Выбор - Хантер Эрин - Страница 10

Предводитель Грозового племени, как ни в чем не бывало, выходил на поляну из лаза в стене утесника.

Рябинка и Алосветик, смотревшие до этого на Нежнолапку, перевели на него взгляд, Змеезуб обернулся, а Вихрегон недобро сощурил глаза. Все воители разом замолчали, и в наступившей тишине Солнцесвет вышел вперед. Кровь на его разодранном ухе ярко сверкала на солнце.

— Где ты был, Острозвезд? — спросил глашатай.

Острозвезд не ответил.

— Вы победили? — спросил он. Солнцесвет кивнул.

— Мы загнали рыбомордых обратно в реку. Пусть они получили Нагретые Камни — эта битва еще впереди — но они не смеют переступать наши границы!

Вихрегон свирепо зашипел.

— Вот как? Ну, да… Хорошо, — рассеянно ответил Острозвезд.

Он молча прошел через всю поляну и вскочил на скалу.

— Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся здесь и выслушают меня. Я должен сделать важное объявление.

Синегривка переглянулась с Розолапкой. «Что еще за новости? Разве они не должны выслушать подробный отчет Солнцесвета о только что произошедшей битве?»

Львинолап молча подошел к ним и остановился, грустно глядя в землю. «Почему он такой печальный? Огорчается, что пропустил битву?»

Нет. Львинолап не обижался. Если бы он досадовал на то, что его оставили в лагере, он бы прямо сказал об этом. Такой уж у него характер — что на уме, то и на языке.

Холодок пробежал по спине Синегривки. Старые подозрения вновь ожили в ее сердце. Теперь она не сомневалась в том, что золотистый оруженосец посвящен в тайну предводителя.

Острозвезд обвел глазами собравшееся внизу племя. Никто не шевелился, все сидели и молча смотрели на него. Острозвезд выглядел усталым и очень печальным. У Синегривки похолодело в животе. Она уже знала, что сейчас случится что-то непоправимое.

— Коты Грозового племени, — начал Острозвезд, и его голос несколько раз эхом облетел притихшую поляну, отражаясь от камней и стволов деревьев. — Я больше не могу оставаться вашим предводителем. Сегодня я покидаю племя и ухожу жить к Двуногим.

Дружный возглас удивления раздался над поляной. Шерсть на спинах встала дыбом, глаза засверкали, а воздух начал потрескивать от напряжения.

— Собрался стать домашним? — ощерился Вихрегон.

Солнцесвет, не веря своим ушам, смотрел на предводителя.

— Но почему?

Змеезуб глубоко впился когтями в землю.

— Как ты можешь даже говорить такое? — воскликнула Алосветик, на миг отвернувшись от тела своей дочери и глядя на предводителя круглыми от изумления глазами.

Острозвезд низко склонил голову.

— Мне выпала великая честь долго служить вам верой и правдой. Но свою последнюю жизнь я хочу провести в доме у Двуногих, где мне не придется больше воевать и сгибаться под тяжким бременем ответственности за ваши жизни, пищу и безопасность.

— Трус, — бросил Змеезуб, прижимая уши к затылку.

Острозвезд неловко переступил с лапы на лапу.

— Я отдал Грозовому племени восемь жизней — и каждую из них с радостью. Но я не готов рисковать последней.

— Да что может быть почетнее, чем отдать жизнь за свое племя? — проскрипел Сорняк, сидевший возле зарослей крапивы.

— Ведь после смерти ты отправишься в Звездное племя, — проговорила Алосветик, ласково поглаживая хвостом бок мертвой Нежнолапки. — И там тебя будут ждать ушедшие родственники и друзья. Отказавшись от своего долга, ты утратишь эту посмертную награду.

Острозвезд вздохнул и еще ниже опустил голову.

— Поверьте, я делаю это ради Грозового племени.

— Неправда! — рявкнул Вихрегон. — Ты уходишь ради себя, из трусости!

Неожиданно Львинолап прыгнул вперед. Лапы у него дрожали от волнения, как будто ему предстояло не выступать перед своим племенем, а в одиночку вступить в битву с племенем Теней. Он упрямо поднял голову и запальчиво крикнул:

— Подумайте немного! Неужели нам нужен предводитель, который больше не хочет возглавлять племя?

