Дверь, ведущая в ад - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 13

Тут я позволил себе сбросить темп повествования и сделать паузу, которую тотчас заполнил размеренный голос Володьки, спросивший:

– Ну, и к чему ты мне это все рассказал? Сочувствия, что ли, ищешь?

– Так ты же сам просил, – простецки ответил я.

– Я? Просил? – Удивлению Коробова не было границ.

– Да. Ты. Просил.

– Гм, – выдавил Володька. – И что?

– Ничего. Я тебе лишь обстоятельно ответил на твой вопрос, каким делом я сейчас занят… А что, разве там у вас, в Главном следственном управлении, ничего не слышали про это убийство в Измайловском парке? – полюбопытствовал я.

– Слышали.

– А, случаем, это не вы его ведете?

– Нет, не мы.

– Значит, те, кто ведет дело по убийству Ларисы Бекетовой, не связывают его с исчезновением Сании, – предположил я. – Иначе могла бы сложиться серия, а это уже в компетенции Следственного комитета.

– А по этой татарочке Сании у тебя что-нибудь имеется? – неожиданно спросил Володька.

– Совсем немного, – ответил я. – Зовут ее Сания Галиахметовна Хакимова. Проживает в городе Буинске Республики Татарстан. Точный адрес мне неизвестен. Как неизвестен и ее московский адрес. Поступила она на работу в кафе «Берлога» девять с лишним месяцев назад, поскольку проработала, по словам директора кафе, «два месяца с небольшим». И Лариса на ее месте работает уже семь месяцев. Значит, Сания поступила на работу где-то в середине апреля прошлого года, а исчезла во второй половине или в самом конце июня. И если она по сей день не нашлась, то, похоже, живой уже и не найдется.

– Я постараюсь что-нибудь выяснить по этой девушке, – произнес Володька без всякого давления с моей стороны, без обычного шантажа и без просьб.

– Буду благодарен, – сказал я в ответ и добавил: – Было бы неплохо, если бы ты еще выяснил про этого Андрея, парня Ларисы.

– А про него что тебе известно, кроме того, что он разъезжает на черном внедорожнике «Шкода Йети», который может оказаться и не его?

– Известно, что этот Андрей среднего роста, волосы короткие, спортивный. Да, и номерной знак у его «Шкоды» имеет цифры шесть и восемь, которые стоят рядом, причем впереди шесть, а за ней восемь. Это запомнила директриса Щацкая.

– Вот это существенное дополнение, – заметил Володька.

– Когда ждать твоего звонка? – спросил я.

– Скоро, – ответил Коробов.

Я не стал переспрашивать Володьку: «А как скоро?», «Скоро – это завтра или на днях?» и тому подобное. Промолчал.

Ну, разве непонятно? Скоро – значит скоро… Хотя время – понятие растяжимое.

Володька позвонил девятого января. Мы с Ириной только позавтракали и обсуждали, как будем проводить день, и тут – звонок.

– Я уж начал подумывать, что ты обо мне забыл, – сказал я вместо приветствия.

– Как видишь, не забыл, – несколько пафосно ответил мне старший следователь Главного следственного управления майор юстиции Владимир Иванович Коробов. – Как ты смотришь на то, чтобы пообедать в нашей «Мечте»? Скажем, часика в четыре?

Я закрыл микрофон трубки ладонью и посмотрел на Ирину:

– Ты не будешь против, если мы посидим где-нибудь вместе с Володькой Коробовым?

– Нет, – ответила Ирина и для убедительности покивала головой.

– Мы не против, – сказал я.

– Мы – это кто? – осторожно спросил Володька.

– Мы – это я и Ирина. Ты тоже можешь прийти на обед не один, – ответил я.

– Я подумаю, – сказал Коробов и отключился.

В четыре часа мы с Ириной входили в кафе «Мечта», что на Садовнической, с незапамятных времен облюбованное мной и Володькой, как место для деловых встреч и расслабляющих посиделок. Нам нравилось это кафе, уютное, с мягкими удобными диванами, спокойной тихой музыкой, легонько потрескивающими дровами в камине и по-домашнему вкусными блюдами, которые дома мы почти никогда не едим, поскольку очень редко делаем. Конечно, ввиду занятости бывали мы в нем нечасто, но всегда с большим удовольствием.

