Дикая Африка - Шомбургк Ганс - Страница 28

Колени ныли от ревматизма, а к лихорадке присоединились боли в желудке. Я шел как в бреду – напрямик, через джунгли, через буш, ориентируясь лишь по компасу. Не знаю, как мне удалось выдержать эти три перехода. Добравшись до лагеря, я сразу погрузился в тяжкий сон, похожий на обморок. Выздоровление еще не не наступило, и я был очень слаб.

Через день Вильзони снова попросил ружье и отправился в джунгли, но очень скоро вернулся: его всегда довольная физиономия посерела от страха. Оказалось, что неподалеку от лагеря он встретил крупного льва. Вечером, сидя у костра, он угощал пораженных слушателей красочным рассказом о великой битве с целой львиной стаей. С эти парнем вообще трудно было соскучиться – он всегда и везде делал то, чего не следовало делать в данный момент. Но все же ВИльзони оставался единственным из моих людей, способным отличить следы слона от следов карликовой антилопы.

Пытаясь пополнить наш оскудевший рацион, кто-то из носильщиков принес из джунглей кучу грибов, похожих на перечные стручки. Поджаренные на слоновьем жире, они оказались довольно приятными на вкус. Кстати, должен сказать, что правильно обработанный слоновий жир по виду и кулинарным качествам ничуть не уступает свиному. Из одного животного его можно получить около пятидесяти фунтов; другие охотники, впрочем, называют куда большие количества. Важно начать вытапливание как можно скорее. Для этого мясо только что убитого животного, нарезанное большими ломтями, просушивают на солнце и затем осторожно жарят в котле. вытопившийся жир процеживают сквозь редкую ткань и сливают в приготовленные сосуды. Он не имеет запаха и, застывая, становится белоснежным и полупрозрачным. если эту процедуру провести не сразу, а хотя бы через несколько часов, то и жир, и мясо приобретают своеобразный «слоновий» запах и привкус.

Надо было как можно скорее добраться до крепости Нана-Кандундо, и мы разослали гонцов к соседним вождям, прося выделить несколько носильщиков. Нас выручил Чалока, приславший 14 человек. Гонцы принесли также весточку от Кубитта, который находился в бедственном положении. Вскоре после ухода Ларсена все его люди разбежались, и Кубитт застрял в селении Лумбва, отданный судьбой на милость туземцев. Видимо, лишь наше присутствие в том же районе спасло его от более серьезных неприятностей. Не обладая ни опытом, ни авторитетом, он не мог собрать и снарядить хоть какое-нибудь подобие каравана, чтобы добраться до цивилизованных мест. Разумеется, мы решили взять его с собой.

Лихорадка наконец отпустила меня, и 19 января мы с Хэммингом разошлись в разные стороны: он на запад, к Нана-Кандундо, а я на восток. Со мной был и Кубитт, так как оставлять его в лагере одного на длительный срок казалось мне неблагоразумным. Пройдя заболоченную равнину Черере, мы углубились в джунгли. Здесь была масса дичи, и на первой же вечерней охоте мне удалось без труда подстрелить двух ситатунг. Эти болотные антилопы, хотя и распространены в Центральной Африке, редко становятся добычей охотников, так как держатся в самых глухих и труднодоступных уголках джунглей.

Идя по течению Лунга, мы добрались до селения Камвангуа. Я решил устроить здесь временный лагерь и, оставив в нем Кубитта, совершить охотничью экспедицию на другую сторону реки, в направлении Кабомпо. Там простирался огромный лесной массив, площадью не меньше 600 квадратных миль. У местных жителей он пользуется дурной славой как постоянное обиталище злых духов. Меня больше интересовали слоны, а их там, по слухам, было великое множество. Настреляв несколько антилоп и создав в лагере достаточный запас мяса, я со спокойной душой переправился через Лунгу.

