Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Модус вивенди (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

— Как ваш вид был появляться? — растерянно уточнила я.

— Как все, из молекул, — невнятно отозвался собеседник.

Почему-то на тему возникновения собственного вида он разговаривал спокойно, хотя я, честно говоря, ожидала, что это будет гораздо больше «тема не разговор», чем все остальные. Напротив, вар охотно давал пояснения, хотя особой ясности картине они в итоге не добавили. По всему выходило, что плащи в отличие от людей совершенно не интересовались, как и почему появился их вид, да и вопросами смысла жизни не терзались в принципе — они просто жили, обеспечивая себе комфортное существование.

Насколько я поняла из объяснений вара, выживали они на той планете именно за счёт собственной способности создавать гравитонные поля: сгущали вокруг себя атмосферу, уплотняя её до комфортного состава. Объяснения подобного способа функционирования лично у меня появилось одно: изначально этот вид был кем-то создан, а не возник естественным путём. Причём создан весьма специфично, как будто некий исходный образец просто вписали в существующие условия, добавив необходимое для этого «устройство».

Честно говоря, наша эволюционная теория трещала по швам с самого своего появления, и до сих пор в ней было очень много пробелов, вопросов и странностей. Очень многие верили в наличие некой условно-божественной воли, спровоцировавшей появление людей и подтолкнувшей их развитие в нужном направлении. Не в том старом библейском смысле, когда бог создал человека по своему подобию, а в более общем и тонком. Сейчас даже самые фанатичные религиозные деятели признавали эту книгу, как и прочие версии появления мира и человека, художественным преувеличением и попыткой древних осознать нечто, что их разум был не способен воспринять.

Но даже с учётом всех дыр, странностей и парадоксов определённое зерно истины в тории эволюции было. В любом случае, люди (да и не только люди, все до сих пор знакомые виды) вписывались в свой родной мир гораздо лучше, чем вары в свой.

На вопрос о древности собственной цивилизации мой собеседник тоже ответил, и по примерным прикидкам получилось от семи до десяти тысяч лет того развития, о котором сохранились явные свидетельства. То есть — соизмеримо с более-менее известной человеческой историей, так что люди в появлении варов поучаствовать не могли. Во что тем не менее было сложно поверить при нашем с ними сходстве. Да и не только с ними…

На настоящий момент человечество имело контакты со ста двадцатью тремя разумными видами. Со многими, особенно с наиболее далёкими от нас по внешнему виду и по устройству разума, отношения находились на уровне «взаимного невмешательства». С некоторыми происходили перманентные военные стычки, но вялотекущие, не переходящие в полноценный конфликт; на настоящий момент Империя не вела крупных войн. А с некоторыми, напротив, отношения были весьма тёплыми и дружескими, и большинство из этих «друзей» являлись гуманоидами, то есть — существами с близким или примерно похожим строением организма. Подобных «дальних родственников» было тридцать восемь, и сходство с некоторыми из них давно поставило учёных в тупик. Иначе, чем чей-то волей, — пусть не божественной, но неких сверхразвитых неуловимых предтеч, создавший всех этих существ и расселивших их по разным планетам, — объяснить всё это не получалось. И вары просто были ещё одним примером в этом длинном списке. Очень ярким примером.

Возвращаясь к сути разговора, резко к разгадке всех тайн варов он меня не подтолкнул, но по крайней мере прояснил несколько моментов. Двадцатичасовой стандарт, гравитонные воздействия, щепетильное отношение к воде. Более того, у меня появилось стойкое ощущение, что информации в этих словах было гораздо больше, чем я сумела осознать, просто сейчас она никак не хотела формулироваться в связную мысль. Такое порой случалось, и рецепт борьбы с подобными состояниями был очень прост: отложить вопрос на потом, и вернуться к нему через некоторое время.

— Почему вы не интересоваться люди, земляне? Мы задавать вопросы, вы — нет, — полюбопытствовала я, меняя тему.

— Всё знать, что нужно.

