Русская военно-промышленная политика 1914—1917 - Поликарпов Владимир Васильевич - Страница 33

Павловский выступал за их раздельное существование. В январе — феврале 1916 г., когда решалась судьба Царицынского и Путиловского заводов, запутавшихся в своих обязательствах по военным заказам, рассматривалась — как один из способов разрубить узел — возможность выкупа этих заводов в казну с передачей в ведение ГАУ. Павловский составил «Записку о целесообразности постройки в Саратове орудийного завода с чисто механическим оборудованием, без сталелитейного производства». По его мнению, не обязательно было строить для ГАУ предприятие в Саратове: Петроградский орудийный завод можно было бы — после войны — присоединить к одному из существующих: «Пермскому, Обуховскому и даже к Путиловскому или Царицынскому, если они поступят в казну». Но такое присоединение ПОЗ «погубило бы его выработанные рядом лет ценные качества и традиции». Благодаря этим традициям завод «свободно установил производство скорострельных орудий нескольких калибров с прицельными приспособлениями, которыми снабжал Обуховский и Пермский заводы», а также «производство очень тонких по точности и тщательности отделки приборов — угломеров, изготовляет телефонное имущество… очень сложные управляемые прожектора».

Доводом служил также «недостаток в первоклассных мастерах», свойственный и Царицыну, и Перми, и даже Сормову: «Сормовский огромный завод в центре заводского населения… в последние два года установивший даже орудийное дело», все же не взялся за изготовление более точных частей орудий — затворов и прицелов — и уступил эту часть работы петроградским заводам. Механическая отделка скорострельных пушек «много зависит от искусства мастеровых… такие мастеровые стремятся в столицы и большие города». Не хватало первоклассных токарей, инструментальщиков, лекальщиков и других специалистов.

В качестве довода против объединения он привел примеры из опыта Франции: в 1898 г. (командировка Павловского во Францию) «там казенные заводы не имели в своем составе металлургических цехов, получая стальные болванки и поковки из заводов, расположенных в районах, изобилующих рудой, углем; даже огромный завод в Крезо имеет в Гавре большой орудийный завод чисто механический». Был и собственный отрицательный пример: сталелитейное производство на Пермском заводе поставлено высоко, писал Павловский, а вот механическая отделка пушек там, как и в Сормове, из-за нехватки специалистов имеет «недостатки, хотя, может быть, и несущественные».

Противопоставляя этой неправильной, на его взгляд, организации производства — выгодное (с точки зрения наличия первоклассных специалистов-рабочих) положение петроградских заводов, Павловский высказывался за создание в Саратове специального завода: «Правильное решение поставленного вопроса — строить в Саратове орудийный завод… с чисто механическим оборудованием»{384}.

В конце 1915 г. еще не сложилось определенного мнения, как будет получать литье и поковки будущий завод; возник и другой вопрос: с предложениями взяться за создание орудийных заводов выступили частные лица; неясна была перспектива, связанная с использованием Царицынского завода. Рассмотрением дела со всех этих сторон занималась Подготовительная комиссия по артиллерийским вопросам.

27 января 1916 г. Маниковский подал военному министру официальный доклад о Саратовском заводе{385}. В нем усилия частных предпринимателей на поприще пушечной индустрии оценивались пренебрежительно. «Мобилизованная отечественная промышленность, выдвинув наиболее мощную промышленную группу, все же не смогла оказать сколько-нибудь существенной помощи в увеличении числа артиллерийских орудий, — говорилось в докладе. — Продолжающие поступать предложения частных предпринимателей также не обещают особого успеха, хотя касаются одного [лишь] самого малого из существующих полевых калибров».

Упомянутые Маниковским предложения частных заводчиков о создании новых орудийных заводов были отклонены — «отложены», как рассчитанные для «потребностей мирного времени». Одно из таких предложений поступило от Общества Путиловских заводов, как раз в этот момент оскандалившегося срывом полученных заказов. Другое — от Брянского общества, просившего заказ на 1500 3-дм пушек с исполнением в 1917–1920 гг. (в первой половине 1917 г. — только 100 шт., далее по 55 в месяц). За каждое орудие Брянское общество просило 12,5 тысячи рублей. При таких условиях артиллерийскому ведомству показалось «даже более выгодным» предложение П.Г. Солодовникова. Тот назначил цену 10,5 тысячи рублей (включая 2,5 тысячи на оборудование), и если Брянское общество обещало дать в течение 1917 г. только 430 орудий, то Солодовников — 600. Он уверял, что у него «имеются уже готовые здания для пушечного завода с двигателями» и что прямо на Урале «имеются несколько механических заводов, могущих исполнить заказы на станки и молоты».

