Самая правильная ведьма. Трилогия (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна - Страница 17

Тиона снова заговорила, от нее исходила волна спокойствия и уверенности в себе:

— Сержант Клаус, я ответственно заявляю, что данная особа женского пола…

Это она про меня, что ли? — задалась вопросом Мира.

— …не обвиняется городскими властями, а является единственным свидетелем совершенного преступления. Свидетеля необходимо допросить, предварительно, конечно, поставив заклинание истины, составить по ее словам описание и отпустить. Не имеет никакого значения ее социальная и расовая принадлежность, более того, вы как представитель закона, должны знать, что расовые гонения запрещены императором и строго караются.

Толстяк, казалось, даже не слышал, что ему говорили — он кровожадно пялился на ведьмочку, уже строя планы по ее уничтожению. Кто вступиться за нее там, во тьме камер? Уголовники? Убийцы? Насильники? Главное, запихнуть туда девчонку хотя бы на час, а там дело будет сделано само собой.

Мира это отлично понимала, словно толстяк написал злодейские планы у себя на лбу. Осознание того, что от возможной смерти ее отделяют лишь эти равнодушные студентики пятого курса, не обнадеживало. Они возражают, пока патрульный грозит испортить им отчетность, но если толстяк догадается пообещать полный порядок в бумагах, даже эта хлипкая защита растает как дым. Мира лихорадочно соображала, как ей выкрутиться, как вдруг в ухе опять зазвенел знакомый голос:

«Ну ты и влипла, подруга! Никакого с тобой отдыха. Ладно, так и быть, помогу и даже врать не буду, что в последний раз. Кто там поспать хотел? Подъеееооом!»

Мира потрясла головой, голос исчез. Что с ней происходит? Как это все понимать? Кто с ней разговаривает — ее больное воображение или… ангел — хранитель, как он представился в самом начале их общения? От собственно допущения ею такой возможности Мире стало не по себе. Никогда, ни от кого ведьмочка не слышала об ангелах — хранителях для ведьм. Ведьмы никоим образом не были беззащитными, им не требовался ангел — хранитель. Слишком много зла приносили они в мир, чтобы богиня заботилась о своих творениях столь своеобразным способом. Скорее ведьмы были для нее расходным материалом в извечной игре за лидерство между оставшимися богами. Ведьмы хорошо размножались — естественным путем, привораживая для этого понравившихся мужчин и держа их при себе для развлечений некоторое время после, как комнатных собачек. Обычно от таких приворотов мужчины напрочь теряли разум, становились беспокойными шизофрениками и кончали с собой, когда ведьмы выставляли надоевших любовников за порог.

И вот у самой неправильной ведьмы на свете появился свой ангел — хранитель? Неужели такое возможно? Мира боялась надеяться на подобное — слишком хорошо для правды, а она давно привыкла к бедам и разочарованиям.

— Вы не имеете права срывать нам практику из‑за своих мировоззрений, — отстаивала свою точку зрения Тиона. — Вы — представитель закона и обязаны поступать согласно правилам, иначе мы пожалуемся комиссару.

Полицейский рассмеялся — натужно и деланно:

— Да хоть самому императору, мне все равно. Истина на моей стороне. Всем известно, что ведьмы годны только для того, чтобы ими разжигать костер.

Миру передернуло от таких слов. Как может человек быть таким жестоким и недалеким? Оглядела собравшихся и поняла, что начинает звереть от предвзятого отношения.

— Это все из‑за вас, — выплюнула, одаривая студентов злым взглядом. — Я хотела тихо — мирно пойти домой, и все было бы хорошо. Но нет… ты должна, ты обязана… наказание, — передразнила она писклявым голоском. — И что мне теперь делать? Сдохнуть ко всеобщему удовольствию? Не дождетесь!

И резко развернувшись, потрусила. Куда? Да хоть куда, лишь бы подальше от этой сумасшедшей компании. Вслед ей тут же полетел разгневанный вопль сержанта:

— А ну стоять! Стоять, ведьма!

