Нездешний - Геммел Дэвид - Страница 34

***

Дурмасту, спящему под передним фургоном, приснился сон. Он увидел перед собой юношу в серебряной броне, красивого и сильного. До того Дурмасту снилась женщина с каштановыми волосами с крепким, здоровым ребенком на руках — он попытался отогнать от себя образ воина, но тот не ушел.

— Чего тебе надо? — вскричал великан, когда женщина с ребенком растаяли. — Уйди прочь!

— Все, что ты нажил, пойдет прахом, если ты не проснешься, — сказал воин.

— Я не сплю.

— Нет, ты спишь и видишь сон. Ты Дурмаст, и твой караван идет в Гульготир.

— Караван?

— Проснись! Ночные охотники близко!

Дурмаст со стоном сел, больно ударился о днище фургона и выругался. Он вылез наружу и выпрямился — сон ушел, но сомнение осталось.

Дурмаст взял короткий обоюдоострый топорик и побрел в сторону запада.

Даниаль тоже проснулась. Дардалион явился ей во сне и велел найти Нездешнего. Перебравшись через спящее семейство пекаря, она вынула из ножен свою саблю и спрыгнула вниз.

Дурмаст круто обернулся, когда она поравнялась с ним.

— Ты что делаешь? Я чуть голову тебе не снес. — Тут он заметил саблю. — Куда это ты собралась?

— Мне приснился сон, — туманно объяснила она.

— Держись около меня, — приказал он, сворачивая в сторону.

Ночь выдалась ясная, но облака то и дело закрывали луну. Дурмаст выругался, вперившись во мрак. Что-то шевельнулось слева, и он толчком сбил Даниаль с ног, упав сам. Над ними просвистели стрелы. Потом к Дурмасту метнулась темная тень — топор великана врезался ей в бок, сокрушив ребра. Даниаль вскочила на ноги. Облака внезапно разошлись, и она увидела двух воинов в черной броне, бегущих к ней с поднятыми мечами. Она опять упала плечом вперед — воины наткнулись на нее и зарылись носом в землю. Тут же вскочив, она вогнала саблю одному из них в затылок. Второй бросился на нее, но топор Дурмаста раскроил ему спину. Он широко раскрыл глаза и умер, не успев издать ни звука.

— Нездешний! — взревел Дурмаст, видя, что из мрака возникли новые черные фигуры.

Нездешний зашевелился у своего камня и открыл глаза, но тело его еще не проснулось. Над ним нагнулся человек с кривым клинком в руке.

— Теперь ты умрешь, — сказал человек, и Нездешний был бессилен остановить его. Внезапно воин с кривым клинком застыл, челюсть у него отвалилась. Стряхнув с себя сон, Нездешний ударом сбил его с ног и увидел, что в затылке у него торчит длинная, с гусиными перьями стрела.

С ножами в обеих руках Нездешний бросился на возникшую перед ним темную фигуру и принял удар меча на эфес левого кинжала. Опустив правое плечо, он пырнул врага в пах, и тот упал, вырвав нож из руки Нездешнего.

Облака снова скрыли луну — он бросился наземь, прокатился несколько ярдов и замер.

Вокруг было тихо.

Несколько минут он пролежал так, закрыв глаза, насторожив слух и стараясь мыслить трезво.

Уверившись в том, что злоумышленники ушли, он медленно поднялся на ноги. Луна вышла из-за туч.

Он крутнулся на месте, выбросил руку — и нож с черным лезвием вонзился в плечо стоявшего на коленях лучника. Нездешний бросился к нему, но лучник шарахнулся и удрал в темноту.

Оставшись без оружия, Нездешний припал на одно колено и стал ждать.

Оттуда, куда убежал раненый, донесся вопль, а за ним голос:

— Поосторожнее надо быть, Нездешний. — И черный нож, пролетев по воздуху, хлопнулся о землю рядом с хозяином.

— Зачем ты меня спас?

— Затем, что ты мой, — ответил Кадорас.

— Я буду готов, когда мы встретимся.

— Надеюсь.

Дурмаст и Даниаль подбежали к Нездешнему.

— С кем это ты говорил? — спросил великан.

— С Кадорасом. Все это пустяки. Вернемся в лагерь.

У фургонов Дурмаст разворошил угасающий костер и обтер топор от крови.

— Ну и баба у тебя! — Он покачал головой. — Троих мужиков убила! А ты мне заливал, что она обыкновенная шлюшка. Хитрый ты дьявол, Нездешний.

