Талисман отчаянных - Бенцони Жюльетта - Страница 18

День обернулся нескончаемым кошмаром. Телефон звонил то и дело, но ни разу не послышался голос, которого все так ждали. Стало еще хуже, когда сами набирали три заветных номера. Ответил только кабинет Пьера Ланглуа. Сообщение было коротким: господина главного комиссара нет. Дальше гудки. Альдо объявил, что, если вестей не будет до вечера, завтра с утра он отправится в Париж и сам выяснит, что там происходит.

– Если бы я только знал, где сейчас летает мой тесть, немедленно вызвал бы его на помощь, – сердито бурчал Альдо. – На самолете все получается раза в два или три быстрее, чем на автомобиле или на поезде! Но его никогда нет рядом, когда он нужен!

– Не огорчайтесь, – старался успокоить его Лотарь. – Кто знает, может, самолет только бы осложнил ситуацию. Нет сомнений, что мы имеем дело с исключительным случаем: два номера вот уже сутки не отвечают. Но если задуматься, в этом можно увидеть положительный фактор.

– Да что вы? И какой же?

– Намеренное молчание.

– Намеренное?! Распахнутую дверь для любых, самых отчаянных предположений?!

– Почему бы и нет? Нам не хотят отвечать, чтобы ответ не получили другие. Те, которым получать его вовсе не желательно.

– Об этом стоит подумать, – проворковала Клотильда.

Альдо постарался спокойно проанализировать мысль профессора. В ней было нечто успокаивающее, а значит, и привлекательное. Клотильда снова заговорила:

– Мы прекрасно понимаем, Альдо, что вы сейчас будто на раскаленных угольях, и значит, главное для вас – успокоиться. Мчаться завтра утром в Париж безрассудно. Во-первых, вы слишком нервничаете, чтобы вести автомобиль да еще на такое большое расстояние…

– На этот счет я мог бы вас успокоить, Клотильда: вместо Альдо поеду я, – предложил Лотарь.

– Меня это нисколько не успокоит, потому что Правила дорожного движения для вас не существуют вовсе. Равно как и любые препятствия в виде людей и животных, которых их несчастная судьба поставит у вас на пути. Оставайтесь дома оба! Моя интуиция подсказывает, что ваши мучения, милый друг Альдо, приближаются к концу.

– Ты теперь еще и ясновидящей стала! – насмешливо проворчал брат.

– Ничуть не бывало, просто вы оба страшно нетерпеливы, – отозвалась Клотильда. – А на все нужно время. Что же касается ясновидения, то я не обладаю такими способностями. Хотя иногда у меня бывают порой что-то вроде видений относительно самых разных людей, даже совсем незнакомых. Меня это смущает. Мне кажется, таким образом я проявляю бестактность.

– И что же вы видите относительно нас?

– Ничего конкретного. Но никаких опасностей и угроз нашей маркизе я не чувствую. Они в полном порядке.

Вопреки всем своим тревогам Альдо не мог не улыбнуться: План-Крепен ввела царственное множественное число вместо заурядного единственного, когда речь шла о маркизе, и все охотно его подхватили.

– Ну что ж, примем это пророчество, – заключил брат Клотильды.

Наступил вечер, и после ужина профессор взял пузатую бутылку с арманьяком и вложил ее в руки Альдо.

– Заберите с собой это целебное средство, милый друг, оно незаменимо во время нескончаемой ночи. Впрочем, и я последую вашему примеру. Пока не нашлось ничего лучшего, чтобы скрашивать бессонницу.

В самом деле арманьяк был одним из лучших успокоительных средств наряду с теплой ванной, тремя яблоками, которые сгрыз Альдо, и несколькими таблетками аспирина, которые он проглотил прежде, чем перейти на крепкий алкоголь. И что-то из этих чудодейственных средств подействовало в самый темный предрассветный час: Альдо погрузился в глубокий сон. Очнулся он от неприятнейшего ощущения: по его лицу водили холодной мокрой губкой. Однако понадобилось несколько минут, чтобы раскрыть глаза, и тогда из тумана выплыл… Адальбер.

– Это ты? – удивился Альдо, протирая глаза.

И фигура, которую он принял за сонное видение, объявила:

– Ясное дело, я! А кто еще мог себе позволить выжать на тебя мокрую губку?

– Так ты вернулся?

– Представь себе! Я не призрак и не привидение! А вот ты, похоже, заливал тревогу непомерным количеством алкоголя, – заявил Адальбер, беря в руки на три четверти опустевшую бутылку и наливая себе небольшую порцию арманьяка. – Хотя неудивительно, что ты доверил этому напитку свои горести.

