Глубина. Трилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 84

   Открываю одну из вывалившихся баночек. Внутри – вонючая зеленая мазь. Закатываю Неудачнику штанину, обильно мажу ногу. Подумав, еще облепляю ее сухими листьями и заявляю:

   – Через пять минут перелом срастется.

   Ситуация предельно проста. Я в этом мире обладаю способностью исцелять раны. Неудачник здесь появился с поврежденной конечностью. Теперь, после того как я открыл сумку и потратил часть ее содержимого на ногу Неудачника, компьютер, поддерживающий Лориен и его окрестности, должен восстановить функции нарисованного тела.

   – А если не подействует? – с любопытством спрашивает Хардинг.

   – Тогда мы донесем… хм… твоего друга до города.

   – Спасибо, – от души говорит хоббит. – У меня силы всего три пункта, я бы его не дотащил.

   Он секунду мнется, потом спрашивает:

   – Вы сами справитесь?

   – Конечно.

   – Я тогда побегу? Обратно, в город. А то я так долго здесь был, мне попадет.

   Точно, ребенок.

   – Беги, – чувствуя угрызения совести, говорю я. Хардинг рысцой выбегает на тропинку, потом кричит:

   – Только вы Конана опасайтесь, а то мало ли что!

   Вика шепчет мне на ухо:

   – Конан, победитель хоббитов!

   – Кончай, – прошу я. – И так стыдно.

   Мы молча ждем пять минут, не сговариваясь отложив разговор с Неудачником. Вначале стоит дождаться результатов лечения.

   – Ну, вставай, – командует Вика.

   Неудачник неуверенно опирается на ногу, приподнимается. Делает шаг, другой.

   – Болит? – с любопытством настоящего врача спрашиваю я.

   Он качает головой.

   – Тогда пошли в город.

   – А потом? – Неудачник косится на Вику, та молчит. Отвечать приходится мне:

   – Потом тебе все-таки придется сделать выбор. У нас нет больше времени на загадки.

   Возвращение в Лориен триумфальным не назовешь. Охранники у городских ворот презрительно косятся на нас – ушедших пару часов назад и явно не успевших догнать армию. Ехидных реплик вслед, правда, не бросают, но я все же решаю объясниться:

   – Он уговорил нас потренироваться, – киваю на Неудачника. – От нас пока мало пользы.

   Объяснение не хуже любого другого. Пускай считают нас самонадеянными, но вовремя раскаявшимися новичками.

   – Это Лориен? – спрашивает Неудачник, когда мы бредем мимо белоснежных деревьев, опутанных лестницами, как новогодние елки гирляндами.

   – Он самый. Сейчас мы выйдем на улицу и окончательно уладим наши дела, – небрежно бросаю я.

   – Все равно я не в силах ничего объяснить, – говорит Неудачник.

   – Тогда мы расстаемся. Навсегда расстаемся, парень. – Я не вру и не шантажирую его. Мне надо скрываться. Скучно и долго скрываться по нищим захолустным городкам, где компьютером называют калькулятор. А Вике надо восстанавливать свой бизнес.

   Вика косится на меня, но молчит. Она понимает, она знала, что мне придется уйти.

   Неудачник закидывает голову, смотрит в пронзенное мэлорнами небо.

   – Хочешь – оставайся тут. Тебе ведь не надо оплачивать телефонные счета? – спрашиваю я.

   – Не надо.

   – И выходить в реальность, чтобы перекусить, тоже не надо.

   Он молчит.

   – Заработаешь тыщу очков, будешь крутой и уважаемый, – рассуждаю я вслух. – Когда-нибудь я приду сюда, постучусь и тихонько спрошу: «Как мне найти мудрого Альена?» И может быть, тогда ты рискнешь рассказать мне правду.

   – У меня тоже немного времени, Леонид.

   – Да уж не надо заливать! Что для тебя год-другой? После сотен лет… тишины?

   Неудачник останавливается. Мы смотрим друг другу в глаза.

   – Ребятки, что-то я стала самой неинформированной в нашей компании, – говорит Вика.

   – А все просто, Вика. Очень просто. Когда отбрасываешь невозможное, то истиной становится невероятное.

   Даже Неудачник в смятении.

   Чего-то еще не хватает в той длинной цепочке условий, которые позволят ему говорить.

   – Идемте, – прошу я. – Не стоит смущать бедных эльфов… мы никогда не станем частью их сказки.

   Выход из Лориена – через ту же проходную. Только на этот раз привратник не мучает нас расспросами.

   – Решай, Неудачник, – говорю, открывая дверь. – Я ведь не шучу, я и впрямь устал от ребусов.

   И лишь выходя на улицу, я понимаю, что решать все-таки придется мне.

   Человек Без Лица стоит метрах в пяти. Сложив руки на груди, пялясь на нас туманом из-под пепельных волос. Черный плащ стелется над грязной мостовой.

   И он не один.

   Трое охранников с автоматами стоят за его спиной. Еще двое парят в воздухе поодаль. Их полет реализован не так иронично, как Зукины крылатые шлепанцы, – за спинами охранников гудящие реактивные ранцы. Они невысоко, метрах в двух-трех от земли, и сцена напоминает мне какую-то древнюю, еще довиртуальную, игру…

   – Браво, дайвер, – произносит Человек Без Лица.

   Вика приходит в себя первой.

   – Это твои козлы разгромили мое заведение? – агрессивно начинает она.

   Туман над воротником черного плаща колышется.

   – Проверь свой счет, девочка. И потом решай, вправе ли обижаться.

   Снова шевеление – несуществующее лицо повернулось в мою сторону.

   – Склад, где мы беседовали в первый раз, расположен на Ньюкем-стрит, сорок два. Иди и возьми то, что тебе было обещано.

   Лихо.

   Кнут и пряник.

   Сладкий-сладкий пряник.

   Человек Без Лица делает шаг вперед. Протягивает Неудачнику руку.

   – Пойдем. Нам надо многое обсудить. Я знаю, кто ты.

   Неудачник не двигается.

   – Мы можем договориться. Мы должны договориться. Не знаю, какие условия ты ставишь, но все можно решить… – вкрадчиво, завораживающе шепчет Человек Без Лица. Он уже не смотрит на нас, мы куплены и сняты с игрового поля.