Леди-цыганка - Басби Ширли - Страница 3

– Что ж, и я прихвачу такую же штуку, – сказал он. – И был бы не прочь унести отсюда и все остальное. – Джейсон посмотрел на него с отвращением. – Но поскольку мы не располагаем средствами доставки этого груза, говорить о его транспортировке нет смысла. По крайней мере сегодня. – Затем он добавил лукавым голосом:

– Вы не будете возражать, если я когда-нибудь приду за этим добром? Разумеется, я бы поделил его с вами поровну.

Оба его спутника энергично замотали головами, а Джейсон решительно сказал:

– Ты можешь завладеть всеми этими вещами. Кроме одной! – И он подбросил в руке браслет из золота и изумрудов.

Пьющий Кровь не хотел вообще ничего брать из пещеры. Его единственным желанием было поскорее выбраться из давящей темноты каменных стен. Он зашагал к выходу, следом за ним пещеру покинул Джейсон. Нолан оставался там еще несколько минут. Просто были слишком молоды, думал он, а Джейсон к тому же владеет крупным состоянием. Конечно, они еще могут и передумать, кто знает. Но в пещере столько добра, что его с лихвой хватит и на троих.

ПРОЛОГ ВТОРОЙ. Возвращение домой

Англия, Корнуолл, октябрь, 1796

Темная беззвездная ночь нависла над землей, серебристый серпик луны пропал за бегущими облаками. Пронизывающий ветер с Ла-Манша яростно набрасывался на скалы и бухты побережья.

Сверху, из развалин прилепившегося к утесу старинного замка норманнов, глядела на берег тоненькая девочка. Вытянувшись на камне, она с живым интересом наблюдала за суетой внизу. Темные фигуры перетаскивали с лодок на берег ящики и складывали их в пещеру прямо под тем местом, где она лежала. Девочка была не одна – позади нее стоял невысокий коренастый человек, чья смуглая кожа и черные волосы выдавали цыганское происхождение. Тамара пробралась сюда, чтобы поглядеть на контрабандистов, Мануэль – чтобы приглядеть за Тамарой.

Девочка была живой и энергичной. Нетерпение, переполнявшее ее, заставляло то и дело менять положение на камне. На самом деле ей хотелось быть не здесь, а внизу! Ведь был же внизу ее брат Адам, в самом центре событий. Ему всегда достаются интересные приключения, а ее отсылают в безопасное место. Обернувшись к своему спутнику, Тамара умоляюще простонала:

– Мануэль, давай спустимся вниз! Просто посмотрим, что они привезли, кроме бренди и шелка. Ну пожалуйста!

Мануэль затряс головой в знак решительного отказа, и она, раздраженно фыркнув, вернулась к своему наблюдательному пункту. Адам и Мануэль полупили нечестно, недовольно подумала она, не позволив ей переодеться мальчиком и принять участие в разгрузке. Это была хорошая идея! От обиды она по-детски оттопырила нижнюю губу, потом вдруг сердито стукнула ногой по камню, после чего тонкая струйка щебня и гальки ринулась вниз. Мануэль рассерженно прошептал предостерегающие слова, но она не ответила, продолжая дуться.

Уныло разглядывала Тамара смуглые очертания пакетбота «Марианна», стоявшего на якоре за белой полосой прибоя. Судно все выше и выше подпрыгивало на волнах по мере того, как его трюм освобождался от контрабандного груза, спешно перевозимого на берег на маленьких рыбачьих лодках. Обогатившись английскими золотыми, команда направит пакетбот через Ла-Манш обратно во Францию'.

Сильный порыв ветра заставил девочку сильнее закутаться в грубый платок. Так и есть, судно начало медленно уходить в открытое море. Если бы эти двое не держали ее, она вполне могла бы сойти за мальчика! Внезапно она виновато подумала, что Рейна, старая цыганка, которая была им вместо матери, очень рассердится, если узнает об их ночной проделке. Если же до нее дойдет, что Мануэль, ее родной сын, помогал им, несмотря на категорический приказ матери держаться подальше от контрабандистов, она спустит с него шкуру!

В этот момент Мануэль тоже думал о Рейне, и его беспокойство усилилось. Мать разъярится, узнав, что он дал уговорить себя Тамаре, которой помогал Адам. Мануэль не мог отказать этой девчонке. Но сейчас верх взял страх перед Рейной, и, пытаясь придать суровости своему голосу, он приказал:

– Пора уходить. Адам сейчас будет здесь. Ты оставайся, а я пойду за лошадьми. И не спорь со мной! Если кто-нибудь узнает, нас всех ждет беда!

