Возвращение оракула - Шведов Сергей Владимирович - Страница 55

– В гробу я видал этот армагеддон, – сказал Венидиктус, с трудом вставая на четвереньки. – Как хочешь, Саша, но еще один шабаш я просто не Переживу.

– Утрясется как-нибудь, – неуверенно сказал Демон Зла, вяло шевеля помятыми крыльями – Сами же просили.

– Так ведь баб у него просили, – обиделся Григориус. – Чтоб он сдох, этот хмырь инопланетный! Если не видишь разницу между бабой и ведьмой, то нечего на Землю соваться.

– Лешего надо пригласить, – вздохнул оживший Кеша. – Подудит в дудочку – они и успокоятся.

– Какая дудочка, придурок! – осадил его Венидиктус. – Это же не телки – это ведьмы! Короче, мужики, кончать надо с этим армагеддоном.

Льва Игнатьевича Гуслярова наступление Судного дня застало врасплох. В принципе, проинформированный Аркадием Семеновичем Ивановым, он ожидал событий, но никак не предполагал, что они примут такой масштаб и выльются в такие похабные формы. Гайосар Йоан намекал лишь на небольшие беспорядки, которые слегка обеспокоят обывателей и облегчат приход к власти новых созидательных сил. Однако ко всему привычный наш народ как-то вяло реагировал на сообщения о грабеже банков и о появлениях на улицах города отдельных непотребного вида субъектов, названных журналистами призраками. Ну призраки и призраки. Никто даже в вину властям этого обстоятельства не поставил. Хотя могли бы, кажется, спросить, по какому праву у нас так разгулялся антиобщественный элемент. Пикет бы хоть выставили у мэрии, что ли. Но нет, никто даже не пошевелился. И вот досиделись до армагеддона.

Гусляров был схвачен нечистой силой и доставлен не куда-нибудь, а в родную прокуратуру. То есть не в родную, конечно (в гробу он видал такую родню!), но в нашу, земную, реальную. В принципе Лев Игнатьевич был благодарен нечистой силе хотя бы за то, что его не вздернули на дыбу и не обули в испанские сапоги, а провели в кабинет прокурора, где он обнаружил какого-то жуткого типа, заросшего волосами по самые недобро посверкивающие глаза. Тип был одет в застиранную рубаху и обут в лапти, чем поразил Гуслярова до чрезвычайности.

– Не признал, что ли, Лев Игнатьевич? – спросил хозяин кабинета, присаживаясь к столу.

– Да как вам сказать… – неуверенно начал мэр, усиленно припоминая, где он мог видеть этого типа. А ведь видел где-то. Определенно знакомая физиономия. Не говоря уже о глазах. И тут Льва Игнатьевича словно током ударило. В НКВД он его видел, именно Лютиков, облаченный тогда, правда, во френч, грозил Гуслярову страшными карами. Из подвалов зловещего ведомства Лев Игнатьевич тогда выскользнул чудом, и вот вам, пожалуйста, опять нарвался на оборотня в прокурорских погонах.

Да что же это делается на свете, граждане, не, при товарищах и господах будет сказано! Это же действительно армагеддон какой-то, когда градоначальника таскают из одного застенка в другой.

– Иван Николаевич! – фальшиво обрадовался Гусляров. – Вы ли это? Но как вы здесь оказались?

– По воле оракула, – вздохнул Лютиков. – Такие вот дела, Лев Игнатьевич, приходится работать в подполье. Вы об оракуле, конечно, слышали?

– Да, конечно, – с готовностью отозвался мэр и тут же спохватился: – В общих чертах.

– А с Демоном Зла вы успели познакомиться?

– С демоном – нет. А что он из себя представляет?

– Ликом черен. Крылат. А более и не знаю, что о нем сказать. Я нанялся к Демону Зла на службу под псевдонимом Леший. Пришлось, как видишь, слегка замаскироваться.

– Это вы ловко замаскировались, Иван Николаевич. А какая у них идеологическая платформа?

– Ну какая у нечистой силы может быть платформа? Грабь награбленное. Анархия – мать порядка. У меня тут ночью ведьмы до того расшалились, что еле унял.

– Значит, ведьмы у нас теперь тоже есть?

– И ведьмы есть, и бесы есть, и оборотни всех мастей. Такая вот вырисовывается невеселая картина, Лев Игнатьевич.

