Магический камень апостола Петра - Александрова Наталья Николаевна - Страница 29

– Выпустите меня! А-а-а!

Вдруг дверь лязгнула и открылась. Виталий вообразил, что его услышали и сейчас отведут на воздух, на солнце, на свободу, и рванулся вперед – но наткнулся грудью на железный кулак охранника и отлетел назад, упал на грязный пол камеры.

Охранник ударил его ботинком в бок, еще и еще раз. Он бил спокойно и размеренно, без удовольствия и без злости, как будто делал скучную, утомительную работу. Поработав несколько долгих минут, остановился и спросил:

– Все? Больше не будешь кричать? Не будешь людям на нервы действовать?

– Не… не буду… – выдохнул Виталий с трудом.

– Ну и хорошо.

Дверь снова лязгнула, и в камере наступила тишина. Тишина, нарушаемая только чьими-то горькими, безутешными рыданиями. Виталий не сразу понял, что это рыдает он сам.

Старший следователь Уткин оторвался от своих бумаг и поднял взгляд на капитана Перченка. Тот стоял перед его столом с каким-то странным выражением лица.

– Поздравляю, капитан! – проговорил Уткин, и на его лице проступило нечто, похожее на одобрительную улыбку. – Не подвел твой информатор! Орудие убийства нашли, надо же! Баллистическая экспертиза подтвердила – именно из этого пистолета был убит Канарский! Поздравляю! Только что же ты, капитан, сразу мне не сказал, что этот Лапников – любовник Алисы Канарской? В таком случае я бы без лишних разговоров выписал тебе ордер на обыск!

– Я и сам этого не знал, Владимир Егорович! – признался капитан. – Выяснил это только в процессе обыска. Лапников признался в этом под грузом неопровержимых улик…

– А в убийстве он не признался? – переспросил следователь. – Шучу, шучу! Это уже мое дело, он у меня быстро признается! Вот сейчас придут результаты экспертизы, если его пальчики на пистолете имеются – все, живо оформлю его! Признается как миленький, и мотив у него был – убил из ревности или чтобы на богатой любовнице потом жениться.

– Да муж ей ничего не оставил…

– А он, этот Лапников, не знал! – отбил мяч следователь. – Он думал, что она в деньгах купается!

Перченок все еще стоял перед столом следователя с тем же странным выражением лица.

– Ну что еще, капитан? – Следователь взглянул на него чуть строже. – Я тебя поздравил, можешь идти…

– Да, Владимир Егорович, только вот что я хотел сказать… я ведь просматривал записи с видеокамер в доме Канарского на предполагаемый момент убийства, и там не было этого Лапникова.

– Ну и что?

– Как-то не сходится… как же он мог убить Канарского, если он перед убийством не входил в дом и после него не выходил?

– Ну, капитан, я тебе удивляюсь! – Одобрительная улыбка на лице следователя погасла, сменившись начальственной строгостью. – Ты нашел орудие убийства?

– Нашел… – вздохнул Перченок.

– Ты обнаружил связь между подозреваемым и жертвой?

– Обнаружил…

– И алиби у него нет?

– Нет…

– Значит, у этого Лапникова было орудие, была возможность совершить убийство и был мотив… чего же тебе еще нужно, капитан? Чем ты недоволен?

– Все же что-то здесь не сходится, Владимир Егорович! – тоскливо проговорил Перченок. – Как же он его убил, если, по данным видеонаблюдения, он не входил в дом?

– Ох, капитан, – холодно отозвался следователь, – понятно теперь, почему ты все еще в таком скромном звании! Не можешь ты, капитан, вовремя остановиться! Возможно, этот Лапников проник в дом каким-то другим путем… возможно это?

– Возможно… – вздохнул Перченок, – если по черной лестнице…

– Возможно, он проник в дом значительно раньше и где-то прятался до момента убийства… возможно?

– Возможно… там же, на лестнице…

– Ну, так чего же тебе еще? Чего ты хочешь? – простонал следователь, понимая, что занудный капитан от него не отстанет.

– Я хочу еще раз просмотреть записи видеокамер, за больший промежуток времени. С самого утра. Если Лапников проник в дом заранее, я найду его на этих записях… Если же он прошел по черной лестнице, то у него должен быть ключ от двери… А мы в квартире и на нем ничего не нашли.

– А он его выбросил!

