Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас - Лебрюн Мишель - Страница 34

Анжелика, разумеется, сможет доказать свое алиби, но почему его должен обеспечивать я? Много лет назад она познакомилась с Полем и Поли в Портофино. Фаулеры прошлой ночью были одни. Поль сказал мне об этом, приглашая к себе. Почему же Анжелика не могла провести вечер у них? Если ей объяснить, разумеется, она согласится, это меньшее, что может сделать. Что касается Поля, тот рад будет мне помочь. В этом я нисколько не сомневался. Поль, с его приветливым, слегка циничным характером, воспримет мои проблемы как забавную путаницу. К тому же он знает Бетси лучше, чем кто бы то ни было. Поймет не хуже меня, как для нее важно, чтобы правда не вышла наружу.

Остается еще Элен. Но и в Элен я в своем неожиданно оптимистическом настроении не видел серьезной угрозы, ибо обнаружил нечто, о чем раньше не подумал, — ее отношение к Старику. Ее снобистская душа буквально преклонялась перед его величием. Если я уговорю Старика поговорить с ней вместо меня, если он с подобающими шуточками предложит ей взятку, тогда Элен с большой охотой подтвердит алиби Дафны и, разумеется, промолчит об Анжелике.

Лейтенант Трэнт; — казавшийся мне теперь наивным и безвредным, вроде обыкновенного рассыльного — смотрел на Дафну.

— Позвольте, мисс Кэллингем, снова напомнить вам, что это только формальность. Но вы же понимаете, что мы должны исследовать все возможности, все, что касается мистера Лэмба…

Дафна тут же его перебила:

— Вы хотите от меня, чтобы я рассказала, что делала вчера ночью, не так ли? Ну, это очень просто. Ночь я провела у Билла. Папа был в Бостоне, а я ужасно не люблю оставаться в квартире одна. У нас есть такой уговор, что если папа в отъезде, перебираюсь к Хардингам. Вчера Бетси — это моя сестра, жена Билла — была в Филадельфии, так что мы остались вдвоем, Билл и я. Поужинали; потом некоторое время слушали пластинки; потом перекинулись в картишки и пошли спать, как мне кажется, около трех.

— Понимаю, — протянул Трэнт и повернулся ко мне. Деликатное поведение так успешно скрывало его личность, что я стал сомневаться, смогу ли узнать его, если вдруг встречу.

— Вы были только вдвоем, мистер Хардинг. Значит, никто больше там не появился, пусть даже случайно…

— Полагаю, там была Элен, если я не ошибаюсь, Билл. — Старик снова наклонился вперед. Вот и случай похвалиться прекрасной памятью. — У вашей кухарки в четверг выходной, не так ли? Разве в четверг вам готовит не Элен?

Еще несколько минут назад я бы этого не выдержал. Теперь для меня ответить ничего не стоило.

— Вы правы. Там была Элен. Это воспитательница моего малыша. Она подавала ужин.

— Понимаю, — повторил Трэнт и умолк. Теперь уставился вниз, на ковер. Возможно, он пытался запомнить его рисунок, чтобы знать, какие ковры сейчас в моде. — Мисс Кэллингем утверждает, что вы были друзьями с мистером Лэмбом, мистер Хардинг.

— Ну нет, — возразил я. — Я его, собственно, едва знал. Так получилось, что они познакомились у меня.

— Так что вы не знаете, даже понятия не имеете, кто хотел его убить?

— Упаси Бог, не знаю.

— А вы, мисс Кэллингем?

— Боюсь, что нет, — сказала Дафна. — Все это так невероятно. Я хочу сказать, что не знала толком человека, которого убили. Но, с другой стороны, он и в самом деле не входил в число моих друзей, понимаете? Хочу сказать, он был… чем-то совершенно новым для меня.

— Разумеется. — Лейтенант встал. И все мы встали, может быть, чуть поспешно.

— Ну, полагаю, что не стоит вас больше отвлекать. Благодарю вас. — Взяв с кресла пакет, он шагнул к дверям. Но обернулся.

— Кстати, мистер Хардинг, вы не могли бы дать мне свой адрес?

Я дал.

— И имя той… ну, вашей гувернантки.

Мне показалось, что в его глазах, под их непроницаемой поверхностью, мелькнула искорка смеха. Но впечатление было мимолетным.

— Элен, — сказал я. — Элен Ходжкине.

— Элен Ходжкине. Мне, разумеется, придется с ней поговорить. Возможно, что при этом нам представится возможность еще раз встретиться с вами.

И он снова направился к дверям, двигаясь тихо и плавно, как кошка.