Синегривка во все глаза смотрела на молодого кота. Он был не просто храбрым, он был мудрым! И он был абсолютно прав. Если бы она была предводительницей, то с радостью отдала бы за Грозовое племя все девять жизней, подаренных ей небесными предками. Так неужели они хотят, чтобы их возглавлял нерешительный и несчастный предводитель? Разве она и ее соплеменники заслуживают этого?

Собравшиеся на поляне коты перешептывались между собой, то и дело бросая косые взгляды на Острозвезда, словно больше не узнавая его.

Острозвезд подошел к краю скалы, будто собираясь спрыгнуть вниз.

— Солнцесвет будет вам отличным предводителем, и я надеюсь, что Звездное племя сможет меня понять, — сказал он и тихо добавил: — И простить.

— Но остальные племена вряд ли захотят тебя понять, — возразил Солнцесвет. — Ты подумал о том, что уже не сможешь вернуться в родной лес?

— Могу себе представить, как будут трепать мое имя в соседних племенах! — усмехнулся Острозвезд. — Сколько разговоров пойдет! Не удивлюсь, если какие-нибудь горячие головы предложат расширить Воинский закон, включив в него требование презирать домашних котов, травить их и насмехаться над их жизнью. Но я знаю, что ты, Солнцесвет, сможешь вернуть Грозовому племени его былую силу и славу. Прежде чем сложить с себя обязанности предводителя, я передаю тебе мое племя и делаю это с чистым сердцем.

Солнцесвет почтительно склонил голову.

— Это большая честь, Острозвезд. Обещаю, что буду верно служить Грозовому племени.

Острозвезд спрыгнул с гладкой скалы. Он, молча, окинул взглядом племя, и хотя в его глазах не было страха, Синегривке показалось, что бывший предводитель не уверен, разрешат ли ему уйти без боя. В конце концов, теперь он перестал быть воителем и превратился в обычного домашнего кота.

Солнцесвет вышел вперед и дотронулся кончиком хвоста до бока Острозвезда.

— Ты был отличным предводителем, Острозвезд, — с чувством сказал он.

Зяблица с трудом подошла к бывшему предводителю и с грустью подняла на него глаза.

— Ох, милый… Нам будет не доставать тебя.

Кривуля крепко обвила хвостом лапы и с вызовом бросила:

— С Солнцесветом мы будем, как за каменной стеной!

Коты одобрительно загудели, и только Вихрегон и Змеезуб хранили хмурое молчание. Когда Острозвезд стал в последний раз обходить племя, прощаясь с котами, Остролап демонстративно отстранился.

Синегривка раздраженно посмотрела на молодого воина, задетая его непочтительностью. «Можно подумать, решение стать домашним заразно, как зеленый кашель! Хотя, возможно, Остролап прав. Может быть, решение сложить с себя обязанности предводителя — это страшное предательство, которому нет прощения?»

Но когда Острозвезд подошел к ней, она все-таки сумела подавить желание отодвинуться.

Затем Острозвезд остановился перед Львинолапом.

— Спасибо тебе, — с глубоким уважением сказал бывший предводитель.

Молодой оруженосец склонил голову.

— Ты был прав, — продолжал Острозвезд. — Я должен был сам обо всем рассказать племени. Продолжая скрывать свое решение, я поступил бы несправедливо по отношению к ним и к тебе, мой юный друг. Ты мудр, честен и справедлив, малыш. Я горжусь тем, что в моем племени рождаются такие сердца, как твое.

Синегривка склонила голову набок и с новым уважением посмотрела на младшего кота.

«Значит, Львинолап все это время знал о том, что задумал Острозвезд, и хранил эту тайну из преданности своему предводителю. Поразительно!»

Пестролапая робко вышла вперед и остановилась перед Острозвездом.

— Как же наши котята, Острозвезд? Неужели ты не хочешь остаться с нами и смотреть, как они растут? — она кивнула на трех маленьких котят, сидевших рядом с ней.

Услышав о решении Острозвезда, все еще слабая Пестролапая не смогла усидеть в детской и вышла на поляну вместе с детьми. Две слабенькие кошки — Туманка и Ночка обессиленно лежали на земле, глядя перед собой остекленевшими глазками, но Когтишка был не таков. Под его пушистой полосатой шерсткой уже вырисовывались широкие плечи будущего воителя, а круглые глазенки сверкали отвагой. Вырвавшись от матери, Когтишка прыгнул на отцовский хвост.