Анатолий Тарасов - Горбунов Александр Аркадьевич - Страница 88

Проверил Тарасов и новинку в эпизодах, когда команда играла в численном большинстве. В тройке Петрова место в обороне, замещая Кузькина, рядом с Гусевым занимал Викулов. Так когда-то Тарасов использовал Фирсова. Викулов, в отличие от Фирсова, располагался не у синей линии, а рядом с Михайловым, своего рода «двойной кулак» на пятачке перед воротами соперника, — в расчете на добивание после бросков с дальней и средней дистанций и фланговых передач. Вариант был признан перспективным. «Спартак», когда атаковала эта армейская группа, часто выручал вратарь Зингер, который, по оценке Тарасова, сыграл в матче «шайбы на три лучше Третьяка», действовавшего не самым лучшим образом.

Впервые на турнире «Советского спорта» была опробована заокеанская система с тремя арбитрами на площадке. Тарасов, считая ее для континентального хоккея перспективной, дебютный вариант раскритиковал. Вернее, не раскритиковал даже, а объяснил судьям, что они, побывав в Канаде на специальных семинарах и вызубрив методику тройного арбитража, неправильно располагаются на площадке, неверно передвигаются по ней, часто ошибаются. Связано это, по его мнению, было прежде всего с тем, что тактика игры советских команд заметно отличается от тактических построений канадских и американских клубов. Тарасов, оперируя термином «длина комбинации», привел пример: у клуба «Нью-Йорк Рейнджере» она в среднем составляет примерно 6-7 метров, у ЦСКА же — в четыре с лишним раза больше: 28-30 метров. Это обстоятельство, основанное на точности измерений, предполагает совершенно иное, нежели в НХЛ, расположение арбитров на площадке, прежде всего ассистентов главного судьи.

Арбитров Тарасов никогда не выпускал из зоны своей видимости. Он сердился на них не столько из-за проявлявшихся порой элементов предвзятости, сколько из-за непонимания многими судьями сущности и тонкостей хоккея. Тарасов из года в год убеждался в том, что развитие игры во многом связано с ростом воздействия на нее конфликтных ситуаций. «Действия на грани фола, — считал он, — одна из важнейших сторон такой конфликтности и хоккея в целом, и каждого матча, каждого эпизода в отдельности. Такая и только такая игра позволяет спортсмену полностью раскрывать свои возможности, проявить характер, индивидуальность. Тот, кто научился играть на грани фола, в моем представлении заслуживает отличной оценки, а такая команда — признания коллективом высочайшего класса».

Тарасов и учил своих хоккеистов действовать на грани фола, учил на «отлично». Но когда тарасовский «отличник» приходил сдавать экзамен арбитрам матчей чемпионата страны, они, в силу непонимания тонкостей игры, отправляли его за правильно (но на грани фола!) проведенный прием на скамейку штрафников, резко тем самым меняя картину матча. «И обжегшись раз-другой на таком экзамене, хоккеист научен горьким опытом и уже не станет гнаться за “пятеркой”, а предпочтет твердую “троечку”, — говорил Тарасов о последствиях столь «качественного» арбитража. — И он уже не играет в полную силу, а подыгрывает, он не раскрывает все свои достоинства и возможности: неквалифицированность судей мешает его росту мастера экстра-класса».

Через 11 дней после первого для ЦСКА финала сезона последовал второй — финал Кубка страны. Армейцам противостоял челябинский «Трактор», с которым им пришлось повозиться еще на предварительной стадии турнира на призы «Советского спорта». И в кубковом финале «Трактор» вел после первых двух периодов (2:1). В ЦСКА не пошла игра у Глазова, Жлуктова, Блинова, Трунова. В третьем периоде Тарасов был вынужден рассчитывать в атаке на самых стойких, надежных и бывалых игроков — Михайлова, Петрова, Харламова, Викулова, Мишакова, а также на Волчкова, оказавшегося столь же крепким, как и его опытные партнеры. Варианты троек были самыми разнообразными.

«Вот когда пришлись бы впору операторы, решившие снимать учебный фильм “Тактика силового давления в действии”, — отмечал в комментарии к финальному матчу известный тренер Юрий Баулин. — Можно было бы осуществить съемки и на другую тему: “Что такое добивание шайбы в ворота”». С 43-й по 50-ю минуту Волчков, Гусев, еще раз Волчков и Михайлов забросили четыре шайбы, и игра была сделана. Ее окончательный счет — 6:2.

