Зимняя сказка - Шекспир Уильям - Страница 27

Не надо, гони их прочь! Тут и без них довольно всяких мужицких забав. Господа, верно, обижаются на нас.

Ты обижаешь тех, кто хочет нас повеселить. Мы просим, дайте нам взглянуть на этих плясунов.

Они говорят, что тройка свинопасов плясала перед самим королем и даже худший из этих сартиров прыгает вверх на двенадцать с половиной футов.

Если почтенные господа согласны, зови плясунов, живее!

Да они тут за воротами.

Работник уходит и возвращается с плясунами .

Пляска двенадцати сатиров.

(пастуху)

Ты кой-чего еще не знаешь, друг!

(К Камилло.)

Не слишком ли мы тянем? Надо кончить.

Старик болтлив и глуп.

(Флоризелю.)

Ну что, красавец?

Ты так влюблен, что праздник позабыл.

Когда б я был, как ты, влюблен и молод,

Я милую осыпал бы дарами,

Я перерыл бы все тюки торговца,

Чтоб для нее сокровище найти,

А ты и безделушки не купил ей.

О, если бы желанная твоя

Подумала об этом, то сказала б,

Что ты ее не любишь, и, пожалуй,

Ты не нашел бы, что ответить ей.

Достойный гость, мою любовь Утрата

Не станет пустяками измерять.

Мой лучший дар ношу я скрытым в сердце,

И он обещан ей уже давно. —

О жизнь моя, тебе пред этим старцем,

Который знал в былые дни любовь,

Излить хочу я душу. Дай коснуться

Руки твоей, она нежнее пуха

Голубки молодой, она белее,

Чем зубы мавра, чем полярный снег,

Провеянный жестоким зимним ветром.

И что же дальше? Как белишь ты руку,

Которая и без того бела!

Я перебил? О, продолжай, мы просим, —

Ты будешь клясться?

Вас просить я буду

В свидетели.

И друга моего?

Да, и его! И небеса, и землю! —

Когда б я был красавцем первым в мире,

Когда б я был сильнейшим из царей,

Когда б я был умнее самых мудрых,

Я б это отдал за твою любовь. —

Лишь ей служить, все принести ей в жертву,

Или погибнуть!

Что за щедрый дар!

Он страстно любит!

Что ты скажешь, дочка?

Так хорошо сказать я не сумею,

А лучше и придумать не смогу.

Лишь по своей любви судить могу я,

Как любит он.

Ну вот и по рукам.

В свидетели друзей мы просим новых,

Я дочь свою отдам ему с приданым,

Которое не посрамит невесты.

Пусть будут лишь достоинства Утраты

Ее приданым. А когда умрет

Один вам неизвестный человек,

Я стану так богат, как вам не снилось. —

Старик, благослови нас при друзьях.

Давайте руки!

Подожди, любезный!

Не торопись. — Есть у тебя отец?

Да, есть, а что?

Об этом знает он?

Не знает и не должен.

Мне казалось,

Что лучший гость на брачном пире сына —

Его отец. Прошу тебя, скажи мне —

Отец твой, верно, выжил из ума,

Так одряхлел, что потерял рассудок?

Еще он может говорить и слушать,

Вести свой дом? Распознавать людей?

Иль в детство впал и не встает с постели?

О нет, мой господин, отец не стар,

Он крепче многих сверстников здоровьем.

Клянусь моей седою бородой,

Плохой ты сын, отца ты оскорбляешь.

Сын вправе выбирать себе жену,

Но для отца все счастье — в счастье сына,

В хороших внуках. Он имеет право

В подобном деле сыну дать совет.

Мой добрый друг, не буду спорить с вами,

Но есть причины — все равно какие, —

Чтоб от отца мою женитьбу скрыть.

Скажи отцу!

Нет, нет!

Скажи отцу!

Я не могу.

Открой отцу свой выбор,

Ты не рассердишь этим старика.

Но я клянусь вам, это невозможно.

Довольно будет, если вы скрепите

Наш договор.

Я твой разрыв скреплю.

(Является в своем настоящем виде.)

Ах ты, мальчишка! Это ли мой сын!

Ты слишком низко пал для принца крови.

На посох ты державу променял! —

А ты, предатель старый! Жаль, что петля

Уж ненадолго век твой сократит. —

А ты, колдунья, наглая девчонка!

Так моего наследника решила

Ты соблазнить!

О боги, мое сердце!

Я выбью дурь из красоты твоей,

Ее поставят розгами на место!

(Флоризелю.)

Вперед попробуй к ней ходить, повеса,

Посмей вздохнуть, когда тебя навеки