблему; кажется, правильно считала, и работает это даже с Одержимыми. — Так вот, если я соглашусь, это как-нибудь поможет твоему спокойствию?

— Если прямо сегодня, то шансы есть, — опять засмеялся Одержимый.

— Вот, собственно, в этом я вижу единственный выход из ситуации, — спокойно кивнула я. — Полноценная официальная помолвка.

— А без этого…

— Нет, Игорь, без этого не получится в любом случае, — вздохнула я. — Не меньше месяца. Я, если ты не забыл, княгиня, а прошения о браках титулованных особ и наследников родов проходят через императорскую канцелярию, и это не быстро. Поводом для ускорения процесса могут служить только внезапные роды или какая-то подобная весомая причина, и «я так хочу» сюда не относится. А за это время я постараюсь разобраться в происходящем и немного привыкнуть. Ах да, ещё один важный вопрос, без которого ничего не получится. Ты понимаешь, что ты станешь князем, а это определённые обязательства?

— Имеешь в виду, будут говорить… — начал он, заметно напрягшись, но я поспешила уточнить.

— Говорить может кто угодно и что угодно, меня это волнует меньше всего, не заводись. Титул не имеет смысла; важно, что это — награда отца. Надеюсь, ты не считаешь её незаслуженной, и будешь относиться так, как и положено относиться к боевой награде достойного офицера — с уважением. Я не прошу ничего экстраординарного, — в конце концов, отец и сам всё это воспринимал с определённым скепсисом, — но ты точно умеешь вести себя значительно более достойно, чем любишь демонстрировать. Пожалуйста, держи себя в руках, хотя бы — на людях, ладно?

— Кхм, об этом твоём недостатке я как-то не подумал, — насмешливо качнул головой Одержимый.

— Ты первый, кто посчитал это недостатком, — задумчиво ответила я. — Это дорогого стоит.

— Что именно?

— Подобное отношение. По крайней мере с тобой я могу быть уверена, что нужна тебе именно я, а не… что-то ещё, — я неопределённо повела плечами. И в следующее мгновение оказалась лежащей на кровати, а сверху нависал буравящий меня тяжёлым взглядом Ветров. Я даже вскрикнуть не успела от неожиданности, так быстро всё перевернулось.

— А с кем не была уверена? — с ленивой угрозой уточнил он.

— Какая разница? — растерялась я.

— Хочу «спасибо» сказать, что он такой идиот, и оставил тебя мне, — сказано это было таким тоном, как будто благодарить он собирался по меньшей мере на могиле.

— Это неважно, — поморщилась я. Его стремление защитить меня, конечно, невероятно льстило, но сейчас он явно перегибал палку. — Иначе я буду вправе требовать у тебя симметричного ответа, а наблюдения подсказывают мне, что ты не захочешь делиться некоторыми подробностями своего явно гораздо более богатого опыта личных отношений.

— Ну, со мной-то всё проще, — насмешливо отмахнулся он. — Уже очень много лет я предпочитал личным отношениям отношения товарно-денежные, так проще. А с тобой всё явно интереснее…

Пару секунд мы играли в гляделки, а потом я всё-таки решила закрыть этот странный разговор большой жирной точкой.

— Из-за них ты, стало быть, не любишь танцевать, хотя делаешь это безупречно? Или так звереешь от обращения «вы»? И про то, что устал терять, ты тоже говорил исключительно о них. Охотно верю, что ты никогда не врёшь; у тебя это получается из рук вон плохо.