Глубина. Трилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 10

   На этот раз жучков нет. На тротуаре я поднимаю руку, торможу такси. Водитель на этот раз – пожилой, грузный, очень интеллигентный мужчина.

   – Компания «Дип-проводник» рада приветствовать вас, Леня!

   Киваю, сажусь:

   – К ресторану «Три поросенка».

   Водитель кивает, этот адрес ему известен. Едем быстро, пара поворотов – и перед нами странное здание: частично каменное, частично деревянное, частично из соломенных циновок. Захожу в давно знакомый ресторанчик, осматриваюсь.

   Помещение поделено на три части – блюда восточной кухни подают в той, что выстроена из циновок, европейскую можно отведать в каменной, русскую, естественно, – в деревянной.

   Есть мне не хочется. Виртуальная еда субъективно насыщает, и когда у меня полный финансовый напряг, я начинаю питаться в «Трех поросятах». Но сейчас надо просто дождаться подельщика.

   Иду прямо к стойке бара, за которой стоит плотный молодой мужчина.

   – Здравствуй, Андрей.

   Иногда хозяин ресторана сам обслуживает виртуальных клиентов. Однако сегодня явно не тот случай. Глаза бармена оживляются, но это чисто механическая любезность:

   – Здравствуй! Что будешь пить?

   – Джин-тоник, со льдом, обычный.

   Смотрю, как бармен смешивает напиток. Тоник – настоящий «Швепс», джин – приличный «Бифитер». Компании, производящие спиртное, позволяют использовать в виртуальности образы их продукции за самую символическую плату. Реклама…

   «Пепси-кола» вообще бесплатна – это был их рекламный ход. Зато «кока-кола» стоит ровно столько же, как и в реальности.

   И ее покупают.

   Беру стакан, присаживаюсь за свободный столик. Наблюдаю за посетителями. Это всегда интересно.

   Мужчин и женщин приблизительно поровну. Женщины, все как на подбор, красавицы. Самые разные, от блондинок скандинавского типа и до негритянок с антрацитовой кожей. Мужики в основном уроды. Нет, на самом деле это не так. Просто мое подсознание подмечает все глупости в виртуальных личинах мужчин – и диспропорцию излишне мускулистых фигур, и слишком узнаваемые физиономии киноактеров, налепленные на тела культуристов.

   Для женщин милостиво делается исключение. Они все прекрасны.

   Делаю глоток джина, расслабленно опираюсь на стойку. Хорошо.

   Ни один настоящий бар или ресторан не сравнится с виртуальным. Здесь всегда вкусно готовят. Здесь не приходится ожидать официантов. Лошадиная доза спиртного не вызовет похмелья.

   А вот опьянеть можно вполне. Как-никак опыт в этом деле есть… и подсознание радостно ныряет в алкогольный дурман. Может быть, в это время организм начинает вырабатывать естественные наркотики – эндорфины, не знаю. Во всяком случае, после выхода из глубины опьянение проходит не сразу.

   – Можно? – Ко мне подсаживается девушка. Светлые волосы, чистая, чуть бледная, матовая кожа, простой белый костюм. На груди медальончик на золотой цепочке – наверняка какая-то программка. Симпатичная и, слава Богу, неузнаваемая. Или сама конструировала лицо, или опиралась на редкую картину, или нашла в каком-то фильме симпатичную, но не примелькавшуюся мордашку.

   – Конечно, – разворачиваюсь к ней. Бармен уже подает девушке бокал белого вина. Чилийское, «Император». У девочки хороший вкус.

   – Я часто вас здесь вижу, – сообщает девушка.

   Дзинь-дзинь! – тревожный звоночек в мозгу.

   – Удивительно, – замечаю я. – Не так уж часто я тут появляюсь.

   – Зато я – постоянно, – говорит девушка.

   Ложь.

   Я могу выйти из виртуальности и проверить те два десятка контрольных фотографий, что хранятся на компьютере. Посетители бара за последние два месяца, всегда полезно запомнить новые лица.

   Но зачем, я и так помню, что никогда не встречал этого лица…

   – Я носила другие лица. – Девушка словно угадывает мои мысли. – А вы всегда ходите в одном.

   – Это дорогое удовольствие – менять образ, – начинаю самоуничижаться. – Лепить себя из Шварценеггера и Сталлоне – глупо. А нанимать специалиста мне не по карману.

   – Глубина сама по себе – дорогая штука.

   Девушка называет виртуальность глубиной, и мне это нравится.

   В отличие от ее остального поведения.

   Пожимаю плечами. Странный разговор.

   – Простите, вы ведь – русский? – спрашивает девушка.

   Киваю. В виртуальности очень много русских – нигде в мире контроль за машинным временем не поставлен так плохо, как у нас.

   – Простите… – Девушка покусывает губки, она явно волнуется. – Я, наверное, крайне бестактна, но… как вас зовут?

   Я понимаю.

   – Не Дмитрий Дибенко. Вас ведь именно это интересует?

   Девушка испытующе смотрит мне в лицо, потом кивает.

   Залпом допивает вино.

   – Я не лгу, – мягко говорю я. – Честное слово.

   – Верю. – Девушка кивает бармену, потом протягивает мне руку: – Надя.

   Пожимаю ладонь, представляюсь:

   – Леонид.

   Вот и познакомились, теперь можно на «ты». Глубина демократична. Излишне вежливый тон здесь – оскорбление.

   Девушка откидывает волосы назад, жест естественный и красивый. Протягивает бармену бокал, тот шустро наполняет его вновь. Окидывает взглядом зал.

   – Как ты думаешь, а он действительно посещает виртуальность?

   – Не знаю. Наверное. Ты журналист, Надя?

   – Да. – Она секунду колеблется, потом достает из сумочки визитку, протягивает мне: – Вот…

   Визитка полная – не только интернетовский адрес, но и голосовой телефон, имя и фамилия. Надежда Мещерская. Журнал «Деньги». Репортер.

   «Виндоус-Хоум» молчит – значит визитка чистая, это и впрямь только адрес, без всяких сюрпризов. Прячу визитку в карман, киваю:

   – Спасибо.

   Ответной любезности, увы, не будет. Но Надя на нее и не рассчитывает.

   – Странная вещь эта глубина, – бросает она, отпивая вино. – Вот я сейчас в Москве, ты – где-нибудь в Самаре, тот мальчик – в Пензе…

   «Мальчик», похожий на смазливого мексиканца из телесериала, замечает ее взгляд и гордо выпячивает подбородок. Да, в наблюдательности Наде не откажешь, он и впрямь русский…