Тамара с сожалением смотрела, как он скрывается за стеной замка, потом снова глянула вниз, на опустевшую бухту. Контрабандисты, получив свое, уплыли, и она снова пожалела, что упустила такой шанс и не участвовала в небезопасной ночной разгрузке товара.

Сокрушаясь от огорчения, она вскрикнула от неожиданности, когда из-за черного валуна появился вдруг Адам. Ухмыляясь и сияя голубыми глазами, он помахал перед ней двумя золотыми гинеями.

– Неплохо заработал, верно? И всего-то перетащил несколько ящиков. Хорошо, что ты не пошла со мной, если бы ты завопила там, как только что сделала, нас бы всех накрыли!

– Я не вопила, – горячо оправдывалась девочка, – ты подкрался и застал меня врасплох!

Адам расхохотался, они немедленно вступили в дружескую перебранку и спорили до тех пор, пока не появился Мануэль, ведя трех лошадей. Увидев их вместе, он застыл на мгновение, подумав про себя, что Рейна, без конца повторяющая последнее время, что дети выросли, безусловно права. Тамара была еще девочка, но ее тонкая фигурка начала уже округляться, а Адам уже сейчас был ростом не менее шести футов, его широкие плечи, черные волосы и смелые голубые глаза заставляли не одну молодую цыганку останавливать на нем восхищенный взор. К тому же у него была такая же, как у сестры, ослепительная улыбка.

Дети мало походили друг на друга, что было естественно, поскольку отцы у них были разные. Это особенно сказывалось на глазах – у Тамары они были миндалевидные, какого-то не правдоподобного фиалкового цвета, опушенные длинными и густыми ресницами. Мануэль ни у кого не встречал таких глаз. Тамара разобьет немало сердец, подумал он с гордостью.

Думал он о них часто, пожалуй, даже слишком часто. Раскроется ли когда-нибудь тайна их происхождения? Это уж как решит Рейна. Сам он не собирался об этом никому рассказывать, чтобы не очутиться на виселице. Некоторые вещи лучше навсегда позабыть, хотя старая Рейна в последнее время сама заговаривает об этом.

Как обычно, спор между Тамарой и Адамом закончился тем, что Адам с любовью обнял плечи сестры.

– Ну, ну же, Кэт, остановись! Ты права, я действительно к тебе подкрался.

Услышав это, Мануэль недовольно сжал губы. Сколько раз Адама бранили, даже наказывали за это, но он упорно продолжал звать сестру Кэт. Мануэль вспомнил, как плакал пятилетний Адам.

– Ее зовут Кэт, а не Тамара! – твердил он. Какое счастье, что никто тогда не обратил внимания на эту странность, подумал Мануэль и сказал:

– А ну-ка потише! Поблизости могут оказаться стражи порядка, нельзя, чтобы они обнаружили нас здесь.

Адам и Тамара тут же замолкли. Мануэль протянул им поводья, и дети с гибкой грацией вскочили на неоседланных лошадей. Мануэль стоял, глядя на них, и вдруг внезапный ужас на лице Тамары заставил его обернуться.

Он побледнел – перед ними стояла Рейна, в красном, таком же грубом, как у Тамары, платке. Глаза ее горели злой яростью, и Мануэль, которому уже стукнуло сорок, испугался как ребенок.

В мертвой тишине старая цыганка разглядывала их виноватые лица.

– Вот, значит, как, – произнесла она наконец. – Вот чем вы занимаетесь по ночам!

Мануэль с трудом проглотил комок в горле.

– Ладно тебе, мать, – начал было он, но она оборвала его резким жестом руки.

– Ты, ползучий червь, помолчи! Ты ответишь мне за это позже! А вы, – она сурово посмотрела на Адама и Тамару, и на этот раз они не заметили в ее глазах привычного отсвета любви, – вы надолго запомните этот вечер и не раз пожалеете о нем!

Дети инстинктивно прильнули друг к другу. Им и раньше приходилось видеть Рейну рассерженной, но никогда еще она не была в такой ярости. У Тамары по спине поползли мурашки от страха, Адам сделал нерешительную и бесполезную попытку успокоить Рейну. Перестав браниться, старая цыганка велела им вернуться в табор. Бросив на Мануэля сочувственный взгляд, они ускакали, оставив его наедине с матерью.