Вечер в Византии - Шоу Ирвин - Страница 57

– Вовсе нет, Бейард. Все дело в том, что у тебя и у Энн разное представление о жизни.

– А как по-вашему, она переменится?

– Все люди меняются, – сказал Крейг. – Только не знаю, переменится ли она в твою сторону.

– Угу. – Пэтти понурил голову, борода коснулась его груди. – Вам, как отцу Энн, мне этого не хотелось бы говорить, но, видите ли, я застенчив и ни с кем не заигрываю. Ваша дочь сама этого захотела.

– Вполне возможно, – согласился Крейг. – Ты красивый молодой человек и, как видно, очень славный…

– Угу, – неуверенно сказал Пэтти. Желая подбодрить его, Крейг сказал: – Она даже говорила мне: когда ты идешь по пляжу, вид у тебя такой, что только во Фракии на мраморном пьедестале стоять.

– Что это значит? – подозрительно спросил Пэтти.

– Это большой комплимент. – Крейг протянул ему второй стакан «мартини».

– Мне этот комплимент не кажется очень лестным, черт побери! – Пэтти отпил глоток. – Я всегда считал, что поступки красноречивей слов. А поступки вашей дочери озадачивают, если не сказать больше. Впрочем, какого черта… Я же знаю, как она воспитана.

– Как же, по-твоему, она воспитана, Бейард? – с неподдельным интересом спросил Крейг.

– Модный пансион в Лозанне. Говорит по-французски. Знаменитый отец. Сколько угодно денег. Всю жизнь – среди людей высокого полета. Я для нее, наверно, полное ничтожество. Видно, надо мне быть благоразумнее. Только вот беда: как вспомню о ней, так теряю всякое благоразумие. Но вы, мистер Крейг, вы ведь должны знать – вернется она сюда или нет?

– Не знаю. Честное слово, не знаю, – сказал Крейг.

– Через неделю мне обратно в Калифорнию. Опять будут оперировать колено. Обещают, что через три месяца буду ходить нормально. Так что замуж она не за калеку пойдет. Если б год назад кто сказал мне, что я, Бейард Пэтти, полечу за шесть тысяч миль через полюс во Францию, чтобы провести неделю с девушкой, я б такого человека назвал сумасшедшим. Знаете, мистер Крейг, я, наверно, не смогу без нее жить. – Его ясные голубые глаза повлажнели. – Я очень все драматизирую, да? – спросил он, вытирая огромным кулачищем слезу.

– Немного.

– Но все это правда. Она ведь даст вам о себе знать, да?

– Рано или поздно.

– Вы ей скажете, что она должна мне позвонить?

– Передам.

– Что вы обо мне думаете, мистер Крейг? По совести. Вы через многое в жизни прошли. Разных повидали людей. Неужели я так уж плох?

– Конечно, нет.

– Я не самый умный на свете. Но и не последний дурак. Нельзя сказать, что я тянул бы ее вниз. Я бы уважал ее вкусы. С радостью. Вы были женаты, мистер Крейг, так что вы понимаете. Брак – это не тюрьма, черт подери. А Энн говорит, что тюрьма.

– Боюсь, что мой брак не кажется моим дочерям примером, достойным подражания.

– Я знаю, что вы разошлись с женой, – сказал Пэтти, – и я знаю, что у вас с ней не очень хорошие отношения…

– Мягко выражаясь, – сказал Крейг.

– Но это не значит, что всякий брак должен обязательно развалиться, – упрямо продолжал Пэтти. – Мои родители тоже иногда ссорились. И ссорятся до сих пор. Вы бы послушали, какой у нас иногда крик стоит в доме. Но это меня не испугало. Даже то меня не испугало, что у меня четыре сестры…

– Смелый ты человек, Бейард.

– Мне сейчас не до шуток, – обиделся Пэтти.

– Я вовсе не шучу, – успокоил его Крейг. Ему пришло в голову, что с Пэтти, если он рассвирепеет, лучше не связываться.

– Так или иначе, – уже дружелюбнее сказал Пэтти, – я вам буду благодарен, если вы замолвите Энн за меня словечко, когда она объявится.

– Словечко замолвлю, – пообещал Крейг. – Но что из этого выйдет, покажет время.

– Мне легче, когда я разговариваю с вами, мистер Крейг. Это… ну, как бы ниточка между мною и Энн. Не хочу быть навязчивым, но вы оказали бы мне честь, согласившись поужинать со мной сегодня.

– Спасибо, Бейард. – Крейг решил, что ему следует заплатить семейный долг вежливости. – С большим удовольствием.