Но этот крик только подстегнул решимость Миры уйти и не связываться больше никогда ни с колдунами, ни с патрульными, чтоб им икалось сто лет. И будь, что будет. Девушка дошла до угла дома, когда поняла, что оказалась на распутье — три дорожки и масса вариантов для продолжения пути. Пока ведьмочка топталась на месте, сзади раздалось приближающееся пыхтение — толстяк оказался настырным и решил произвести арест.

В мгновение ока он скрутил Мире руки и ловко защелкнул на них наручники — она даже охнуть не успела, не то что возмутиться. И теперь стояла, чувствуя, как внутри закипает горькая обида и на глаза наворачиваются злые слезы. Спрашивается, за что ей все это? За то, что доброе дело совершить хотела, девушку от вампиров спасти? А кто теперь спасет ее саму?

Наручники неприятно терли запястья, а заведенные назад руки заметно сковывали движения, когда толстяк бесцеремонно схватил девушку за локоть и потащил за собой.

— Ну что вы стоите как истуканы? — Мира уставилась на студентов с плохо скрываемой ненавистью. — Чего пялитесь, как два идиота? Сделайте что‑нибудь, иначе мне крышка! Вы во всем этом виноваты, вам и разбираться.

Но студенты, при всем своем апломбе и силе, явно растерялись от той наглости, с которой держался сержант. На парня надежды и так не возлагалось, а вот Тиона, надо отдать ей должное, все же попробовала вмешаться:

— Господин Клаус…

— Сержант! — фальцетом взвизгнул толстяк и пихнул Миру в спину. Та по инерции шагнула вперед и оказалась рядом с тощим. Тот инстинктивно поймал ее, поставил рядом — опасается, что сбежит? — будто нечаянно загородив собой от остальных.

О, богиня, — Мира выглянула из‑за его плеча, для чего ей, несмотря на свой высокий для девушки рост, пришлось встать на цыпочки, возвела глаза к небу и мысленно застонала, — ну и парочка! Один — моральный урод без принципов, другой — стеснительный придурок без мозгов. И кто придумал их напарниками сделать?

— Сержант Клаус, нами был составлен отчет о преступлении и там черным по белому написано, что никакой предварительной договоренности, тем более с вредоносными целями, между упокоенным и ведьмой не существовало, мало того, ведьма предположительно пыталась оказать помощь другой жертве вампиров, которую они тащили в лес.

Сержант наигранно схватился за сердце:

— Что вы говорите? Ведьма хотела помочь? Ты слышишь, что говорят эти студентики, парень? Ты когда‑нибудь слышал о ведьме, которая добровольно — а главное бесплатно! — помогала кому‑нибудь? Лично я — нет.

Тощий хотел было что‑то сказать, но толстяк так глянул на него, что он подавился своими словами. Мира раздраженно вздохнула:

— А вы многих ведьм знаете? Я смотрю, вы себя считаете большим специалистом по ведьмам, так? Что‑то слабо верится. Скорее всего, одна из сестер вас в свое время прокатила, вот вы и злитесь, сержант, — последнее слово она издевательски пропела. — Наверное, росточком не вышли.

Толстый дышать перестал от ее слов, так взъярился. Стоя за спиной тощего, Мира с интересом наблюдала, как затряслись хомячьи щечки, покраснел нос, выступили вены на висках, и спокойно предвкушала взрыв. В конце концов, чему быть, того не миновать, но будь она проклята, если сдастся без боя и позволит этому хмырю безнаказанно изводить ее. Патрульный пыжился, пыжился, силясь выговорить хоть что‑то, особенно его унижало осознание того, что все это происходит в присутствии тощего напарника, для которого толстый должен быть богом, на худой конец — императором. Неосторожные слова ведьмочки низвергли сержанта с пьедестала, на который тот с усердием себя водружал вот уже два года. Он даже не заметил, как по — детски круглые глаза тощего весело блеснули, а губы дрогнули в улыбке.

— Что здесь происходит? — раздался тихий голос, от которого все разом вздрогнули. Голос звучал как будто над ними, с небес и все опять же разом задрали головы вверх, но никого там не обнаружили.

— Господин Брайт? Что вы здесь делаете? — первой сориентировалась Тиона.

Джей вытянулся по струнке и козырнул.

— Что делаю, что делаю… работу вашу за вас делаю, что же еще. Двоечники, на второй год пойдете, оба.