Коробов пришел не один. С ним была дама нашего с ним возраста, с прической каре, которая ей очень шла, и в длинном обтягивающем платье, подчеркивающем достоинства ее фигуры и заставляющем останавливать на ней взгляд.

– Здравствуйте, – поздоровались мы с Ириной, подойдя к их столику.

– Здравствуйте, – сказал Володька, немного смущаясь. – Знакомьтесь, это Вероника. А это, – указал он сначала на Ирину, а потом на меня, – Ирина и Аристарх.

– Очень приятно, – протянула мне Вероника прохладную узкую ладошку. Затем протянула ладошку Ирине, и она пожала ее, несколько раз довольно энергично тряхнув, дескать, рада нашему знакомству несказанно. С этого момента между женщинами началось некое соперничество, что часто случается, когда встречаются две красивые дамы. Правда, Ирина была помоложе Володькиной подруги, зато у Вероники был явный шарм опытной и мудрой женщины, много повидавшей за свою жизнь и знающей себе цену. Так что шансы их на победу в этом соперничестве были примерно равны. Разве что снисходительный взгляд, который время от времени бросала Вероника на Ирину, был излишним и тем самым несколько снижал шансы подруги Коробова на первенство, поскольку принижал достоинства Ирины, чего проделывать с ней отнюдь не стоило. Да и недооценивать соперницу, особенно такую, как Ирина, было шагом неверным.

Подошел официант и поздоровался со мной и Володькой, как со старыми знакомыми, а с нашими дамами – изысканно вежливо. Потом раздал всем нам меню и удалился, чтобы не торопить с выбором блюд.

Мы с Володькой выбрали себе по салату «Цезарь» и по тарелке исключительной по вкусу царской ухи из белуги, семги и стерлядки. На второе Коробов заказал оленину на гриле, а я – медальоны из телятины с соусом из лисичек. Запивать все это мы решили анисовой водкой, приготовленной по рецепту древнего монаха Анисия Верейского, жившего в середине XVI века…

Согласно легенде, первым настоящую анисовую водку из ржи крепостью около шестидесяти градусов, с добавлением анисового семени, семян коляндры и сухих листьев черной смородины, которые надо собирать обязательно в конце апреля, изготовил путем перегонки и настоя в течение трех лет монах святой обители во имя Пресвятой Троицы Анисий Верейский. Вода для приготовления этого ценного напитка использовалась монахом исключительно родниковая и мягкая, а нежелательные примеси и сивушные масла он удалял, используя в качестве фильтров ольховую золу, фетр и древесный березовый уголь. В качестве биологической очистки Анисий использовал молоко, перемешанное с яичным белком. Смесь эта в спирту сворачивалась, захватывая в себя сивушные масла, и оседала на дно, после чего удалялась при фильтрации.

Существуют свидетельства, что Анисий Верейский написал даже целый трактат-руководство по изготовлению анисовой водки, с перечислением долей используемых ингредиентов. В трактате он приводил перечень целебных качеств данного напитка и рекомендации по применению его во время возникновения различных хворей и напастей человеческих. Трактат сей несколько десятилетий бережно хранился в монастырском архиве, пока не был уничтожен вместе с другими документами после раскола русской церкви и ссылки патриарха Никона в середине XVII века…

Сладкого решили не брать – некуда было бы его вмещать, поскольку желудок хоть и имеет свойство расширяться и увеличиваться в объемах, однако безразмерным он отнюдь не является.

Дамы выбору нашему слегка подивились и заказали себе также по половинке порции царской ухи. На второе Вероника попросила принести горячую закуску в виде грибов, запеченных в сливочном соусе, а Ирина – томленые говяжьи щечки в вине, которые натурально тают во рту, это уж поверьте. Из салатов наши дамы выбрали: Вероника – винегрет, а Ирина – салат с перепелкой под клюквенным соусом. Впрочем, в еде она себя не ограничивала никогда, а тут еще хотела показать сопернице, что имеет прекрасный здоровый аппетит и не видит необходимости сажать себя на диету. Она еще прихватила и сладкое: маковый рулет с клубникой и ванильным мороженым. И присовокупила ко всему этому двухсотграммовый фужер вишневой наливки.