Попугай Флобера - Барнс Джулиан Патрик - Страница 6

Смерть отца, последовавшая вскоре после смерти любимой сестры Каролины (ей был 21 год), сделали Гюстава опекуном малолетней племянницы. Жизнь Гюстава была полна потерь близких и любимых им людей и друзей. В июне женился Альфред ле Пуатвен. Гюставу кажется, что это еще одна, третья, его утрата. «Ты совершил нечто ненормальное!» — упрекает он друга. В этом же году он пишет Максиму Дю Кану: «Слезы так же необходимы сердцу, как вода рыбе». Утешила ли его встреча в этом же году с Луизой Коле? Педантичность, упорство, нежелание менять себя несовместимы с излишествами и собственническим инстинктом. Всего лишь спустя шесть дней после того, как Луиза стала его любовницей, определились рамки их отношений: «Постарайся не кричать, — упрекнул он ее. — Это для меня невыносимо. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Бросил все и уехал жить в Париж? Это невозможно». Их невыносимые отношения продолжались тем не менее восемь лет. Луиза никак не могла понять, как может Гюстав любить ее, не испытывая желания видеться с ней. «Если бы я был женщиной, — писал он ей спустя шесть лет после их встречи, — я бы никогда не выбрал меня в любовники. Одна ночь — это хорошо, но интимная связь — нет».

Смерть Альфреда Пуатвена. Ему было тридцать два года. «Теперь я понимаю, что никогда еще так не любил, — ни мужчину, ни женщину, — как любил его». И еще, спустя двадцать пять лет: «Не проходит и дня, чтобы я не вспоминал о нем».

Гюстав читает самым близким друзьям Буйе и Дю Кану свою первую большую работу, драму «Искушение Св. Антония». На это уходит четыре дня по восемь часов в день. После совещания смущенные слушатели советуют автору сжечь рукопись.

В Египте Гюстав заражается сифилисом. У него начинают выпадать волосы, он становится толстым и обрюзгшим. Мадам Флобер, встретив сына год спустя в Риме, с трудом узнает его. Она находит, что он стал невыносимо грубым. Приходит средний возраст. «Едва успев родиться, начинаешь разлагаться». Спустя несколько лет Гюстав потеряет все зубы, кроме одного, его слюна почернеет от лечения ртутью.

«Мадам Бовари». Мучительно трудно работается. «Создавая эту книгу, я подобен человеку, который играет на рояле, имея на каждом суставе по свинцовому ядру». Пугает судебное преследование. Впоследствии Флобера будет раздражать постоянный успех его шедевра, который, по его мнению, делает его автором одной книги. Он скажет своему другу Дю Кану: «Если бы я выиграл на бирже солидную сумму, я скупил бы все экземпляры „Мадам Бовари“ и сжег бы их, чтобы никогда о них не слышать».

Попадает в психиатрическую клинику Элиза Шлезингер, страдающая «сильной меланхолией». После выхода в свет романа «Саламбо» Флобер оказывается в кругу богатых друзей. Однако он остается так же по-детски простодушен и доверчив в финансовых вопросах, и матери приходится продать недвижимость, чтобы покрыть его долги. В 1867 году Гюстав тайно от матери отдает весь контроль над своими денежными делами мужу своей племянницы Эрнесту Комманвилю. Через тринадцать лет в результате расточительности, неумения и невезения Флобер теряет все свое состояние.

Смерть Луи Буйе, о котором Флобер как-то сказал, что он та — «минеральная вода», которая помогает ему переваривать эту жизнь. «Потеряв моего Буйе, я потерял свою кормилицу, человека, который понимал мои мысли глубже, чем я сам». Вскоре уходит из жизни Сент-Бев. «Ушел еще один! Наша команда становится все меньше! С кем же теперь можно поговорить о литературе?» Напечатан роман «Воспитание чувств», с точки зрения отзывов критики и коммерческого успеха — это была неудача. Он разослал сто пятьдесят экземпляров книг друзьям и знакомым, но только около тридцати адресатов письменно поблагодарили его за подарок.

Смерть Жюля Гонкура, одного из семи близких друзей Флобера, задумавших обеды у Маньи. В 1862 году их осталось всего трое. Во время франко-прусской войны Круассе был занят пруссаками. Стыдясь того, что он француз, Флобер отказывается носить орден Почетного легиона и справляется у Тургенева о том, как ему перейти в русское подданство.

Умирает мадам Флобер: «За эти последние недели я понял, что больше всех я любил мою бедную старую матушку. Из меня словно вырвали часть моих внутренностей». Узнав о смерти Готье, он горестно восклицает: «С ним ушел последний из моих самых близких друзей. Список закрыт!»

Издание «Кандидата» было театральным дебютом писателя. Это была полная неудача, актеры уходили со сцены, не скрывая слез досады. После четырех представлений пьеса была снята с репертуара. Выходит в свет «Искушение Св. Антония». Флобер пишет: «Растерзан в клочья всеми, начиная с „Фигаро“ и кончая „Ревью де дё Монд“… Удивляет ненависть критики, ненависть ко мне лично, намеренная клевета… Этот поток оскорблений угнетает меня».

Банкротство Эрнеста Комманвиля обрекло Флобера на нищету. Он продает ферму в Довиле и просит племянницу не изгонять его из Круассе. Она и ее супруг Комманвиль называют его «потребителем». В 1879 году он доходит до такой степени бедности, что соглашается принять государственную пенсию, которую выхлопотали ему его друзья.

Смерть Луизы Коле. Смерть Жорж Санд. «Мое сердце стало некрополем». Последние годы жизни Флобера безрадостны и одиноки. Он признается племяннице в том, что сожалеет, что не женился.

Гюстав Флобер уходит из жизни бедным, одиноким и уставшим жить человеком. Золя в некрологе заметил, что Флобер «не был известен четырем пятым обитателей Руана, а остальной одной пятой был ненавидим». Он оставил неоконченной книгу «Бувар и Пекюше», Некоторые говорят, что именно она его убила. Тургенев советовал ему перед тем, как Флобер начал писать ее, сделать из нее рассказ. После похорон небольшая кучка друзей, в том числе поэт Франсуа Коппэ и Теодор де Банвиль устроили поминальный обед в Руане. Сидя за столом, они обнаружили, что их тринадцать. Суеверный Банвиль настоял на том, чтобы был приглашен еще один человек, и на поиски такового на улицу был послан Эмиль Бер-жерак, зять Готье. После нескольких неудач он наконец привел солдата, бывшего в увольнительной. Тот никогда ничего не слышал о Флобере, но был рад познакомиться с Коппэ.

III

Я и мои книги — мы вместе, как огурец в маринаде.

Когда я был совсем юнцом, у меня был совершенно предвзятый взгляд на жизнь. Она представлялась мне неким тошнотворным запахом готовящейся пищи, долетавшим из окна кухни: пробовать еду на вкус было бесполезно, ибо без того знаешь, что тебя вырвет.