Сзади кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел Гейл – в том же ситцевом платье, в котором она была на вечере у Клейна. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Дайте мне чего-нибудь выпить, – наконец сказала она.

– Вы знакомы с Бейардом Пэтти? – спросил Крейг. – Гейл Мак…

– Да, мы знакомы, – сказала Гейл. Мужчина, сидевший рядом с Крейгом, слез со своего высокого табурета, и Гейл, усевшись на освободившееся место, положила сумку на стойку бара.

– Добрый вечер, мисс Маккиннон, – сказал Пэтти. – Нас Энн познакомила, – объяснил он Крейгу.

– Понятно. – Присутствие Пэтти было ему совсем некстати. – Что вы будете пить? – спросил он Гейл.

– Шампанское, пожалуйста. – Она выглядела совсем юной, чистой и скромной, словно никогда в жизни не пила шампанского и не способна спросить мужчину, так ли она хороша в постели, как ее мать.

Крейг заказал шампанское.

– Бейард говорит, что Энн сегодня утром уехала. Вы ничего об этом не знаете? Гейл странно посмотрела на него и ничего не ответила, лишь передвинула на стойке сумку.

– Нет, – сказала она наконец. – Ничего. Хорошо вы провели время в Марселе?

– Откуда вы знаете, что я был в Марселе?

– Здесь наносятся на карту все ваши передвижения, Клейн из себя выходил – никак не мог вас разыскать.

– Марсель – очаровательный город. Вам тоже рекомендую там побывать, – сказал Крейг. – Да, время я провел хорошо.

Гейл медленно потягивала шампанское.

– Вы намерены задержаться в Канне, мистер Пэтти?

– Зовите меня Бейард, пожалуйста. Не уверен. Я ни в чем не уверен.

– Мы с Бейардом ужинаем сегодня, – сказал Крейг. – Хотите к нам присоединиться?

– Извините, не могу. Я поджидаю Ларри Хеннесси. Сегодня показывают его картину, он очень волнуется и вряд ли высидит до конца. Я обещала поужинать с ним и посочувствовать. Так что, пожалуй, отложим до другого раза? – Она говорила вызывающе безразличным тоном.

– Пожалуй, – сказал Крейг.

– После просмотра он у себя в «люксе» собирает народ, – сообщила Гейл. – Я уверена, что ему будет приятно видеть там вас обоих, джентльмены.

– Посмотрим, какое у нас будет настроение, – сказал Крейг.

– Я готовлю о нем статью. Из другой статьи, видимо, ничего не получится. Он прелестный человек. И удивительно легок в общении. – Она отпила из бокала. – А с некоторыми работать – точно воз в гору везти! Ага, вот и он. – Она помахала рукой. – Боже, там его обступила какая-то скучная публика. Пойду к нему на выручку. Спасибо за шампанское. – Она соскользнула с табурета и пошла к двери, где стоял Хеннесси, оживленно беседуя с двумя женщинами и, кажется, отнюдь не скучая.

– Мне не хотелось говорить, мистер Крейг, – сказал Пэтти, – к тому же я познакомился с этой девушкой только вчера, но, по-моему, она оказывает на Энн дурное влияние.

– Да они едва знакомы, – отрезал Крейг. – Вот что: мне надо подняться к себе, принять душ и переодеться. Через полчаса встретимся в холле.

– Как вы считаете, мне следует надеть костюм? – спросил Пэтти.

– Да, – ответил Крейг. Пусть и он сегодня помучается, повяжет на свою бычью шею галстук. Крейг расплатился с барменом за всех троих и вышел через дверь, ведущую на террасу, а не через ту, где стоял Хеннесси, весело болтая и обняв за плечи Гейл Маккиннон.

Он спустился в холл только через час. Перед тем как переодеться, он взял в руки экземпляр «Трех горизонтов» и полистал его. Сознание того, что его прочли другие люди, что он понравился им и теперь можно начинать сложный и изнурительный процесс воплощения его на экране, заставило Крейга посмотреть на свой труд как бы заново. Читая, он невольно испытал знакомое волнение. Сценарий уже не казался ему мертвым текстом. В голове роились мысли: кого из актеров пригласить, какие куски переделать, какие операторские приемы использовать, какое дать музыкальное сопровождение тем или иным сценам. Он с усилием оторвался от рукописи, побрился, принял душ и оделся. Не может же он заставить беднягу Бейарда Пэтти – всеми покинутого, жалкого в своем костюме – всю ночь прождать его в холле.