Вечер в Византии - Шоу Ирвин - Страница 55

– Я тоже так думаю – неуверенно сказал Клейн – Но на ход его мыслей это может, повлиять.

– В каком плане? – спросил Крейг – Почему бы не позвонить ему и не позвать сюда?

– Ему сегодня утром пришлось улететь в Нью-Йорк, – сказал Клейн. – Поэтому я так усиленно и разыскивал вас. Не люблю, черт побери, когда люди исчезают из виду.

– Вам еще повезло, – сказал Мэрфи. – Вы-то по теряли его всего на один день, а я, бывало, по три месяца не мог его найти.

– Что ж, – вздохнул Клейн. – Раз уж начал, то доскажу до конца. Итак, он хочет привлечь другого сценариста. А теперь не падайте, друзья. Этого сценариста зовут Йен Уодли.

– Рехнуться можно! – сказал Мэрфи. Крейг засмеялся.

– Смеешься, – сердито сказал Мэрфи. – А ты можешь себе представить, как ты будешь работать с Йеном Уодли?

– Пожалуй, – сказал Крейг. – А впрочем, нет. Но почему Томас выбрал именно Уодли, а не кого-нибудь еще?

– Я сам спрашивал его, – сказал Клейн. – Уодли случайно попался ему на глаза. Вы знаете, как это здесь бывает. Встретились раза два, поговорили, и Уодли дал ему свою последнюю книгу. Наверно, как-то ночью Томас не мог заснуть, взял книгу в руки, полистал ее, и чем-то она его заинтересовала.

– Ну уж и книга! – фыркнул Мэрфи. – Самые скверные рецензии со времен «Гайаваты».

– Вы же знаете Томаса, – сказал Клейн. – Он не читает рецензий. Даже на свои картины.

– Идеальный читатель, – пробормотал Крейг.

– Что вы сказали? – спросил Клейн.

– Так, ничего.

– Ну вот, – продолжал Клейн. – Томас считает, что именно Уодли способен выразить то, чего ему недостает в сценарии. Уж не знаю, что именно. Только не вините меня, Джесс. К этому я совершенно не причастен. Самому мне никогда бы и в голову не пришло читать книгу Йена Уодли. Мое дело маленькое: клиент хочет заполучить Уодли – я стараюсь его заполучить. Откуда мне было знать, черт побери, что Малколм Харт – это вы?

– Я понимаю, – сказал Крейг. – Я не виню вас.

– Весь вопрос в том, что я скажу Томасу. Может вы все-таки поговорили бы с Уодли? Дадите ему почитать сценарий и выслушаете его соображения.

– Конечно, – сказал Крейг. – Я готов поговорить с ним, – Слушая Клейна, он обдумывал идею сотрудничества с Уодли, и она начала привлекать его. Хотя Томас и одобрил сценарий, чувство неуверенности, побудившее его прибегнуть к псевдониму, еще оставалось. И мысль о том, чтобы поделить с кем-то ответственность, была для него не такой уж нежелательной. К тому же Уодли, несмотря на все свои неудачи, действительно талантлив. И наконец, Крейг по собственному опыту знал, что почти не бывает сценариев, которые делал бы с начала и до конца один человек. – Я ничего не обещаю, но поговорить – поговорю, – И вот еще что. – Клейн смутился. – Лучше уж выложить все сразу. Видите ли, Томас сам был продюсером своих последних двух картин. Ему не нужен второй продюсер и…

– Если он хочет снимать эту картину, – отрезал Крейг, – то ему нужен и продюсер. И этим продюсером буду я.

– Мэрф.. – Клейн бросил на Мэрфи умоляющий взгляд.

– Вы слышали, что он сказал, – ответил Мэрфи. –

– О'кей, – сказал Клейн. – Так или иначе, сам я тут ничего не решаю. Лучшее, по-моему, что мы можем сделать, – это полететь в Нью-Йорк и поговорить с Томасом. Возьмем с собой Йена Уодли и посмотрим, что у нас получится.

Мэрфи покачал головой.

– Мне на следующей неделе надо быть в Риме, а еще через неделю в Лондоне. Скажите Томасу, чтобы подождал.

– Вы же знаете Томаса, – сказал Клейн. – Он ждать не станет. В январе у него другая работа, так что всем придется вкалывать сутками, чтоб до того времени закончить картину. Среди прочего ему в вашем сценарии, Джесс, нравится то, что он несложен для постановки и это не помешает его дальнейшим планам.

– Тогда, Джесс, придется тебе одному вести переговоры, – сказал Мэрфи. – А я могу подъехать позже.

