Магический камень апостола Петра - Александрова Наталья Николаевна - Страница 31

Капитан с облегчением отошел от стола.

– Заключение завтра Уткину пришлю, – сказала Варвара хрипло, – чайку не хочешь, Петя? У меня торт есть, у кого-то из лаборатории день рождения.

– Спа-спасибо, – капитан представил, как он ест торт с жирными кремовыми розами, и почувствовал, что еще немного, и желудок его не выдержит.

Варвара Михайловна поглядела на него внимательно и потянула в крошечный закуток, где на столе стояли электрический чайник, чашки и еще какие-то мелочи.

– А я с твоего разрешения глотну, – сказала она, – устала что-то сегодня.

Перченок постарался скрыть удивление – чтобы железная мадам Голубец говорила об усталости… это что-то новенькое…

Варвара Михайловна заварила чай прямо в чашке – большой, красивой, с ярким петухом, капитан вспомнил, что сам же и подарил ее Варваре Михайловне на прошлое Рождество. Тогда впервые видел он ее растроганной.

– Ну, что молчишь? – спросила Варвара, глотнув черного чая. – Спросить хочешь про вскрытие? Вижу, что не просто так зашел, поболтать. Невтерпеж тебе до завтра ждать?

– Ага, – признался капитан, – а что-то вы тянете…

– Да понимаешь, как-то мне непонятно… – вздохнула Варвара, – скажу твердо одно: Лапников этот здоров был как бык. Все органы в порядке, никаких скрытых болезней. И ухаживал за собой так, как не каждая женщина ухаживает. Берег себя, в общем. Кожа чистая, ни морщинки, мускулы недряблые, в зал небось ходил. Никаких залеченных переломов, на зубы небось целое состояние потратил. И вот – остановка сердца… Бывает, конечно, но…

– Так вы хотите сказать, что его… – капитан привстал с шаткой табуретки.

– Да ничего я не хочу сказать, – с досадой отмахнулась Варвара Михайловна, – и в заключении напишу все, как надо, а только точит меня что-то…

Это капитан хорошо понимал, его и самого что-то теребило и царапало.

– Никто ему не мог помочь? – спросил он без надежды на успех.

– Ты думаешь, я не проверила? – хмыкнула судмедэксперт. – Ну, ясное дело, есть у него пара-тройка свежих синяков да царапин, а так – ничего.

– Да, в камере его не били, охранник поучил маленько, только это за день до этого было…

– Ни в крови ничего подозрительного, ни в желудке, – вздохнула Варвара Михайловна, – стало быть, и правда сам помер. От страха.

Сейчас, вспомнив этот разговор, капитан Перченок помрачнел. Он знал, что не будет ему теперь покоя. И от следователя Уткина помощи он не дождется. Однако попробовать стоит.

– Там, в тюрьме, сказали, что накануне адвокат к нему приходила… – заговорил он, – так не будет ли с этой стороны неприятностей? Поднимет бучу…

– Что за адвокат? – всполошился Уткин. – Почему я про нее не знаю? У меня на этот счет никаких сведений… Слушай, Петр, не в службу, а в дружбу, узнай, кто такая. И правда, начнет еще права качать – как умер да отчего…

– Да уж узнал, – Перченок достал из кармана записку, – Крохалева Лариса Викторовна, одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения, паспорт за номером таким-то, член ассоциации адвокатов. Все документы у нее были в порядке – разрешение на посещение подследственного и все такое…

– В первый раз слышу, – теперь настал черед хмуриться Уткину, – однако нужно выяснить, что она собирается делать теперь…

Капитану Перченку было интересно другое: кто нанял эту молодую адвокатшу? И еще он вспомнил, что так и не выяснил, каким же образом покойный Лапников проник в дом Канарского. Но теперь он сможет сделать это только в свое личное время, а когда оно будет?

Но он обязательно это проверит, потому что если честно, то никак не укладывалось у капитана в голове, чтобы такой слюнтяй и тряпка, как Виталий Лапников, вдруг задумал убить человека. Ну не годится он для этого никак! Все говорит за то, что жил этот тип за счет богатых дамочек, так за каким чертом ему на мокрое дело идти? Ох, мутное дело, темное и мутное…

Вернувшись к себе, капитан позвонил в ассоциацию адвокатов и спросил, где он может найти адвоката Крохалеву. Его долго переадресовывали, но капитан был настойчив. И через некоторое время капитан получил однозначный ответ, что Крохалева Лариса Викторовна в данное время адвокатской практикой не занимается, поскольку уже полгода ее нет не только в нашем городе, но и в стране. Она по закону находится в отпуске по уходу за ребенком и в данный момент проживает на Кипре. Как родила, так туда и уехала, чтобы ребеночек на солнышке рос и витаминов набирался. Некоторые так делают.