— До встречи.

— До встречи, лейтенант, — произнесли мы почти в унисон.

Когда за ним закрылась дверь, мы на некоторое время замерли. Потом, как заговорщики, сбились в кучку. Дафна хихикала:

— Вот забавы и кончились.

Старик вдруг выдал:

— Билл, немедленно поезжайте домой. Поговорите с Элен до того, как это сделает он.

Свежеобретенная уверенность в себе не оставляла меня. Я предложил:

— Не безопаснее было бы сразу же позвонить ей?

— Так позвоните.

Шагнув к телефону, я сделал вид, словно и вправду собираюсь звонить. Но, подойдя к нему, обернулся:

— Наверно, лучше, если бы с ней поговорили вы…

Он тут же насупился, как всегда, когда подчиненные предлагали хоть какое-нибудь изменение к его планам. Но годы работы в фирме придали мне опыта. Я сделал мину молодого предприимчивого сотрудника.

— Дело в том, что с Элен могут возникнуть проблемы. Платит ей Бетси, а я, ну, знаете, как это бывает. Не пользуюсь я у нее авторитетом. Зато вас она прямо обожает. Любое предложение, исходящее от вас…

Со Стариком никогда не знаешь, то ли ты его ублажил, то ли, примет это как должное. Но наморщенный лоб вдруг разгладился, и, пожевав губами, он вдруг стал раздувать свои подбородки, словно жаба, которую щекочут соломкой.

— Тогда… ладно, мой мальчик… видимо, ты прав… да, да.

Он махнул рукой в сторону телефона. Это значило, что я должен набрать номер.

Он никогда не набирал номер сам, если кто-то был рядом. Вращая диск, я прекрасно понимал, чем рискую. Отвращение Элен ко мне может оказаться сильнее ее почтения к Старику. В припадке оскорбленного ханжества вдруг может выложить ему всю историю с Анжеликой. Но все же я надеялся, что она не сделает этого.

Услышав ее холодный, бесцветный голос: «Квартира Хардингов», я передал трубку Старику. Тот уже придал своему лицу подобающую мину — бодрое, демократичное, добродушное выражение, заготовленное для официальных банкетов.

— Элен? Это Кэллингем. Доброе утро, Элен. К сожалению, произошла небольшая неприятность, и теперь нам нужна ваша помощь. Мистер Хардинг все объяснит как следует, но поговорить с вами я хотел сам. Одного знакомого мисс Дафны нашли убитым. Полиция, разумеется, занялась расследованием. Мы решили, что будет гораздо лучше, если скажем, что мисс Дафна ужинала вчера вечером с мистером Хардингом и осталась там на ночь. Так что если к вам явится детектив, некий лейтенант Трэнт, просто скажите ему, что подавали им ужин и что мисс Дафна спала в комнате для гостей. Понимаете?

Он произнес все так непринужденно, что это звучало вроде заурядной просьбы к соседке одолжить какую-то мелочь. И еще доверительнее он продолжил:

— Кстати, Элен, как дела у вашей племянницы, я имею в виду ту несчастную больную малютку… В самом деле? Это достойно всяческого сожаления. Послушайте, Элен, я очень рад возможности поговорить с вами. Знаете, последнее время я много об этом думал и мне пришло в голову, не умнее ли переправить девочку сюда, самолетом. Не сомневаюсь, британские врачи превосходны, с ними никто не сравнится. Но будь она тут, с нами, и вам, и вашей сестре полегчает…

На миг он умолк, прислушался, а потом добродушно, как дед-мороз, расхохотался.

— Ах, не чудите, милая девонька! Ваши проблемы — это наши проблемы. Мы все считаем вас членом семьи, вы же знаете. И не вздумайте утверждать, что цена авиабилета может меня разорить… Не надо благодарить, Элен. И не забудьте, Элен, что вы должны сказать, если придет лейтенант Трэнт.

Как только положил трубку, доброжелательное выражение тут же исчезло с его лица.

— Объясните ей все подробно, когда вернетесь домой, Билл. На той неделе я к вам заеду и выпишу чек для племянницы.

Потом хриплым хрюканьем дал понять, что опасность миновала и что нечего утруждать его более этой проблемой. Я невольно им восхитился. И с лейтенантом Трэнтом, и с Элен он все уладил без малейших усилий, без малейших угрызений совести. Они были лишь мелкими препятствиями, которые нужно было преодолеть, чтобы восстановить нужный порядок вещей. Таким сделали его годы господства, годы положения, дававшего ему неограниченные возможности.