Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой - Кук Глен Чарльз - Страница 65

Когда мы вышли на улицу, Морли изрек:

– Паршивое дельце.

– Ты не слышал о ком-нибудь, кто внезапно разбогател?

– Нет. – Он пристально поглядел на меня.

– А связей в городе гоблинов у тебя нет? – «Если ты не гоблин, хотя бы частично, днем тебе в этом городе лучше не появляться. С некоторыми из его жителей я знаком лично, но не настолько хорошо, чтобы просить у них помощи».

– Да есть кое-какие. Но вряд ли мне удастся вытянуть хоть слово, если речь зайдет о Рейвер Стикс.

– Это уже мои трудности.

– Ты собираешься съездить на место?

– Разумеется. Скорее всего завтра. Но сперва мне нужно свести концы с концами здесь.

– Составить тебе компанию? Я что-то давно не разминался. – Морли изо всех сил старался сделать вид, что ему неинтересно, хотя сам буквально изнывал от любопытства.

– Не стоит, и потом, кому-то надо оставаться в больнице и время от времени напоминать Тарпу, что он нездоров.

– Значит, дело личное?

– Угу.

– Будь осторожен.

– Естественно, чтоб мне пусто было! А ты смотри и слушай. Меня интересует все, что связано с гоблинами и внезапно свалившимся богатством.

Мы расстались. Я направился домой и, чтобы успокоиться, пропустил пару галлонов пива.

13

Как ни странно, Покойник не скис даже на следующее утро, и я слегка встревожился. Неужели близится начало конца? Впрочем, о логхирах мне известно явно недостаточно, чтобы определить, симптомом какого заболевания является хорошее настроение, которое не желает проходить. Я пересказал Покойнику историю Тарпа, не опустив ни единой подробности, и спросил:

– Есть какие-нибудь идеи?

– Кажется, да. Но тех сведений, которые ты мне сообщил, хватит лишь для того, чтобы выявить одну-единственную возможность.

– Что-что? Ты о чем?

– Твоя подружка оказалась по свои прелестные ушки замешана в похищении сына Владычицы Бурь. Возможно, она не принимала участия в заговоре, но явно знала о готовящемся преступлении и потому испытывала чувство вины.

Я не стал спорить, поскольку у меня тоже возникало подобное подозрение. Кстати говоря, приятно сознавать, что у нас с Покойником почти одинаково острый ум. Разница в том, что я колеблюсь, прежде чем принять решение, а гению Покойнику неведомы сомнения, посещающие простых смертных.

– Не хочешь поделиться со мной своими мыслями?

– Зачем? Все настолько просто, что ты способен добраться до истины самостоятельно. Напряги свой умишко, Гаррет.

Я широко улыбнулся. Все понятно, он мстит мне за то, что я осмелился привести в дом женщину и даже оставить ее на ночь. Впрочем, как ни крути, Покойник был не в силах сопротивляться благодушному настроению.

– От женщин, разумеется, одни неприятности, особенно когда они перестают заниматься привычными делами – потворствовать пороку, крутить хвостом, сплетничать, отпускать колкости, а также вынашивать и воспитывать детей. Однако убийство вряд ли является приемлемой разновидностью наказания. Продолжай расследование, Гаррет. И не забывай об осторожности. Мне бы не хотелось, чтобы тебя постигла участь этой девушки. Я не могу позволить себе платить за похороны.

– Ты просто сентиментальный старый дурак.

– Я бы сказал, излишне сентиментальный.

– Ха! Вот она, голая правда, во всей своей неприглядной красе! Если я сыграю в ящик, тебе придется напрячь мозги, чтобы подыскать себе приличную крышу над головой.

– Гаррет, я – личность творческая, я не стану…

– А я прекрасный принц, которого колдунья превратила в жабу.

– Мистер Гаррет. – В дверь просунулась голова Дина.

– Что?

– Снова пришла та женщина.

– Та, которая была вчера?

– Она самая. – По гримасе, которую состроил Дин, можно было подумать, что у нас в доме пахнет исключительно гнилым луком.

– Отведи ее в кабинет и смотри не позволяй к себе прикасаться, не то можешь оказаться в интересном положении. – Дав ему отойти на несколько шагов, я прибавил вполголоса: – А то еще, неровен час, воспылаешь страстью к своим племянницам.

