Леди-цыганка - Басби Ширли - Страница 2

Он смотрел на бесконечные ступени, ведущие к небу, к огромной платформе – вид оттуда, должно быть, потрясал человеческое воображение. С трудом преодолев оцепенение, Джейсон направил лошадь вдоль стены и спустился на дно долины.

Мысль об опасности не пришла ему в голову. Словно зачарованный, он медленно приближался к домам, взлетевшим вверх по вертикальным бурым и желтым стенам. Извилистая узкая тропинка вела к первому ряду домов, взгляд Джейсона обшаривал окна – пустые окна. Жилища казались брошенными.

Осознав наконец риск, которому подвергался, он остановился. Еще раз торопливо оглядев долину, он пришпорил лошадь и вернулся к ущелью, которое привело его сюда. Ему показалось, что он вернулся в реальный мир, когда добрался наконец до своих товарищей и рассказал им о своем открытии.

До наступления темноты оставалось менее трех часов, и после торопливого обсуждения они решили заночевать в каньоне, открытом Джейсоном. Трудно было загнать лошадей в узкий проход, но в конце концов, когда Джейсон провел одну из них за собой на поводу, другие потянулись следом в извилистую расщелину.

Оказавшись снова в загадочной долине, Джейсон спешился, посматривая на лошадей, тут же устремившихся к воде и сочной траве. Он подождал своих спутников – их лица доставили ему очевидное удовольствие.

– Я же говорил вам, что это невероятно! – бросил он. – Вы видели что-нибудь подобное?

Нолан, не отрывая глаз от огромной ступенчатой пирамиды, рассеянно кивнул. Без всякого выражения он произнес:

– В Мексике ацтеки строили подобные пирамиды как храмы.

– Ты думаешь… – возбужденно спросил Джейсон и не закончил фразу. Юношеское лицо его выдавало волнение, вызванное словами Нолана.

А тот тепло взглянул на своего молодого друга:

– Я не слышал, чтобы ацтеки заходили так далеко на север. Но ничего невозможного тут нет. Когда конкистадоры захватили Теночтитлан – теперешний Мехико-сити, то многие ацтеки бежали. Некоторые из них могли дойти и до здешних мест.

В отличие от Джейсона Блад Дринкер смотрел на пирамиду с чувством страха. Ощущение окружающего зла вызывало холодную дрожь. Зачем здесь эта огромная платформа, вознесенная на такую высоту? Невольно у него вырвалось:

– Это плохое место. Оно проклято!

Однако ни Нолан, ни Джейсон его не услышали. Индеец робко последовал за ними. Он не испытывал страха в обычном смысле этого слова, но интуиция, более высокая, чем у белых людей, подсказывала ему, что здесь что-то нечисто.

Пока не стемнело окончательно, двоим белым пришлось довольствоваться торопливым осмотром пустых помещений нижнего ряда. Пьющий Кровь не пошел с ними.

– Вы ничего там не найдете, – лаконично заявил он. – Те люди, которые вырубали скалы, ушли отсюда несчетное число лун назад.

На следующий день Джейсон и Нолан, за которыми нехотя следовал индеец, прочесали все многоярусные строения, но нашли лишь битые черепки и плетеные циновки, рассыпавшиеся в прах при первом прикосновении. Пьющий Кровь оказался прав. Сидя на плоской крыше самого высокого яруса, Джейсон с раздражением подытожил:

– Надо же! Ни единого намека – откуда они пришли, почему ушли?

Нолан задумчиво ответил:

– Кто знает, быть может, вести о том, что испанцы проникают все дальше на север, достигли их, и они ушли в другое место. – Он пожал плечами. – Эпидемия или неурожай могли погнать их на поиски другого убежища. Или жрецы приказали уйти – кто знает?

Неудовлетворенный таким ответом, Джейсон спросил:

– Ты думаешь, что это были ацтеки?

– Я не специалист в этом деле, но, – Нолан кивнул в направлении пирамиды, – судя по всему, они. Взглянем поближе?

Джейсон, вновь загоревшийся энтузиазмом, энергично кивнул. Блад Дринкер остался было в тени нависавшей над ним скалы, но затем, глядя, как две фигурки все уменьшаются в размере, неохотно спустился на дно каньона и, чувствуя, как волосы на затылке шевелятся от мрачных предчувствий, приблизился к каменной пирамиде.