«Ключ выбросил, а пистолет оставил», – подумал капитан, но вслух ничего не сказал, чтобы не напоминать Уткину, как подозреваемый орал, что пистолет ему подбросила Алиса Канарская. Вот, кстати, нужно бы поинтересоваться, что дал допрос Канарской, но что-то ему подсказывало, что не нужно сейчас задавать этот вопрос.

Чутье капитана Перченка не подводило, поскольку Алиса Канарская на допрос не явилась, следователь же Уткин этого даже не заметил, до того был увлечен новой версией и новым подозреваемым.

– Ладно, капитан, делай что хочешь! – отмахнулся от него следователь. – Но если ты найдешь на этой записи Лапникова – ты больше не будешь меня доставать своими вопросами?

– Не буду, – пообещал Перченок.

Виталий сидел в углу камеры, тупо уставившись в стену перед собой.

На этой стене были нацарапаны какие-то имена и даты – наверное, имена тех несчастных, которые сидели тут до него…

Он почувствовал, что при мысли об этих людях на него снова накатывает истерика, снова хочется кричать, биться головой о стену… но он вспомнил скучное лицо охранника, его тяжелые ботинки – и с трудом взял себя в руки.

– У тебя деньги есть? – раздался вдруг в тишине гнусавый голос его соседа по камере.

– Что? – Виталий вздрогнул и поднял глаза.

Его сосед – маленький лысый человечек с длинными волосатыми руками – стоял перед ним, перекатываясь с пятки на носок, и сверлил Виталия глазами.

– Нет… все отобрали при аресте…

– Это понятно, что отобрали, – фыркнул тот. – Я спрашиваю – есть ли у тебя деньги снаружи, на воле, и есть ли кому их передать.

– А что? – осведомился Виталий.

– А то, что если есть, я тебе все могу достать: еду любую, водку, кокс, колеса…

– Зачем мне здесь колеса? – переспросил Виталий. – У меня же нет машины!

– Ты что – тупой? – спросил сосед удивленно.

Виталий хотел возмутиться, но не успел: лязгнул замок, дверь открылась, в камеру заглянул охранник.

Виталий в ужасе сжался, ожидая новых ударов, но охранник посмотрел на него равнодушно и проговорил скучным голосом:

– Лапников – на выход! К тебе адвокат пришел!

– Адвокат? – переспросил Виталий удивленно. – Какой адвокат?

– Тебе лучше знать – какой!

Охранник надел на него наручники, Виталий вышел из камеры.

Они прошли по мрачным коридорам, выкрашенным грязно-зеленой масляной краской, по гремучим железным лестницам. Наконец его ввели в небольшую, ярко освещенную комнату. В этой комнате были стол и два привинченных к полу стула. На одном из этих стульев сидела молодая женщина в темном деловом костюме. Виталия посадили на другой стул, и охранник вышел.

Только теперь Виталий поднял глаза на женщину-адвоката и разглядел ее. Это была Лиза, помощница Елены Юрьевны.

Виталий хотел вскочить – но стальная цепочка не пустила его.

– Что… что вам нужно? – пролепетал он испуганно.

– Как – что? – насмешливо переспросила Лиза. – Я – ваш адвокат, я пришла, чтобы разъяснить вам, как следует себя вести, если вы хотите, чтобы наказание было минимальным…

– Но я ни в чем не виноват! – вскрикнул Виталий. – Я не убивал Канарского! Это все она, Алиса!

– Вы, кажется, плохо меня слушаете! – перебила его Лиза. – Повторяю еще раз: я здесь для того, чтобы научить вас, как правильно себя вести!

– И как же?

– Во-первых, не нужно закатывать истерики! Не нужно привлекать к себе излишнее внимание! Нужно вести себя тихо!

– Легко вам говорить, – жалобно проговорил Виталий, – вы не представляете, как здесь ужасно…

– Ничего страшного. Потерпите!

– Вот как? – Виталий пристально взглянул на Лизу и перешел на шепот: – Вытащите меня отсюда… я знаю, вы все можете! Вытащите! Иначе я…

– Иначе вы – что? – сухо переспросила Лиза.

– Иначе я все… все расскажу о вас! О вас и о… они подводят меня под убийство, говорят, что если я сознаюсь, то срок будет меньше. Дескать, суд учтет добровольное признание и все такое. У них нет больше никаких подозреваемых, а против меня имеются улики. Но я не пойду на зону, это точно, так что я расскажу им, у кого был мотив убить Канарского. Убить, чтобы завладеть камнем…