— Что именно знать?

— Люди разговаривать обо всё. Люди не понимать — есть темы не разговор. Разговор — примитивно, люди только говорить — примитивно. Всё просто.

— Но как ещё с вами можно общаться?! Для чего темы, если не разговор? — со вздохом повторила я вопрос, который до меня был задан не один десяток раз.

— Темы не разговор, — как мне показалось, с удовлетворением проговорил собеседник. Видимо, считал мои вопросы лучшим подтверждением своих слов о примитивности людей.

— Скажите, и мы общаться иначе!

— Тема не разговор, — возразил он.

В общем-то, больше ничего интересного я от него за следующие несколько часов не узнала. Пыталась зайти с разных сторон, меняла слова и формулировки, но вар был непреклонен. Правда, удалось сделать ещё одно немаловажное наблюдение: была одна важная с человеческой точки зрения тема, на которую плащи общались спокойно. История. Впрочем, учитывая их наплевательское отношение к вопросу собственного происхождения, это было не удивительно.

Да и то, история эта была очень избирательная. Вопросы расселения, обживания планет, примитивности и «скуки» войн — на всё это он отвечал спокойно. А вот стоило коснуться социального уклада, управления, — и это сразу становились «не темы для разговора».

В конце концов я не выдержала и попросилась «домой», подумать в спокойной обстановке. Окончательно стало ясно, что простым разговором тут не обойдёшься, а вот как выяснить их альтернативный и явно гораздо более «высокоуровневый» способ общения, я совершенно не представляла. Выручить здесь могла или случайность, или какая-то провокация, и это было очевидно. А поскольку случайность зависела не от нас, оставалось, опять же, обдумывать варианты. Лучше всего было бы поставить их в такую ситуацию, когда они признали бы людей не такими уж и примитивными, и помощь бы понадобилась именно им. Но представить себе подобную ситуацию я не могла: слишком самодостаточной и развитой цивилизацией они были.

Обратный путь мы проделали, опять же, в молчании, а вот стоило пересечь порог центральной комнаты, и Ветров, снимая плащ, нарушил тишину.

— Я правильно понял, что эти ребята считают нас примитивными именно потому, что мы пытаемся с ними разговаривать?

— Похоже, что так, — я развела руками, тоже стянула плащ и, медленно двигаясь в сторону собственной комнаты, начала его аккуратно складывать. — Пока я могу только подтвердить заключение Веселова, разговаривать с ними просто бесполезно.

— И что, мы теперь закругляемся и сваливаем домой? — вопросительно вскинул брови Ветров. Я остановилась в дверном проёме, а мужчина, скрестив руки на груди, замер на расстоянии вытянутой руки, пристально меня разглядывая. Странно, но никакой насмешки в нём сейчас не ощущалось. Кажется, ротмистр был полностью настроен на рабочий лад, и это не могло не радовать.

После утреннего душа и злосчастного поцелуя я чувствовала себя наедине с Одержимым довольно неловко. Не то чтобы боялась; очень сомнительно, что он в самом деле попытается меня к чему-то принудить. Всё-таки, при всём хамстве, прямолинейности и дурных манерах, воспринимать его откровенной сволочью и мерзавцем у меня не получалось. Да, поцеловал вчера без спроса, но когда я начала вырываться, отпустил тут же, даже не пытаясь удержать.

Скорее, я просто окончательно перестала понимать, что именно этот человек выкинет в следующее мгновение. Да и определённое смущение никуда не делось.

— Я не готова вот так сразу на ровном месте сдаться, — я качнула головой. — Мне кажется, выходом может стать только провокация. Мы должны заинтересовать варов, а не интересоваться ими. Что-то такое сделать, чтобы они сами начали искать к нам подход, чтобы мы вдруг стали им нужны. Вот только для чего бы мы могли им понадобиться, я пока не представляю.

— По-моему, проще взять одного за шкирку и устроить ему подробный допрос с пристрастием, — с неприязненной усмешкой сообщил Ветров.