Глубина. Трилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 32

   Чтобы коснуться той, что была рядом.

   Такая же спящая.

   Чтобы скользнуть в ее сон.

   Плохая примета – спать в глубине.

   – Мы поищем ее завтра, – говорю я. Вика иронически смотрит на меня. Спрашивает:

   – Ты что, племянник миллионера?

   Пожимаю плечами.

   – Я хочу снова тебя увидеть. Просто увидеть.

   Она колеблется, прежде чем спросить:

   – Скажи… я не привлекаю тебя?

   – Сексуально?

   Вика кивает.

   – Привлекаешь.

   – Тогда… почему?

   – Это не должно быть так легко… – Я тоже не сразу нахожу силы закончить: – И не должно быть товаром.

   – Леня, ты сходишь с ума.

   – Возможно.

   – Ты же не знаешь, кто я. Это, – вскидывает она руки к лицу, – маска. Грим. Я могу быть кем угодно.

   Молчу. Ты права, права. Я не спорю.

   – Я ведь могу быть старухой на самом деле, – беспощадно говорит Вика. – Уродиной. Мужиком-извращенцем. Понимаешь?

   Понимаю.

   Про мужика, правда, сомнительно…

   – Не глупи, Леня. Не влюбляйся в мираж.

   – Я просто хочу снова тебя увидеть.

   Она решается:

   – Зайдешь в «Забавы» и попросишь позвать Вику. Без заказов. Хорошо?

   – А Мадам не рассердится?

   – Нет.

   – Ладно. – Я касаюсь ее руки. – Договорились.

   Мы допиваем остатки кофе, доедаем бутерброды. Вика поглядывает на меня, но молчит.

   Пусть.

   Внутри я ликую. Внутри я собран и деловит.

   Я снова двадцатилетний юнец, ухаживающий за капризной ровесницей.

   Только, в отличие от юнца, мне не кружит голову мысль о постели.

   Мы вместе, обмениваясь ничего не значащими фразами, выходим из сада. Дверь стоит прямо в траве, напоминая сцену из какого-то старого детского фильма. Вика открывает ее, первая выходит в коридор борделя, я – следом.

   Тихо и тоскливо.

   Посетители не увидят друг друга. Приходи лечиться и зайчонок, и волчица.

   – Мне пора, – говорит Вика. – Сейчас сработает мой таймер.

   Киваю. Что ж тут не понять, таймер – это святое.

   – Спасибо.

   – За что?

   – За упавшую звезду.

   Кажется, она хочет что-то сказать. Но, видимо, ее время и впрямь было на исходе.

   Вика тает в воздухе.

   – До свидания, – шепчу я. Спускаюсь по лестнице. Охранник в холле уже другой, я подмигиваю ему, не дожидаюсь ответа, иду к входной двери.

   – Стрелок!

   Оборачиваюсь.

   Мадам стоит на верхней площадке, тяжело облокотившись на перила.

   – Мне кажется, вы зря пришли к нам, юноша.

   – Может быть, – соглашаюсь я. – Но так уж получилось.

   Мадам вздыхает и отворачивается. Пусть.

   Сегодня мне не нужен «Дип-проводник». Я еще помню маршрут вчерашнего бегства, а выход из «Лабиринта» и входной портал в пяти минутах ходьбы друг от друга. Иду по привычно вечерним улицам Диптауна, оглядываясь в ожидании засады.

   Но со вчерашнего дня то ли угас пыл преследователей, то ли поистощились их кошельки.

   – Я – Стрелок! – кричу я, входя в алый туман портала. На меня оглядываются, и я смеюсь, вскидывая руки к пронзенной молниями арке. – Я – Стрелок! Стрелок! Стрелок!

111

   Сегодня я стал смертью, а смерть стала мной.

   Так бывает.

   Я иду по уровням «Лабиринта» почти не таясь, отстреливая монстров и обходя других игроков. Игроки тоже меня обходят.

   Кроме тех, кто был обижен еще со вчерашнего дня, и тех, кто издавна считает себя героем.

   Их я убиваю.

   Дважды убивали меня самого. Вначале я теряю все оружие, и меня отбрасывает к началу девятнадцатого, водного уровня. Это сработала целая команда, человек двадцать, не представляю, как серверы «Лабиринта» ухитряются координировать действия такой толпы.

   Я обижаюсь и убиваю их всех. Поочередно, отлавливая в болотистых зарослях, затянувших городское водохранилище, ныряя и затаскивая под воду – где мог продержаться куда дольше их, ибо выходил из виртуальности. Последнему – если не ошибаюсь, это был Толик – я перерезаю горло бритвенно-острым листом инопланетной осоки. Это что-то новенькое в программе «Лабиринта» – возможность использовать подручные предметы.

   Потом я собираю их снаряжение и иду дальше.

   На двадцать четвертом уровне – это мост, отделяющий промышленные районы Сумеречного Города от жилой зоны, меня догоняет Алекс.

   Я заканчиваю проходить мост – процедура, требующая скорее чувства равновесия и крепких нервов, чем умения стрелять. К счастью, у меня есть опробованный еще на волосяном мосту «Аль-Кабара» способ.

   Взрыв жахает передо мной, когда я спрыгиваю с последней балки, нависшей над пропастью. На мосту расцветает огненная воронка, ударной волной меня швыряет на бетонный парапет.

   Алекс стоит у начала этапа. Когда я подношу к глазам бинокль, найденный в главном тайнике на двадцатом уровне, то могу разглядеть его подробно. Снаряжения у Алекса самый минимум – штуцер, гранатомет и пара аптечек.

   – Стрелок! – кричит он и машет рукой.

   Зарядов у него еще полным-полно, но он не стреляет. И я тоже.

   – Я сделаю тебя, парень! – кричит Алекс. – Слышишь? Ты труп!

   Он идет за мной с первого уровня – и почти ухитряется догнать. Может быть, он тоже дайвер? Еще один претендент на Медаль Вседозволенности? У меня начинают шалить нервы, я выхожу из глубины, ловлю Алекса в сетку прицела и пускаю подряд три ракеты.

   Он ухитряется увернуться, и взрывы гремят за его спиной, разнося в клочья какого-то бедолагу, только выходящего на этап. Однако Алекса оглушает, он сидит на корточках, трясет головой, пытается подняться. Я навожу гранатомет, потом опускаю оружие.