Наблюдателей настораживало, что в первых матчах сезона, еще до начала чемпионата, ЦСКА почти всегда приходилось догонять соперника. Так было, к примеру, и в полуфинальном кубковом матче, когда исход встречи решался в четвертом периоде. Так произошло и в финале.

«Можно говорить о том, — писал Баулин, — что в минувших матчах перед публикой предстал как бы эскиз той команды ЦСКА, которую мы увидим в разгар сезона, эскиз, где не всё еще ясно. Можно упрекать в непривычно большом количестве просчетов защитников и вратаря ЦСКА — игроков двух линий, которые по праву считаются лучшими в стране. Но столь же основательно можно утверждать и то, что привлекательнейшее и передающееся от поколения к поколению качество ЦСКА — воля к победе и боевой дух — по-прежнему живо в команде и позволяет ей с честью выходить из любых положений. В этом смысле наш чемпион — прекрасный пример для всех».

За кубковый финал «Трактор» отыгрался во втором туре чемпионата. В истории ЦСКА никогда прежде не было, чтобы команда, ведя в счете 5:1, затем проигрывала сопернику, к грандам никакого отношения не имеющему. «Сенсация», ЧП — характеризовать произошедшее можно как угодно. Между тем «Трактор» первые два периода на равных играл с ЦСКА и в турнире «Советского спорта», и в финале Кубка и только в третьем «сдувался». В игре чемпионата, проходившей в Челябинске, всё произошло наоборот. Третий период ЦСКА провалил. А вот в повторной встрече, проходившей на следующий день, разгромил соперника (7:2), выиграв все три периода. Во многом благодаря Фирсову, вернувшемуся в «должность» играющего тренера.

Если поражение в Челябинске каким-то образом можно было объяснить отсутствием на матче Тарасова, то провал в заключительной двадцатиминутке матча из четвертого тура против «Динамо» — 1:5 (!), при том что после двух периодов чемпионы выигрывали 6:2 (3:1 и 3:1), объяснению не поддавался.

И Тарасов был на месте, и Фирсов вновь вышел на площадку. И сыграл 32-летний нападающий, к слову, блестяще, лишний раз подтвердив, что слишком уж рано прекращали карьеру советские хоккеисты. (Владимир Юрзинов как-то заметил, что канадцы играют до тридцати пяти — сорока лет, а «мы уже в 30, встречаясь друг с другом, спрашиваем привычно вслед за традиционным вопросом “Как жизнь?” — “Когда собираешься заканчивать?”».)

Баулин, подметивший слишком большое количество просчетов защитников и вратаря ЦСКА, был прав. В третьем периоде матча с «Динамо» с 47-й по 55-ю минуту Тарасов заменял Третьяка Николаем Адониным. Оборона армейцев не выдерживала натиска соперника в те минуты, когда нападающие ЦСКА не то чтобы бросали играть, но начинали при крупном счете в свою пользу действовать не в полную силу, полагая, что при таком результате проблемы исключены и из кожи лезть совсем не обязательно. Так было при счете 5:1 в Челябинске и 6:1 против «Динамо» в Москве.

Тарасов пребывал в скверном настроении. Он видел разбалансированную команду, непозволительно много пропускающую. Апофеозом очень слабого для ЦСКА старта стало поражение от «Спартака» с неприличным для классной команды счетом 6:8. Дальше — еще один нокаутирующий удар: на своей площадке ЦСКА проиграл рижским динамовцам — 5:8. 6:7 от «Трактора», 7:7 с «Динамо», 6:8 от «Спартака», 5:8 от Риги — перебор несомненный. 30 шайб в воротах ЦСКА в четырех матчах, состоявшихся почти один за другим, — ничего подобного в истории лучшей хоккейной команды страны прежде не наблюдалось. Всего же ЦСКА в первых восьми турах пропустил 39 шайб. Такой результат характерен для команд с «дырявой» обороной, но никак не для клуба, ворота которого защищает Третьяк, а в обороне играют Кузькин, Гусев, Цыганков, Лутченко и другие.

«Загадочную игру» ЦСКА в начале чемпионата Борис Майоров, наблюдатель «с трибуны», объяснил двумя обстоятельствами. Прежде всего, впервые за последние 11 лет ЦСКА узнал, что такое «ледовый голод». Если раньше они тренировались ровно столько, сколько хотели, то в 1973 году, когда в силу различных обстоятельств во Дворце ЦСКА долго не было льда, армейцы оказались в таких же трудных условиях, как и остальные московские клубы. Тут-то и выяснилось, что без былого превосходства в физической подготовленности ЦСКА играет не столь мощно.