Действительно, очень скоро мы увидели двух крупных самцов с большими бивнями, и началось преследование. Лес был очень густ, завален колодником и переплетен паутиной лиан, так что видимость оставляла желать лучшего. Продвигались мы медленно. Неожиданно в пятидесяти метрах от нас послышался громкий треск, и из зарослей вышла старая слониха со слоненком. Встречи такого рода всегда чреваты осложнениями. В данном случае рассвирепевшая мамаша не колебалась ни секунды – сопя, как разъяренный паровоз, она ринулась ко мне. За моей спиной была сплошная стена лиан, и вздумай я бежать, они задержали бы меня, но не слониху. Оставалось лишь прибегнуть к помощи ружья. До последнего момента я все же надеялся, что слониха ограничится угрожающей демонстрацией, и выстрелил, когда нас разделяло не более десяти шагов. Удал крупнокалиберной пули остановил животное. Слониха медленно осела на землю, но потом снова рванулась и почти достала меня хоботом. Вторая пуля окончательно усмирила ее. Выбрасывая из ружья стреляную гильзу, я крикнул Вильзони (он нес запасную винтовку): «Не стреляй, стой, там детеныш!» Не знаю, разобрал ли он мои слова или нет, но грянувший выстрел уложил бедного слоненка наповал. Редко кто из моих боев получал такую взбучку, какую я задал своему горе-следопыту, но что толку! И еще не менее двух недель Вильзони рассказывал всем об этой славной охоте. Героическая эпопея оканчивалась словами: «Так мы с бваной Чиамби (так негры произносили фамилию Шомбургк) уложили каждый по слону».

Вскоре я установил свой охотничий рекорд. В тот день, преследуя стадо, мы оторвались от носильщиков, и я отправил Вильзони и Кабинду назад, на розыски, а сам прилег отдохнуть. Через несколько минут послышался шорох шагов по траве. Думая, что это подходят носильщики, я приподнялся и посмотрел в сторону звуков: ко мне быстро приближались четыре слона. Видимо, они почуяли людей и теперь спешили уйти в джунгли. Я схватил своей 600-й калибр, застегнул пояс с патронами и побежал навстречу животным. Оказавшись в двадцати метрах от них, я вскинул винтовку и быстро сделал один за другим четыре выстрела, каждый раз тщательно прицеливаясь. Три слона рухнули, словно пораженные молнией – думаю, они даже не успели понять, что произошло. Четвертый повернулся, сделал несколько шагов, затрубил и упал. Большего не мог бы желать ни один охотник – в течение минуты добыть четырех взрослых слонов, потратив на каждого по одной пуле! Гордый и счастливый, я возвратился в лагерь.

Кубитт был очень рад моему приходу. Мясо в лагере кончилось. Находясь на берегу реки, в окружении бесчисленных стад водяных козлов, он не сумел подстрелить ни одного и теперь сидел на диете из маниоки. Кроме того, он ухитрился перессориться с половиной моих людей, и атмосфера в лагере стала весьма напряженной. Ее разрядило мое возвращение в богатой добычей.

Теперь начались неприятности с носильщиками. Они принадлежали к племенам вакагонде и ва'лунда, и насколько верными и преданными людьми проявили себя первый, настолько же непостоянны и вероломны были вторые. Приходилось все время ожидать бегства части носильщиков, что могло обернуться для нас серьезными трудностями. Поэтому, когда несколько ва'лунда исчезли из лагеря, я не выдержал и, взяв с собой только Кабинду, отправился по следам беглецов. Через несколько часов мы подошли к деревне, где скрылись наши дезертиры. Неожиданно появившись в кругу хижин, мы, действуя по всем правилам военной науки, взяли заложников – несколько оживленно болтавших женщин: увидев нас, они испуганно замолчали. Захват заключался в том, что я велел им оставаться на месте. Поручив Кабинде охрану пленниц, я хотел отправиться на поиск вождя, когда нас окружило около двух десятков туземцев с ружьями. Они требовали немедленного освобождения женщин.

Дружески улыбаясь, я предложил им испытать свое оружие на белом человеке, чтобы убедиться в невозможности причинить ему вред. «Люди Чипавы, – добавил я, – уже выбросили свои ружья, убедившись в их бесполезности. Они хотели убить нас стрелами, но из этого тоже ничего не вышло. А ведь Чипава – самый могущественный из вождей ва'лунда. Как видите, мы пришли к вам без оружия – неужели вы еще не поняли, что против нас бессильны пули и ружья?»

Ва'лунда заколебались, им не хотелось рисковать. Наконец мне предложили закончить дело миром: они возвращают беглых носильщиков, а я освобождаю женщин. Такой вариант меня, конечно, вполне устраивал. Через несколько минут воины привели моих молодцов, крепко связанных пальмовыми веревками. Я тотчас снял с них эту «фирменную упаковку», и они торжественно обещали верно служить еще шесть месяцев.