– Не знаю, что и делать, – сказал Крейг – Надо подумать.

– Вечером я буду звонить Томасу, – сказал Клейн. – Что ему передать?

– Передайте, что я думаю, – ответил Крейг.

– Вот уж он обрадуется, – кисло сказал Клейн, вставая. – Кто хочет выпить?

– Спасибо, не хочу. – Крейг тоже встал. – Мне надо в Канн. Весьма признателен за все, что вы сделали, Уолт.

– Не стоит. Я всего лишь стараюсь заработать лишний доллар для себя и своих друзей. Не понимаю, какого дьявола вы не воспользовались собственным именем.

– Как-нибудь я вам объясню, – сказал Крейг. – Мэрф, почему бы тебе не прокатиться до Канна со мной? Скажи своему шоферу, что пересядешь к нему у «Карлтона».

– Ладно. – Мэрфи был какой-то удивительно покорный.

Клейн вышел с ними на крыльцо. Они церемонно пожали друг другу руки. В это время в доме раздался телефонный звонок, и Клейн поспешил обратно. Крейг и Мэрфи сели в машину и поехали, сопровождаемые «мерседесом» Мэрфи.

Мэрфи долго молчал, глядя на зеленые заросли по краям дороги. Близился вечер, и от деревьев ложились длинные тени. Крейг тоже молчал. Он понимал, что Мэрфи расстроен и готовится к разговору.

– Джесс, – проговорил тот наконец сдавленным голосом. – Приношу свои извинения.

– Не за что извиняться.

– Я просто дурак. Старый дурак – и все.

– Да брось ты.

– Я потерял чутье. Не гожусь уже никуда.

– Да ладно тебе, Мэрф. Кто не делает ошибок? И у меня они были. – Он вспомнил Эдварда Бреннера в пустом театре после заключительного спектакля. То была его последняя и лучшая пьеса.

Мэрфи печально покачал головой.

– Я держал этот сценарий в руках и советовал тебе забыть про него, а этому пройдохе Клейну достаточно было одного телефонного звонка, чтобы заинтересовать им популярнейшего режиссера. Какая же тебе от меня польза, черт побери?

– Ты мне нужен, – сказал Крейг. – Неужели тебе не ясно? Я обязан был сказать тебе, что сценарий этот мой.

– Какая разница? Хотя, конечно, ты поступил со мной не лучшим образом. После стольких лет совместной работы.

– У меня свои проблемы. Некоторые из них ты знаешь.

– Это верно, – сказал Мэрфи. – И есть одна большая, в которой я мог тебе помочь… должен был помочь… и давно… А я вот не помог.

– О чем это ты?

– Да о твоей проклятой жене.

– А что ты мог бы сделать?

– Мог бы предупредить. Я знал, что происходит.

– Да я и сам знал, – сказал Крейг – В общих чертах. И с опозданием. Но все же знал.

– Ты не догадывался, почему она это делает? – спросил Мэрфи. – Она же не нимфоманка, нет. И она вполне может держать себя в руках. Она не из тех, что кидаются в постель с первым же посыльным из продуктовой лавки.

– Нет, не из тех.

– Ты не задумывался о том, кого она выбирала себе в партнеры?

– В общем – нет.

– Если тебе это неприятно, Джесс, то я замолчу.

– Да, неприятно. Но ты говори.

– Она всегда выбирала твоих друзей. Тех, кто восхищался тобой, тех, с кем ты работал, тех, кем ты сам восхищался.

– Нельзя сказать, чтобы я был без ума от ее последнего партнера.

– Он тоже появился не случайно, – настаивал Мэрфи. – Этот человек преуспевает, преуспевает в том, чего ты не умеешь, и тебе неприятно, что ты этого не умеешь. Ты обращался к нему за советом, доверял ему свои финансовые дела. Понимаешь?

– Некоторым образом – да, – сказал Крейг.

– И все эти люди хотели видеть тебя, слушать тебя, ты был в центре внимания. А она всегда оставалась на заднем плане. У нее был только один способ показать себя – и она им воспользовалась.

– И она им воспользовалась, – кивнул Крейг.

– Я давно это заметил, – сказал Мэрфи. – И Соня тоже. И когда еще было время что-то предпринять, я молчал, я предоставил тебе самому решать эту проблему. А чем я искупил свою вину? – Он сокрушенно покачал головой. – Добавил еще одну проблему. – У него был усталый вид, тело его на непрочном сиденье старого маленького автомобиля словно съежилось и казалось каким-то вялым, голос звучал устало, лицо, по которому проносились тени придорожных деревьев, было печальным.