Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник] - Беркли Джон - Страница 25

Начальник башни вздохнул и отвел глаза.

Последнее, что увидел Джон, были насмешливые глаза майора.

Двери лифта мягко закрылись, отрезав Маклейна от остальной группы. Он тупо уставился на блестящий пластик, где какой-то юморист нацарапал смеющуюся рожу.

«Так… Значит, я уже не нужен. Мавр сдёлал свое дело, мавр может удалиться», — с горечью подумал Джон.

Он прислонился спиной к двери, задыхаясь от бессильного гнева.

Как эта скотина ему сказала?! «Штатским нельзя!…» Все правильно. Подставлять под пули свой зад можно, а совещаться в вашей вонючей компании рылом не вышел. Представляю, что вы там нарешаете! «Штатским нельзя!» Да в гробу я вас видел, и если бы не Холли…

У Джона снова сжалось сердце. Перед глазами встала картина пылающих останков самолета, зеленый крокодил, сиротливо валявшийся в снегу и запах… Жуткий запах керосина, жареного мяса, кожи, расплавленного металла и… раздавленной клубники… От этого майора тоже пахло клубникой…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Мэл Олгви, командир корабля, следующего из Лос-Анджелеса рейсом номер четыре, молча смотрел на панель с приборами. Топлива оставалось на десять минут, а аэропорт продолжал молчать, словно там все вымерли к чертовой матери. Пока они находились в более высоких слоях, самолет был недосягаем для бури, а теперь их прилично болтало, несмотря на внушительную массу лайнера. Посадить самолет без глиссады в такую погоду да еще и ночью не было никакой надежды, а КДП — контрольно-диспетчерский пункт — не подавал признаков жизни.

В наушниках раздавался только надоевший писк аэромаркера. И это продолжалось уже довольно долго, с тех пор, как башня Далласа перепоручила заботу о них Господу Богу.

— Что за черт?! — голос Диксона, инженера по радиосвязи, звучал взволнованно. — Что такое?

— Аэромаркер пищит, — буркнул бортинженер, пытаясь хоть что-нибудь найти на замерших радарах.

— Но он еще и говорит что-то! — за всю практику своей работы в авиации ни у кого из них не было случая, чтобы передачу вели на волне аэромаркера.

Все напряженно стали вслушиваться во взволнованный голос.

Сол Барни стоял в наушниках перед панорамным окном, вглядываясь в черноту ночи, чуть раскрашенную белыми штрихами снега. Он словно видел летающие над аэропортом самолеты., их экипажи, ловящие каждое слово, доносившееся к ним с земли. Темное лицо Сола светилось такой непоколебимой верой в то, что его услышат и это спасет кому-то жизнь, что он сейчас был прекрасен. Все, находящиеся в данный момент в будке, невольно заразились этой верой, и им казалось, что даже метель, прислушиваясь к взволнованному голосу, притихла и присмирела.

«ВНИМАНИЕ! ВСЕМ БОРТАМ В ВОЗДУХЕ! С ВАМИ ГОВОРИТ ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР БАШНИ ДАЛЛАСА. МЕНЯ УПОЛНОМОЧИЛИ ВВЕСТИ ВАС В КУРС СОБЫТИЙ. ПОКА ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ КАНАЛ, ПО КОТОРОМУ МЫ МОЖЕМ С ВАМИ ГОВОРИТЬ…*

…голос наполнил эфир и прозвучал в кабинах всех лайнеров, находящихся в радиусе сорока миль от башни. Конечно, ничего радостного в этом сообщении не было, но во всяком случае, исчезла та проклятая неизвестность, которая, как известно, хуже любой правды,

— СИТУАЦИЯ СЛЕДУЮЩАЯ: ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ДВА ЧАСА НАЗАД…

Ричард Торберг, как завороженный, смотрел в иллюминатор на плывущие рядом огни самолетов, не решаясь приблизиться к миссис Маклейн. Господи, ну что же там происходит, в конце концов?! И тут к нему подошел Питер. Он молча взял приятеля за руку и потащил за занавеску буфетной.

— Послушай-ка это, — и протянул ему наушник.

— …ТЕРРОРИСТЫ ЗАХВАТИЛИ ВСЕ СИСТЕМЫ БАШНИ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ОТВЕЧАТЬ НА НАШЕЙ СТАРОЙ ЧАСТОТЕ…

Холодная испарина покрыла лоб мгновенно побледневшего Торберга. Господи! Что же с нами будет?! Глаза его широко открылись и засветились огоньками ужаса. Он на минуту растерялся. '

Но Питер уже достал портативный магнитофон и подключил его к рации. Стюардесса попыталась зайти в буферную; но он, со словами «Подождите-ка секундочку», задернул перед ее носом занавеску. Та удивленно пожала плечами и отошла, даже не успев сообразить, что ее выставляют из служебного помещения.