Гусляров прокурору Лютикову не верил ни на грош. Ишь ты, замаскировался! Подпольщик хренов! Это еще большой вопрос, когда он замаскировался – сейчас или двадцать лет назад, когда пришел в прокуратуру наниматься на работу. Проглядели тогда оборотня компетентные товарищи, а теперь их недоработка всем выходит боком.

– А НКВД, что ж, упразднили? – не удержался от ехидного вопроса мэр.

– Пока да, – сухо отозвался уязвленный прокурор.

– Это хорошо.

– А чего хорошего?

– Я это к тому, что революция все спишет.

– Ничего она никому не спишет, Лев Игнатьевич, – построжел глазами Лютиков, – имей это в виду. Рекомендую тебе вернуться на работу и приступить к исполнению своих обязанностей. Если монстры начнут тебя донимать, отсылай их ко мне. Я их быстро приведу в чувство.

Гусляров в ответ на слова прокурора-оборотня с готовностью кивнул головой. А про себя решил, что и дня на нечистую силу работать не будет. Не на того напали! Свой выбор Лев Игнатьевич уже сделал, не сегодня, так завтра в город войдет рать гайосара Йоана, и тогда мы посмотрим, куда побежит прокурор Лютиков со своей нечистой силой.

– Ты мне мандат выпиши, Иван Николаевич, – попросил Гусляров. – Так, мол, и так, вышеозначенный гражданин назначен на должность лично Демоном Зла. И печать поставь. В случае нужды я этой бумажкой отмахнусь от нечистой силы.

– Пожалуй, – согласился Лютиков. – А какую подпись поставить?

– Ставь свою, – пожал плечами Гусляров. – Только в скобочках отметь: «Леший».

Получив бумагу, Лев Игнатьевич возликовал душой. Придет срок, и он предъявит это вещественное к доказательство компетентным органам. И вот тогда Лютиков у нас попляшет. Подпольщик! Продался, понимаешь, нечистой силе и в ус не дует. Враг народа!

Выйдя из кабинета бывшего прокурора, а ныне лешего, находящегося на службе у Демона Зла, Гусляров столкнулся нос к носу еще с одним сталинистом, неким майором Сидоровым, уже грозившим однажды Льву Игнатьевичу расстрелом. Мэр сделал вид, что не узнал энкавэдэшника, и гордо прошествовал мимо. Внутри у Гуслярова все кипело и пенилось. Сомнений в том, что в этом здании созрел заговор с целью свержения конституционного строя, у него практически не осталось. А Демон Зла – это не более чем прикрытие для рвущихся к власти моральных уродов. Лев Игнатьевич уже успел с любезного разрешения Аркадия Семеновича Иванова ознакомиться с возможностями аппарата, именуемого в просторечии оракулом, и пришел к выводу, что штука это полезная, а местами так и просто необходимая. Конечно, оракулом могут воспользоваться и авантюристы в лице, например, Лютикова, но будем надеяться, что силам созидания и прогресса удастся отбить очередную атаку ретроградов и вновь вернуть город и страну на столбовую дорогу развития.

В пустующей ныне по причине отсутствия жены квартире Гуслярова собралась городская элита. Здесь были и выпущенные на поруки замы Льва Игнатьевича, и видные городские бизнесмены, у которых каким-то непостижимым образом были изъяты нажитые тяжким трудом капиталы, и политические деятели областного масштаба, вдруг неожиданно для себя оказавшиеся у разбитого корыта. Обстановка была нервной. Все требовали от Льва Игнатьевича объяснений, словно это по его вине случилась совершенно неслыханная в истории города катастрофа.

– Я протестую! – взвизгнул Леонид Сергеевич Сюткин. – Меня, ограбили уже дважды! Что же это делается, господа? Куда смотрит федеральная власть?! Где, наконец, губернатор?!

Леонида Сергеевича поддержали все присутствующие. Это же действительно черт знает что! Какой может быть армагеддон в отдельно взятом регионе!

– Да и чем мы, господа, хуже других? Что они, интересно, там наверху думают? Прислали в город нечистую силу без всякой идеологической платформы, а тут хоть пропадай.

– Что думают в федеральном центре, я не знаю, – честно ответил мэр, – нет связи. Хотя я предупреждал высокую комиссию, что в городе созрел заговор сталинистов во главе с городским прокурором товарищем Лютиковым, который ныне скрывается под псевдонимом Леший. Что касается губернатора, то Семен Семенович Лебедякин по моим данным сослан в Сибирь на вечное поселение.