— Это были воины Братства, — ответил Нездешний, — и это они своими чарами навели на меня сон. Мне следовало бы догадаться.

— Тебя спас Дардалион, — сказала Даниаль. — Он явился мне во сне.

— Светловолосый воин в серебряных доспехах? — спросил Дурмаст. Даниаль кивнула. — Он и ко мне приходил. Хороши у тебя друзья — дьяволица и колдун.

— Да еще великан с топором, — ввернула Даниаль.

— Не путай дело с дружбой, — проворчал Дурмаст. — Пойду-ка я досыпать, с вашего разрешения.

Старик устало смотрел на вагрийских воинов, сидевших перед ним в здании, где прежде помещался дворец владетеля Пурдола. Их лица сияли торжеством близкой победы, и старик слишком хорошо знал, каким дряхлым, усталым и слабым видится он им.

Ган Дегас снял шлем и поставил его на стол. Каэм, сидевший напротив с каменным лицом, произнес:

— Насколько я понимаю, вы готовы сдаться.

— Да — при соблюдении некоторых условий.

— Назовите их.

— Моих людей не должны трогать. Пусть они беспрепятственно разойдутся по домам.

— Согласен — когда они сложат оружие и крепость будет сдана.

— В крепости укрылось множество горожан — их также должны отпустить и вернуть им дома, занятые вашими солдатами.

— Ну, это уже мелочи. Нечего их и обсуждать.

— Какие гарантии можете вы дать мне?

— Какие же тут могут быть гарантии? — улыбнулся Каэм. — Я даю вам слово — между воинами этого должно быть достаточно. Если вам этого мало, не отпирайте ворот и продолжайте драться.

Дегас опустил глаза.

— Хорошо. Так вы даете мне слово?

— Само собой, Дегас.

— Мы откроем ворота на рассвете. Старый ган встал и повернулся к выходу.

— Не забудьте шлем, — насмешливо бросил Каэм.

Двое солдат в черных плащах вывели Дегаса из зала, и он услышал, как грянул позади смех. Во мраке ночи он прошел вдоль гавани к восточным воротам. С надвратной башни ему спустили веревку — он обмотал ее вокруг руки, и его подняли наверх.

Каэм, утихомирив своих офицеров, обратился к Дальнору:

— В крепости около четырех тысяч человек. Надо еще подумать, как лучше избавиться от них — мне не нужна гора трупов, от которых, чего доброго, пойдет чума. Предлагаю разбить пленных на двадцать частей, которые вы поочередно будете выводить в гавань, где имеется достаточное количество пустых складов. Убитых следует грузить на порожние суда, перевозящие зерно, после чего топить их в море.

— Слушаюсь — но это займет некоторое время.

— Времени у нас вдосталь. Оставим в крепости тысячу человек, а сами двинемся на запад, в Скултик. Считай, что война окончена, Дальнор.

— Поистине так — благодаря вам, мой господин.

Каэм обернулся к чернобородому офицеру справа от себя.

— Что слышно о Нездешнем?

— Он жив, господин. Прошлой ночью он и его друзья отбили атаку моих братьев. Однако новые рыцари уже в пути.

— Я должен получить эти доспехи!

— Вы получите их, господин. Император отрядил на поиски Нездешнего известного убийцу Кадораса, и двадцать моих братьев вот-вот будут на месте. Кроме того, мы получили известие от разбойника Дурмаста — он запросил за доспехи двадцать тысяч серебром.

— И вы, конечно же, согласились?

— Нет, мой господин, мы сбили цену до пятнадцати тысяч. У него зародились бы подозрения, если бы мы заключили сделку, не торгуясь, — а теперь он нам доверяет.

— Будьте осторожны с Дурмастом, — предостерег Каэм. — Он точно лев-одиночка — готов наброситься на кого угодно.

— Несколько его людей состоит у нас на жалованье, мой господин, — мы все предусмотрели. Доспехи все равно что наши — как, впрочем, и Нездешний, и весь Дренай.

— Не будьте столь уверены, Немодас. Не считайте зубов в пасти льва, пока над ним не закружатся мухи.

— Но ведь в исходе войны сомнений нет?

— Был у меня когда-то конь — самый резвый из всех, которыми я владел. Он просто не мог проиграть скачки, и я поставил на него целое состояние. Но перед началом состязаний пчела ужалила его прямо в глаз. Исход всегда сомнителен.