Оракул - Шведов Сергей Владимирович - Страница 54

– Не знаю, как там с неприятностями, но грозу этот призрак, кажется, накликал, – заметил старшина Володя.

Грянул гром, сверкнула молния и полил такой дождь, что тут даже у Рябушкина начисто пропала охота к спорам, и он повернул уазик к императорскому дворцу, покинутому каких-нибудь три часа назад. К счастью, до дворца добрались быстрее, чем развезло дорогу, иначе пришлось бы куковать в какой-нибудь яме по меньшей мере сутки.

– Ох, не люблю я покойников, – жалобно вздохнул Куницын.

– Не торчать же в машине всю ночь, – огрызнулся Рябушкин и первым побежал, пригибаясь, словно под пулеметным огнем, к дворцу.

В императорском дворце следователя прокуратуры ожидал сюрприз, который едва не довел его до инфаркта. Исчезли все трупы. Причем внятного объяснения случившемуся он так ни от кого и не добился. Глупые смерды лишь разводили руками да чесали патлатые репы.

– А что я мог сделать, – оправдывался лакей по имени Семка, которому Рябушкин грозил карами земными и небесными. – Прискакал граф Глинский, известный колдун, оживил, значит, императора. Они, государь, то есть, кочевряжиться не стали и подчинились разгневанному колдуну. Бумагу император какую-то подписал. Наиважнейшую. Вот колдун, значит, на радостях оживил всех и ускакал. А эти поднялись и в бега. Я им кричу, что их благородие не велели, а они хоть бы хны. Вот Васька не даст соврать. А потом, я императору – не указ. Он ведь в сильном гневе был, что его сначала убили, а потом вроде как оживили. Сел он, значит, в свою карету с преображенцами и укатил.

– Бред, – простонал Рябушкин, падая в кресло.

– Выпить не желаете, ваше благородие? – сердобольно спросил Семка.

– Пошел вон!

– Такая незадача вышла, – покаянно развел руками лакей. – Ведь двенадцать трупов было, а остался один, да и тот, зараза, живехонек.

– Кто живехонек?! – Рябушкин аж подпрыгнул.

– Так труп же, ядрена вошь. – Семка пожал плечами. – Мы его, ваше благородие, словили и решили было вдругорядь убить, чтобы представить его вам в лучшем виде. Но как-то смелости не хватило. Может, вы его сами, ваше благородие, а?..

Ожившим и пойманным оказался как раз милиционер с лычками младшего сержанта на погонах.

Старшиной Володей он был опознан как Сашка Синцов. Вид у Синцова был, надо сказать, довольно бледный, что в общем-то и неудивительно для ожившего покойника, едва не убитого вдругорядь. Связных показаний от Синцова добиться не удалось, видимо, он никак не мог осмыслить происшедшее, хотя, возможно, просто был косноязычным от природы. Но в любом случае фантастический Семкин рассказ о колдуне графе Глинском и оживших покойниках он подтвердил, чем поверг следователя Рябушкина в изумление, а впечатлительного Куницына едва не довел до обморока.

– Вина принеси, – прикрикнул на лакея Кравчинский. – Видишь, человеку не по себе.

– Это мы мигом, – с охотою откликнулся расторопный Семка.

Вина выпили все, включая и Рябушкина, вконец запутавшегося в ситуации, которая весьма туго поддавалась анализу.

– Нет трупа, нет и преступления, – с намеком сказал Кравчинский и потряс в воздухе скованными руками.

– В общем, конечно, – задумчиво проговорил Володя, донельзя довольный, что ему не придется отчитываться перед начальством за семерых убитых по случаю бандитов и хоронить коллегу Синцова.

– Но ведь они были! – вскинулся Рябушкин. – Слышите, были. Я что, по-вашему, трупов раньше не видел?! Я ведь Хлестова сам осматривал! На нем же живого места не было. Десять ран и все смертельные.

– Синцова вы тоже осматривали, – напомнил следователю Ярослав, – и констатировали смерть.

Старшина Володя вздохнул, милиционер Куницын откашлялся, а младший сержант Синцов развел руками, извиняясь за то, что не оправдал надежд руководства. Рябушкин побагровел, потом побледнел, поднялся с кресла и прошелся по залу, зачем-то замеряя шагами расстояние на полу. Возможно, таким образом следователь пытался восстановить в памяти картину происшествия. Все присутствующие, включая доблестную обслугу, наблюдали за ним с интересом.

– Вы знали, что так случится, – резко обернулся Рябушкин к Ярославу.

– В общем, да, – кивнул детектив. – У меня возникали сомнения по поводу «Макаровых», но, похоже, оракулу и они оказались по зубам. Я лично убил в окрестностях села Горелово около дюжины человек, и результат был тот же.

Куницын от такого признания ахнул. Похоже, он в первый раз видел серийного убийцу, и не просто видел, а провел с ним бок о бок чуть ли не целую ночь.

– Вы убивали их из тех пистолетов и револьвера, которые мы у вас изъяли?

– Да. Экспертиза признала их муляжами, но здесь они работали исправно.

– Чудовищно, – процедил сквозь зубы Рябушкин и, обернувшись к старшине Володе, добавил: – Снимите с них наручники.

Кажется, Рябушкин начал потихоньку адаптироваться к ситуации, во всяком случае, он понял, что здесь происходят события, не укладывающиеся в рамки здравого смысла. Старшина Володя выполнил приказ начальника и застыл в мучительном раздумье.

– Что же тут все-таки творится? – спросил наконец Рябушкин после продолжительного тягостного молчания.

– Мы полагаем, что это проделки инопланетного компьютера, – пожал плечами Кравчинский, – но есть и другие мнения.

– Например?

– Кое-кто полагает, что оракул это языческий бог. Иные думают, что он дьявол. Словом, разброс суждений достаточно широк. Но в любом случае объявился сей загадочный персонаж в этих местах достаточно давно. Вероятно, несколько веков назад, а возможно, несколько тысячелетий.

Куницын перекрестился. Старшина Володя почесал затылок. А воскресший Синцов тяжело вздохнул. Что и говорить, информация, которую донес до них Аполлон, не лезла ни в какие ворота.

– Но это же чушь! – возмутился Рябушкин. – Какие в наших местах могут быть инопланетяне?!

– У вас есть другое объяснение виденному вами сегодня? – холодно спросил Ярослав.

– Но почему вы не сообщили об этом куда следует?

– А куда следует об этом сообщать? В психиатрическую лечебницу?

Гроза за окном прекратилась, но легче от этого никому не стало. Рябушкин поднялся с места и нервно заходил по залу. Видимо, искал выход из дурацкого положения, в котором неожиданно для себя оказался. Ну и наверняка от души проклинал своего коварного друга Аркадия Семеновича Иванова, втравившего ничего не подозревающего человека в столь паскудное дело.