Владелец Ревдинского округа на Урале (110 тысяч десятин леса и, по его словам, «30 тысяч душ населения, тесно связанного с округом» земельными наделами и «лесными, рудничными и прочими по округу работами»), Солодовников был «юрист по образованию, совершенно некомпетентный в технических вопросах и в горном деле» (так отозвался о нем глава организации уральских горнозаводчиков Ф.А. Иванов). В 1915 г. он «развил бешеную деятельность для получения военных заказов», и ему удалось по контрактам на снаряды получить авансов на 11,3 млн. руб., пустив их в биржевые игры и другие махинации (через возглавляемый им Нижегородско-Самарский банк). Для выпуска обещанных снарядов завод был плохо оборудован, работы шли кое-как. Обследования, проведенные в августе 1916 и мае 1917 г., выявили, что «бухгалтерия округа представляет пародию на счетоводство», отчетность же за 1916 г. отсутствовала, в балансе фигурировали «неизвестные цифры»{386}. Всё новые многомиллионные заказы следовали один за другим — на крупные морские снаряды, никель, медь, наконец дело дошло до пушек.

8 июля 1917 г. Особое совещание по обороне, рассмотрев результаты обследования округа ревизионной комиссией, постановило «в интересах обороны» и «в ограждение интересов казны» потребовать от Солодовникова «полного отчета в израсходовании полученных им авансов» и «принять возможные меры к возвращению» их в казну; часть заказов аннулировать, другие сократить; морскому ведомству — заняться «выяснением обстоятельств выдачи заказов Солодовникову на изготовление тяжелых снарядов». Три месяца спустя, когда обнаружилось, что Солодовников «определенно стремится к закрытию предприятия» и «все сделанные им распоряжения гибельно отражались на постановке дела», Особое совещание решило округ секвестровать, «признав принципиально желательным приобретение названного округа в казну». Опыт сотрудничества с частной инициативой, как обобщил его Маниковский, указывал на «необходимость самому военному ведомству озаботиться принятием надлежащих мер для создания в возможно недалеком будущем производства многочисленной и могущественной артиллерии»{387}.

Пока же ГАУ ставило главной задачей — «хотя не очень широкой, но вполне выполнимой» — переместить ПОЗ в Саратов и очень быстро, «через год после начала постройки», в 1917 г., организовать «производство орудий только тех калибров, которые уже изготовляются Петроградским заводом» (помимо полевых 3-дм пушек, выпускаемых и другими заводами — Пермским, Путиловским, группой РАОАЗ): горные 3-дм пушки, 48-лин. гаубицы образца 1909 г. и 42-лин. пушки, но добавить 48-лин. гаубицы образца 1910 г.[87] Будущий завод должен был располагать собственным кузнечным оборудованием; оставался неразработанным вопрос о литейном цехе и полигоне. Расположение в Саратове считалось выгодным в транспортном отношении. Но поставки с посторонних сталелитейных заводов дорого обходятся и ненадежны, поэтому болванки и поковки «предполагается доставлять новому орудийному заводу с решенного к постройке 2-го сталелитейного завода артиллерийского ведомства в Екатеринославском районе».

Маниковский указывал, что ПОЗ уже «закончил самый трудный и длительный период установки производства пушек и в настоящее время обладает труднополучаемыми станками и контингентом опытных лиц». Но расширить завод «возможно лишь при переносе… на новое место вдали от Петрограда»: Саратов — сравнительно «благоустроенный город (канализация, водопровод, электрическое освещение и хорошие мостовые)», привлекательный для «мастеров разных специальностей, которые стремятся в большие города», подобные Саратову — крупному университетскому городу. Этого преимущества лишены и Пермь и Царицын, оттого и «замечено», что «механическая отделка пушек на этих заводах не может быть поставлена на ту высоту, каковой она достигла на Петроградском орудийном заводе» (как могло быть это «замечено» на Царицынском заводе, еще недостроенном и не приступившем к изготовлению пушек, Маниковский не объяснял). По его мнению, имея свой завод, ГАУ получало бы орудия своевременно и по более приемлемым ценам, чем от частных заводов. Да и затраты на устройство самого завода (14,5 млн. руб.) невысоки «по сравнению с суммами, испрашиваемыми частными предпринимателями на оборудование заводов с производством всего одной системы», тогда как завод ГАУ будет выпускать пять различных систем. В итоге новый завод по мощности соответствующих цехов превзошел бы Путиловский. 30 января Поливанов поддержал проект: «Ведь Артиллерийская комиссия занята обозрением условий для создания пушечного завода; там и предложение Солодовникова и будет речь о Царицынском заводе». Последовало распоряжение: саратовский проект «срочно внести в подготовительную комиссию» по артиллерийским вопросам{388}.