Бурятские сказки - Автор неизвестен - Страница 43

— Нет ничего проще, — говорит парень. — Полезай в мешок, я сам тебя доставлю до места.

Отнес парень богача Лодоя к реке и бросил с моста, а сам отправился к местному хану.

— Ты откуда пожаловал? И зачем? — спрашивает хан.

— Прибыл я из той страны, где ханом должен был стать ваш сын. Но не по нраву он пришелся тамошней знати, затравили они его таежным медведем. Забрал я тайком одежду, коня и оружие молодого хана, принес вам в память о сыне.

Не было предела ханскому гневу.

— Да как они посмели! — зарокотал он зычным голосом. — Да я их с лица земли сотру! Сейчас же поезжай и отомсти негодным.

— Это можно, — говорит парень. — Только я съезжу сначала, узнаю, сколь велика их сила.

Через день возвращается парень и хану докладывает:

— Нет у них силы, способной противостоять тебе, повелитель.

А нет, так и мешкать нечего. Темной ночью напал хан на Спящие земли и покорил их. После этого полюбил он по-отцовски хитрого парня, приблизил его к себе, за родного стал считать.

Взял парень за руку свою мать и привел во дворец. А когда хан состарился и умер, сам стал править государством.

СЫНОВЬЯ ХУЛМАДАЯ

Жил на свете старик Хулмадай, и было у него три сына. Женил старик старших сыновей, отдал им все свое хозяйство, а сам остался с младшим сыном Янгутом в захудалой юрте.

Вот занемог Хулмадай, не может на коня сесть, не может тугую тетиву натянуть. Пришлось взяться за лук еще не окрепшему в кости Янгуту. Стал он сусликов и рябчиков побивать — этим и кормились старый да малый. Но с одной охотничьей удачи сыт не будешь. Начал Янгут заглядывать к старшим братьям — объедки со дна чашек и горшков собирать, отца подкармливать, да и самому надо было перемогаться в голодную пору.

Однажды позвал Хулмадай младшего сына и говорит ему:

— Умру я этой ночью. А ты позови на могилу своих братьев. Будете три ночи сторожить в степи мои останки. В первую ночь пусть придет старший сын, на другую ночь — средний, а в последнюю ночь будешь караулить ты, мой мальчик. Если исполните мою последнюю волю, то жизнь ваша потечет ровно и счастливо.

Сказав так, вздохнул Хулмадай в последний раз и умер. Вырыл Янгут могилу посреди степи, накрыл отца желтым войлоком и похоронил как положено. А потом смахнул слезу и отправился к старшему брату. Пришел и говорит:

— Отец завещал долго жить, а еще сказал, чтобы мы три ночи стерегли в степи его останки. В первую ночь велел прийти тебе.

— Я еще не выжил из ума, чтобы стеречь по ночам покойников, — отвечает старший брат. — Убирайся прочь!

Захватил Янгут объедков с братнего стола и отправился отцовскую могилу сторожить.

Ровно в полночь раздалось в степи протяжное конское ржание, прозвякнули серебряные стремена, и появился перед Янгутом статный гнедой конь, обузданный и оседланный, да еще с притороченной к седлу одеждой.

— Это ты, старший сын старика Хулмадая? — спрашивает конь.

— Не пришел старший сын старика Хулмадая, — отвечает Янгут. — Я вместо него стерегу сегодня свежую могилу.

— Подойди ко мне, — молвил конь. — Развяжи торока, забери себе одежду и богатырское снаряжение, а меня отведи к чистой воде, отпусти пастись на зеленый луг. Когда понадоблюсь, встряхни уздечкой — и я явлюсь.

Развязал Янгут торока, спрятал под камень узел с одеждой и отвел коня на заливной луг.

Тут и ночь кончилась. С первыми лучами солнца отправился Янгут к среднему брату. Переступил порог богатой юрты и говорит:

— Умер наш отец, а перед смертью наказывал сторожить его могилу три ночи. Пришел, брат, твой черед.

— Экий ты глупый! — рассмеялся средний брат. — Кто же покойников сторожит? Пошел прочь со двора!

Собрал Янгут объедки с братнего стола и отправился на отцовскую могилу.

Ровно в полночь снова разлилось по степи протяжное конское ржание, прозвякнули стремена — и появился перед Янгутом долгогривый соловый конь.

— Подойди ко мне, средний сын старика Хулмадая! — молвил соловый.

