Особый тип Баранов (СИ) - "Берлевог" - Страница 4

— Я скучал по вас... по вам.

— Извини. Ничем не могу помочь. — Павел обогнул застывшего Гошу и припустил к машине, скользя по обледенелому тротуару. Он уже не дрожал — его колотило. И даже когда он согрелся в тёплом салоне, когда вернулся домой и тихо, чтобы не разбудить жену и дочку, пробрался в ванную, колотун никак не унимался.

  2. Баранов как кукурузник

      Жанна Божук затащила Павла в плохо освещённые катакомбы под сценой музтеатра и раскурила косячок:

— Пашечка, спасибо, что заскочил! Мне так нужна помощь, без тебя никуда! — передала тёплую сигарету.

— Ну, разумеется. Опять куда-то вляпалась? Или нужны деньги на эти ваши лампочки для «Лебединого озера»?

— Нет-нет, лампы мы уже закупили. Только не для «Лебединого озера», а для «Приключений Чиполлино». Спасибо, что свёл со спонсорами.

— Да мне без разницы — озеро, Чиполлино. Что за помощь нужна?

— Я влюбилась!

За те десять лет, что они были знакомы, Божучка раз пятнадцать влюблялась и каждый раз просила совета у Павла. Их дружба началась на одной из театральных пьянок после премьеры модного мюзикла. Они оказались за одним столиком, и под воздействием апельсиновой отвёртки, в которой сока было ровно столько, чтобы подкрасить прозрачную очевидность водки, Жанна излила душу симпатичному незнакомцу. Грустно скользя локтями по полированной столешнице, она рассказала, как в восемнадцать лет залетела от великолепного тенора Божука, вышла за него замуж и родила красавицу-дочь — сорок пять сантиметров, три с половиной килограмма! А в дупель пьяного Божука в тот же день вытащили из-под рабочего сцены, и Божук верещал что-то ужасно пошлое и непонятное про двадцать пять сантиметров и три с половиной раза. От греха подальше рабочего выгнали, а тенора уволить было нельзя: он в «Весёлой вдове» выступал, и публика его любила. Семейная жизнь, начавшись так позорно, продлилась недолго и закончилась большим прилюдным скандалом. Молодая жена подала заявление о разводе, в котором честно изложила причины бракокрушения: «Любит мужиков как мартовская кошка». Опозоренный, но освобождённый от кандалов супружества Божук умотал в Москву за новым любовником, хотя старые — по совместительству театральные коллеги, — пытались его вразумить. Не помогло. «Весёлая вдова» осталась без тенора, а грустная разведёнка ещё не раз получала по лбу голубыми граблями. Ну, тянуло девушку к красивым мужчинам из мира искусства. Никто же не виноват, что их тоже. После такой исповеди нетрезвый Павел счёл своим долгом предупредить:

— На меня планов не строй, бедная девушка. Я тоже пидорас.

С тех пор они подружились. Два, по сути, одиноких человека. Жанна единственная знала о Павле почти всё и свято хранила доверенную тайну, а он помогал ей обходить любимые грабельки. Смотрел на нового избранника и выносил вердикт: гей, натурал, неопределившийся. В этот раз Жанна провела его в гараж через сложную систему запутанных подземелий, в которых наверняка водились целые табуны призраков оперы и балета, где познакомила с молодым водителем Мишкой Мещеряковым — таким очевидным негеем, что Павел даже удивился. Поздравил Божучку с правильным выбором и оставил влюблённых в гараже, отправившись обратно и сожалея об отсутствии навигатора. На полдороге повстречал балетмейстера Эдуарда Первушина в лосинах и расписной тунике, спадающей с рельефного балетного плеча. Эдуард догадывался, чувствовал, был даже уверен на сто процентов — вот только никак не мог расколоть Овчинникова.

— Пал Петрович, радость моя! Такие люди — и без охраны!

Эдуард подошёл слишком близко и привалился к кирпичной стене голым плечом, загораживая узкий проход. Павел заулыбался, провокационно облизывая губы:

— Первушин. Как костюмы?

Эдуард, не в силах оторвать взгляд от влажного рта, сообщил новости:

— Заказали, спасибо родной администрации за помощь. Каждый в две тысячи долларов обошёлся. Но это будут очень красивые костюмы...

— Не сомневаюсь.

Эдуард наконец посмотрел в глаза:

— Пал Петрович, надеюсь, вы не откажетесь полюбоваться на меня в костюме восточного принца? Когда его доставят в театр. Костюм, я имею в виду.

— Не откажусь, Эдуард. Я уверен, нет такого наряда, который ваша феноменальная красота не сделала бы ещё прекраснее.

Пока Первушин обдумывал пышный комплимент, Павел протиснулся мимо, но не слишком быстро. Не теряя времени, Эдуард чмокнул его в губы. Павел это позволял и даже получал удовольствие от воровато-наглых поцелуев, но каждый раз отшатывался с притворной укоризной во взгляде. Однако отшатывался на три секунды позже, чем следовало, и этим повергал пылкого балетмейстера в раздрай и восторг одновременно. Флирт с Первушиным, молодым и талантливым руководителем балетной труппы, всегда поднимал настроение. А смелые, хотя безуспешные попытки Эдика прорваться за линию Мажино Павла и смешили, и грели.

***

      В хорошем настроении Павел зашёл в кабинет тестя и сразу же ощутил угрозу, витающую в воздухе. Или это корвалолом пахло. Крошин начал издалека:

— Паша, ты знаешь, что я курирую проект постройки объездной?

— Да, конечно.

— Ты знаешь, сколько лет я на это потратил?

— Лет пять?

— Больше! Ты знаешь, сколько стоит один километр такой дороги?

Павел знал, не зря он работал замначальника управления финансов администрации города. Миллиард рублей. Крошин с трудом встал с кресла и, огибая бесконечно длинный стол, подошёл к зятю. Положил тяжёлую руку на плечо и зашептал на ухо:

— Ты представляешь, как важно, сколько километров будет утверждено в Москве: семнадцать или восемнадцать? Учитывая, что строительный подрядчик — наш человек.

Павел чувствовал подвох во всех этих вопросах. Но ему ничего не оставалось, кроме как кивать, выказывая полное понимание важности и строительства объездной, и количества планируемых километров.