— ПОВТОРЯЮ, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ГОВОРИТЬ НА НАШЕЙ СТАРОЙ ЧАСТОТЕ.

— Господи, — выдохнул Торберг и прислонился плечом к перегородке.

— СПЕЦИАЛЬНОЕ АРМЕЙСКОЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ, КОТОРОЕ ДОЛЖНО НОРМАЛИЗОВАТЬ ОБСТАНОВКУ, ПРИБЫЛО В АЭРОПОРТ…

— Господи! — еще раз повторил побледневшими губами журналист и опустил наушник.

Холли обернулась. Она видела, КАК они стояли в буфетной и что-то слушали по рации, побледневшие и взволнованные. Ну не музыкой же, в самом деле, отправился этот урод с приятелем наслаждаться в служебное помещение, да еще н выгнав оттуда хозяйку! Нет, что-то происходит… Что-то происходит!… О, господи…

Нет, что они себе думают, черт возьми! Что он так просто отойдет в сторону и будет спокойно ожидать, пока самолет с Холли, не дай бог, тоже не грохнется на землю? Скоты.

Джон бежал уже знакомым маршрутом, проходя поворот за поворотом, мимо труб, котлов, стоек…

Еще не известно, кто такой этот майор! А то, что он служил вместе со Стюартом, никак не добавляло оптимизма… И что у них были за отношения, тоже не известно….

… Вниз по ступеням…

А как Грант посмотрел на него из лифта, дерьмо собачье! Будто он главнокомандующий, а тут путается под ногами какой-то салага-новобранец…

…еще несколько метров. Вот, уже слышна музыка!

Марвин жевал сэндвич, запивая его кофе из термоса под тихое пение Эллы, как он любовно ее называл. У него было свое хозяйство, и все бури, происходящие наверху, сюда почти не долетали.

«Побудь со мной еще немного…» — тихо и страстно просил голос певицы, и Марвин не возражал.

— Привет, Марвин, — прогремел над ним совсем другой голос.

— Привет, — подземный король повернул голову. Перед ним, в распахнутой куртке, с раскрасневшимся от бега лицом, стоял тот самый парень, что тыкал в него «кольтом». — Что-нибудь интересное, полицейский?

Маклейну очень захотелось схватить его за шиворот и сдернуть со стула, но он сдержал себя. Сдернуть можно, но сложно будет потом получить то, что тебе нужно, тем более, что его действия законными можно назвать с оооочень большой натяжкой.

— Слушай, у меня нет ни минуты. Ты должен помочь мне пройти в комнату совещаний или куда-нибудь поближе к ней. Желательно туда, где стеклянные двери. Ну так как?

Марвин и не подумал встать. Он продолжал сидеть, раскачиваясь на задних ножках стула, и жевать свой сэндвич.

— Черт! — выругался Джон и потянулся к чертежам, которые стояли в углу каморки, свернутые в рулоны.

— Не трогай! Не трогай! — заорал Марвин, мгновенно вскочив и прикрывая свои сокровища грудью. — Ты нарушишь мне всю систему! Я сейчас сам все найду, — он понимал, что этот «крутой» мужик не отступит от своего. Быстрым, каким-то почти изящным движением он запустил руку в стоящую пирамиду и выудил оттуда даже не глядя трубочку. — Так, комната совещаний… — Марвин развернул лист и разложил его на столе. — Это в главном здании.

И тут из-под листа раздался знакомый голос:

— Это полковник Стюарт. У нас все идет по плану. Закончил связь. Все.

Маклейн вздрогнул. Вначале он даже не понял, в чем дело. Откуда здесь Стюарт? Потом, сообразив, быстро сдернул бумагу…

Под чертежом, уютно устроившись на столе, лежала «уоки-токи». Точно такая же, как он взял в аппаратном зале у бандита, но настроенная на ту самую, единственную нужную ему волну!

— Это что такое? — тихо спросил он.

— Я нашел ее под дверью… Она там валялась… Ну и что такого? — Марвин никак не мог понять, чего так разволновался этот чудак. — Что, тебе такая штучка нравится, что ли, очень?

… Нет, он даже не понимал, дуралей, какое сокровище нашел!