— Здесь нет среднего сына старика Хулмадая, — отвечает Янгут. — Я пришел вместо него.

— Расседлай меня да разнуздай и отпусти пастись на вольные луга. Если понадоблюсь, встряхни трижды серебряной уздечкой — и я явлюсь.

Сделал Янгут так, как сказал соловый конь, а узду и узел с одеждой из шанайского шелка под камень спрятал.

Тут и ночь кончилась. Целый день провел Янгут в степи, проверяя силки и выкапывая корни саранки, а ночью опять пришел на отцову могилу.

Вот вышли звезды, прояснел в небе месяц, и раздался дробный конский топот. Явился перед Янгутом каурый конь и молвит:

— Это ты, младший сын старика Хулмадая? Развяжи торока, расседлай да разнуздай меня и отпусти на вольный выпас. Если понадоблюсь, встряхни трижды моей уздечкой — и я прискачу.

Отвел Янгут каурого коня на вольный выпас, а узел с новой одеждой под камень спрятал. Сам же, как и прежде, пошел в своем драном дэгэле к старшим братьям. Видит — они на коней садятся, заломив набекрень собольи шапки, в дорогу отправляются.

— Куда вы едете? — спрашивает Янгут. — Возьмите меня с собой.

— Хан-батюшка выдает свою дочку замуж. Ищет самого достойного жениха. А мы хотим поучаствовать в испытаниях да игрищах. Тебе, оборванцу, делать там нечего, — отвечают старшие братья.

Ничего не ответил Янгут спесивым братьям, пошел в степь, вынул из-под камня узел, облачился в лучшие одежды, а потом взмахнул уздечкой — и предстал пред ним гнедой конь-красавец.

— Не спеши к большому сборищу людей, — молвит конь. — Сегодня хан объявит скачки, и как только промчится мимо нас последний из всадников, мы пустимся в погоню и настигнем самых быстрых. Когда будем скакать мимо ханского дворца, то первому из всадников ханская дочь протянет серебряный браслет. Бери его и поворачивай в степь.

Послушал Янгут гнедого коня, направил его на высокий южный холм и стал дожидаться начала скачек. Вот взвилась до неба пыль, раскатился по степи конский топот, и стали проноситься мимо холма разгоряченные всадники. Подождал Янгут, когда последний проедет, и пустил гнедого в погоню. Вытянулся конь в быстром галопе, словно сыромятный ремень, в один миг настиг самых быстрых и обошел их у самого дворца. Увидел Янгут ханскую дочь с протянутым ему браслетом, подхватил его на скаку и был таков!

Прискакал Янгут на прежнее место, отпустил гнедого на вольный выпас, снял молодецкую одежду и вместе с уздечкой да серебряным браслетом под камень спрятал. А сам отправился к старшим братьям. Подошел к юрте и слышит, как средний брат похваляется:

— Собрался я было ухватить серебряный браслет, да опередил меня неизвестный молодец на гнедом коне.

— Я бы не дал себя опередить, — встрял в разговор Янгут, входя в юрту.

— Куда тебе, голодранец, тягаться с настоящими баторами! — закричали на него братья. — Пошел прочь отсюда!

Отправился Янгут в свою драную юрту, ночь переночевал, а наутро вынул из-под камня другую уздечку, встряхнул — и явился перед ним долгогривый соловый конь. Облачился Янгут в одежды из шанайского шелка и направил коня на высокий северный холм.

— Сегодня ханская дочь подаст победителю скачек свой золотой браслет. Бери его и возвращайся в степь, — молвит соловый.

Тут ударили в барабан, и начались скачки. Пустился соловый в погоню, каждая жилка натянулась, как тугая тетива. Нагнал Янгут самых быстрых у ворот дворца, подхватил на скаку золотой браслет, протянутый ханской дочерью, и умчался в степь.

Отпустил Янгут солового коня и отправился к братьям. А старший-то похваляется:

— Если бы не молодец на соловом жеребце, был бы я первым в этой скачке.

— Что-то я тебя среди первых не видел, — удивился Янгут.

— А тебе откуда знать о наших молодецких забавах?! Пошел прочь! — прикрикнул старший брат. *

Пошел Янгут к себе домой. Еще одну ночь переночевал, а наутро вынул из-под камня другой узел, облачился в парчовые одежды, встряхнув уздечкой, позвал каурого коня и направил его на западный холм.