– Гаррет, ты слишком грубо с ним обращаешься. Он достойный человек, который заботится о своих родственниках.

– Я же дал ему отойти, верно?

– Мне бы не хотелось его потерять.

– Мне тоже. Я как-то не горю желанием убираться в твоей комнате. – Не обращая внимания на попытки Покойника ответить, я вышел в коридор. В конце концов, препираться можно с утра до вечера.

Амбер производила неизгладимое впечатление. Она сразу поняла, что все сработало, и попробовала начать с того, на чем закончила вчера.

– Я согласен найти для тебя те деньги, о которых мы говорили. По – моему, нам следует заняться делом, и чем быстрее, тем лучше, пока нас не обошли. Вчера вечером я забросил десяток удочек, но выловил только пустые крючки, поэтому мне кажется, что продолжать расследование лучше за городом.

– Ну, Гаррет! – Амбер явно хотелось пофлиртовать. Впрочем, она поняла, что двести тысяч золотых марок – вполне уважительная причина для того, чтобы отказаться от игры. «Должно быть, Амбер из тех, кто обожает преодолевать препятствия. Если так, я с ней еще намучаюсь». – И куда ты собрался?

– Я тебе уже говорил, что преступление, куш в котором – двести тысяч марок золотом и сын Рейвер Стикс, требует тщательной подготовки. Следовательно, даже если работали опытнейшие профессионалы, следов не остаться просто не может. Один из способов спрятать концы в воду – заблаговременно все подготовить и потренироваться, чем дальше от места преступления, тем надежнее. Хотя это вовсе не означает, что похитители спрятали выкуп именно там, где тренировались. Кстати, когда на карту поставлена такая сумма, главное действующее лицо обычно старается устранить всякую связь между собой и жертвой похищения.

– То есть убивает тех, кто ему помогал?

– Да.

– Ужасно… Мерзко и ужасно.

– Мы живем в ужасное время в ужасном мире, населенном ужасными людьми, не говоря уж о гоблинах и вурдалаках. Или о вампирах и вервольфах, которые воспринимают людей исключительно как пищу, хотя сами принимают порой человеческий облик.

– Ужасно.

– Согласен. Однако нас вполне может ожидать нечто подобное. Итак, ты настроена продолжать? Мы по-прежнему партнеры, и тебе предстоит кое-что сделать.

– Мне? Но что я могу?

– Устрой мне встречу со своим братом и Амирандой. – Девушка озадаченно уставилась на меня. Впрямь не понимает или притворяется? Естественно, второе. – Я ухватился за одну ниточку и хочу выяснить, куда она приведет.

– А что за ниточка?

– Гм… Если не возражаешь, я предпочел бы не отвечать.

– Ладно. А зачем тебе понадобились Карл и Амиранда?

– С Карлом я хочу поговорить потому, что он единственный общался вживую с похитителями. Правда, я забыл домину Даунт, которая передавала им выкуп. Амиранда же могла слышать что-нибудь, что окажется полезным. Пойми, я не могу допрашивать Уиллу Даунт. Домина наверняка захочет прикарманить наше золотишко, как только поймет, что мы его разыскиваем. Я прав?

– Да. Но Карл тоже потребует свою долю. Мы с ним оба мечтаем удрать из дворца. То же самое можно сказать об Амиранде.

– Устрой мне встречу с ними. Я постараюсь сделать так, чтобы они ничего не заподозрили.

– Ладно. Но будь осторожен, особенно с Амирандой. У, ведьма!..

– Ты ее не любишь?

– Да как сказать… Она умнее меня и, когда хочет, становится почти такой же красивой. Моя родная мать относится к ней лучше, чем ко мне. Но я не то чтобы ее ненавижу. Мне просто хочется, чтобы она куда-нибудь делась.

– И ей хочется удрать из дворца не меньше, чем вам с братом? Хотя с ней обходятся гораздо лучше?

– Лучше, чем отвратительно, Гаррет, все равно плохо.

– Когда ты сможешь свести меня с Карлом?

– Не знаю. Сейчас у него улизнуть вряд ли получится. По приказу домины Коуртер не спускает с него глаз. Уилла говорит, что о похищении скоро станет известно, и когда узнают, какой заплачен выкуп, кто-нибудь, вполне возможно, захочет проделать все по новой. Такое может быть?