Сердечно поблагодарив словоохотливую собеседницу, капитан повесил трубку и надолго задумался. Что же все это значит…

Врач вышел в коридор, оттуда еще некоторое время доносился его красивый, хорошо поставленный голос.

Фальшивый Петров дождался, пока этот голос затих, и попытался пошевелить правой рукой.

Ему едва удалось шевельнуть пальцем.

Черт, нет ничего хуже беспомощности!

Он сам виноват в том, что случилось, утратил бдительность, следил за дверью Агнии и не обратил внимания на то, что сменилась обслуживающая его официантка.

Наверняка это она, та смуглая брюнетка, подмешала в его кофе какое-то сильнодействующее средство…

«Петров» неприязненно подумал о той официантке – и злость вернула ему немного сил. Не то чтобы паралич прошел, но он хотя бы смог пошевелить правой рукой.

Дверь палаты приоткрылась, в проеме показалась помятая, плохо выбритая физиономия с маленькими хитрыми глазками. Дверь открылась пошире, и в палату протиснулся крупный обрюзгший мужик в красном спортивном костюме и тапочках на босу ногу, с перевязанной головой и большим синяком под глазом. Оглядев «Петрова», он разочарованно протянул:

– Еще один овощ…

– Я не овощ, – попытался проговорить «Петров», и – о чудо! – голос, хоть и слабый, прозвучал вполне отчетливо, незнакомец расслышал его и шагнул к кровати.

– Не овощ? – переспросил он. – Рад за тебя… и за себя тоже, а то тут одни доходяги, поговорить не с кем! Я сюда с сотрясением попал, а все остальные в полной отключке. Понимаешь, поспорил с ребятами, как лучше леща ловить – на червя или на муху, ну, не сошлись во мнениях, а их было трое… – Гость подошел к кровати, сел в ногах и представился: – Меня Колян зовут. А тебя?

– Тоже… Николай… – выдохнул «Петров».

– Тезка, выходит? – оживился гость. – Надо же, какая встреча! Хорошо бы за это выпить, да здесь не достать… ни за какие бабки… – он заметно поскучнел. – Ни выпивки не достать, ни курева… мне Нинка хотела передать, так не позволили…

– Выпить… да… выпить хорошо бы… – едва слышно проговорил «Петров».

– А у тебя нету? – Колян взглянул на него с надеждой. – Хотя откуда… здесь все отбирают…

– Выпить нету, – вздохнул «Петров». – Таблетки есть… лучше всякой выпивки забирают… хочешь закинуться?

– Таблетки? – переспросил гость. – Ну, если только по одной… я вообще-то эту дрянь не употребляю, но раз уж ты угощаешь… а что, врачи их не отобрали?

– Я спрятал… часы мои на тумбочке видишь?

– Вижу… – Колян взял с тумбочки часы на толстом кожаном ремешке, удивленно оглядел их.

– Подцепи ремешок, в нем, внутри, таблетки…

Колян недоверчиво взглянул на больного, решив, что тот бредит, однако на всякий случай решил проверить его слова, подковырнул краешек ремешка желтым от никотина ногтем. Тот на удивление легко поддался, разделившись на две части, между которыми аккуратно лежала цепочка маленьких желтоватых таблеток.

– Ух ты, и правда! – Колян с уважением взглянул на нового знакомого. – Здорово ты их спрятал! Видать, не первый раз! Ну так что – закинемся? – Он подцепил одну таблетку и положил в рот, потянулся за другой. – А что, и правда быстро забирает! Ух ты! Лучше всякой водяры! – Глаза его загорелись, дыхание участилось.

– Больше… больше одной нельзя, загнешься! – слабо запротестовал больной.

– Кому-то, может, и нельзя, а я знаешь, какой здоровый? Я раз три бутылки водки выпил – и ничего! И не какой-нибудь простой водки, а «Короткое замыкание»… – и Колян подцепил вторую таблетку.