Путь к вершине был долог, с каждой ступенькой индеец чувствовал, как растет в нем ощущение черного зла. Достигнув вершины, он увидел, что его спутники уже вошли внутрь небольшого каменного сооружения наверху, – по словам Нолана, храма тех богов, которым поклонялись здешние жители. Взгляд индейца задержался на каменном алтаре, поверхность которого была покрыта темными бурыми пятнами, его охватила дрожь отвращения настолько сильная, что она передалась Джейсону. Почувствовав ее, он вдруг резко окликнул индейца:

– Блад Дринкер?

Но тот уже пребывал во власти какой-то странной силы. Настоящее исчезло. Он видел не своих друзей, но жрецов в черных одеждах, с жертвенной кровью на волосах, с ушами в ритуальных надрезах, с жесткими лицами, раскрашенными черными и белыми полосами. Каменный алтарь не был больше пустым – там лежал высокий, божественного сложения юноша. Его держали четверо мрачных жрецов; пятый, одетый в красное, с горящими глазами, занес руку и вонзил жертвенный нож в грудь юноши. Вырвав еще бьющееся сердце, он протянул его к солнцу.

Лицо у Блада Дринкера стало белым как мел; весь дрожа, он слепо пятился назад, пока его не привел в чувство встревоженный голос Джейсона:

– Что случилось?

С трудом переводя дыхание, индеец проговорил так тихо, что Джейсон едва расслышал его слова:

– Это злое место. Умереть в битве, в схватке – почетно. Но не быть зарезанным, как свинья, в честь бога, который любит только кровь.

Больше он ничего не сказал и остаток дня держался в стороне от друзей. Снились ему в эту ночь ужасные сцены жестокости и порока. На восходе он один взобрался на верхний ярус пуэбло и посмотрел оттуда на каменную пирамиду. Здесь ему как будто полегчало, и внезапно, как бы против воли, дрожащими шагами он приблизился к скальной стене. Его пальцы, словно их кто-то двигал, ощупывали сплошную каменную массу. И тут кусок стены куда-то исчез, перед ним возникла черная дыра. Борясь с непонятной силой, влекущей его внутрь, он замер на месте, пока голос Джейсона за спиной не разрушил чары.

Услышав его, индеец повернулся к другу:

– Оставим побыстрее это место, – умоляющим голосом попросил он.

Джейсон, всегда доверявший чутью Пьющего Кровь, так бы и сделал, если бы не Нолан. Предвкушая новые приключения, Нолан не согласился:

– Чепуха! Мы будем последними дураками, если не заглянем внутрь!

Подняв над головой факелы, трое мужчин вошли в пещеру, небольшую, но с высокими сводчатыми потолками. Дугообразный проход, вырубленный в скале, вел во вторую пещеру.

– Может быть, это прихожая? – усмехнувшись, заметил Джейсон и первым шагнул в проход. Но тут же внезапно остановился, так что следовавший за ним по пятам Нолан наткнулся на него. Джейсон пристально и не мигая смотрел перед собой, и Нолан, проследив за направлением его взгляда, тоже остановился как вкопанный. Пьющий Кровь шел последним, но он знал, что они тут обнаружат.

На длинном пьедестале, вырубленном из скалы, стояла массивная статуя со свирепым оскалом, щедро украшенная орнаментом из золота, серебра, жемчуга и бирюзы. Рядом стояла курильница, которой уже давно никто не пользовался, и множество предметов домашней утвари из золота и серебра. На небольшом каменном алтаре перед идолом покоились – видно, уже не один век – кости его последней жертвы.

Жуткая тишина почти физически давила, будто запрещая тревожить идола. Джейсон, подошедший к изваянию ближе других, неуклюже попятился и задел руку скелета. Кость тотчас превратилась в пыль, и Джейсон, словно загипнотизированный, увидел, как с жертвенного камня упал золотой браслет с изумрудами, когда-то украшавший кисть живого человека. Не в силах справиться с искушением, он поднял браслет и прошептал:

– Это я захвачу с собой, но больше ничего брать не буду.

Нолан, на которого грозный идол подействовал не слишком удручающе, рассмеялся и небрежно снял второй такой же браслет с другой руки последней жертвы древнему божеству.