– Он не сумел их растопить, но зато помог забыться сном, а я очень в этом нуждался. Я и сейчас еще не выспался, – прибавил Альдо, зевая так, что едва не вывихнул себе челюсть.

– Выспался, выспался, – твердо уверил друга Адальбер. – Тетя Амели…

Одного этого имени было достаточно, чтобы Альдо окончательно освободился от остатков сна, он схватил Адальбера за лацканы пиджака и притянул к себе.

– Она пропала! Дома ее нет! Ты хотя бы знаешь, где она?

– Отпусти меня сейчас же! Порвешь мой пиджак! Она здесь, разумеется. Я ее привез.

– Привез?! И не сказал мне ни слова!

– Не успел. Мне кажется, что ты не совсем в себе и…

Но Альдо уже ничего не слышал. Он выскочил на галерею и торопился по направлению к комнате, которая была отведена для тети Амели. Он ворвался в нее как буря, даже не постучав. Действительно, тетушка Амели была у себя в комнате, она сидела перед туалетным столиком и причесывалась. Бурное вторжение Альдо заставило ее обернуться.

– Боже! Как ты меня напугал! Что с тобой? Ты болен?

– Болен от беспокойства! От тревоги! – завопил он, сжимая ее в своих объятиях. – Когда я узнал, что вы уехали с Люсьеном, не сказав, куда направляетесь, и, значит, Адальбер совершенно напрасно поехал за вами, я места себе не находил, метался как зверь в клетке, и признаюсь, заснул, только выпив чуть ли не бутылку арманьяка. От меня, наверное, страшно несет спиртным…

– Однако как это мило! – рассмеялась маркиза де Соммьер в ответ. – Позавчера я последовала совету Ланглуа и… Пойди приведи себя в человеческий вид. У тебя не так много времени перед завтраком, а рассказ у меня совсем коротенький.

И тетушка Амели вытолкала племянника за дверь. У себя в комнате Альдо нашел Адальбера, тот сидел у него на кровати со стаканом в руке. Этот стакан он тотчас же протянул своему другу.

– Теперь, когда ты снова с нами, выпей-ка вот это!

– А что это такое?

– Простой народ называет этот напиток «свинячьим пойлом», но яда там нет, а есть белое вино, сельтерская и лимон. Через секунду будешь как новенький.

Альдо послушно выпил, позеленел еще больше и ринулся в ванную.

Спустя полчаса он спустился вниз с иголочки одетый, чисто выбритый, и даже руки у него ничуть не дрожали.

Нужно сказать, что у тетушки Амели оставались сомнения относительно ее приезда к Водре-Шомарам, она боялась причинить им неудобства, но они мгновенно рассеялись. Лотарь и Клотильда сияли от радости, и в неподдельности их чувств невозможно было усомниться.

Несгибаемая маркиза призналась без утаек, что на этот раз ей стало страшно оставаться дома одной, что случалось с ней довольно редко за ее долгую жизнь. Страшно, но не до такой степени, чтобы пускаться в бегство.

И тогда раздался телефонный звонок. К телефону подошел, как обычно, Сиприен, потому что маркизе не к лицу бегать к телефону и отвечать на звонки, и неизвестный Сиприену женский голос посоветовал «госпоже де Соммьер покинуть ее жилище в самое ближайшее время, если она хочет избавить своих близких от множества неприятностей». «И не скрывайте своего отъезда», – добавила незнакомка. Маркиза поспешила сама взять трубку, чтобы расспросить поподробнее таинственную доброжелательницу, но ответом были лишь короткие гудки. А Сиприен услышал на прощание совет: ни в коем случае не звонить на набережную Орфевр.

– И каким же был этот голос? – спросил Альдо.

– Приятным. Низкий, мелодичный, в нем звучало искреннее беспокойство, ему хотелось довериться.

– И что же вы сделали? – нетерпеливо встрепенулся Альдо. – Вы поехали… Но как тогда…

– Позволь мне договорить, я все расскажу по порядку. Для начала я села и хорошенько все обдумала. Я решила последовать совету незнакомки. Вернее, сделать вид, что последовала ему. Люсьен получил распоряжение приготовить автомобиль, а он у нас всегда в порядке, затем мне собрали чемодан и несессер, а потом я уговорила Луизу, мою горничную, которая уже столько лет живет со мной вместе, что мы стали, как две сестры, сесть в автомобиль вместо меня.