Графиня по вызову (СИ) - Куно Ольга - Страница 40

— Вот ведь мерзопакостный тип!

Я брезгливо поморщилась, мысленно делая заметку, что некоему барону надо будет отомстить. Не слишком жестоко, конечно, но так, чтобы на будущее он зарёкся доносить на окружающих.

— А супружеские измены, с которыми он так рьяно борется, покритиковать не хочешь? — хитро прищурился Арман.

— Не хочу, — отозвалась я. — Супружеская измена — это личное дело троих. А все остальные пускай держатся в стороне и занимаются собственными делами.

Учитывая, что проснулась я около двух часов пополудни, сна вечером не было ни в одном глазу. Поэтому, переодевшись в домашнее платье — неглиже, я зажгла побольше свечей и села читать книгу. Арман закрылся в собственной спальне и, вероятнее всего, уснул. Я же устроилась в кресле поудобнее, поджав ноги, и приготовилась бодрствовать до середины ночи.

Словом, когда через подоконник перемахнул Рэм, я не была застигнута врасплох. Спокойно отложила книгу и, поднявшись, шагнула ему навстречу, с любопытством поглядев на роскошный букет, который миньон держал в руке.

— Полночь, — округлила я: часы показывали пять минут первого. — По сравнению с прошлым разом это прогресс. Ещё неделя — и ты начнёшь являться, как все порядочные люди, к пятичасовому чаю.

— Я специально выжидал, чтобы твой муж заснул, — отозвался Рэм. — Я пришёл только на минуту.

Такое сообщение определённо удивляло, и я вопросительно приподняла бровь.

— Я пришёл, чтобы сказать тебе 'спасибо'. От себя и от принца тоже. За всё, что ты сделала для нас вчера.

В его тоне не было ни самодовольства, ни привычной иронии. Он был настолько серьёзен, что я невольно испытала чувство неловкости. А потому поспешила отшутиться:

— От тебя спасибо, так и быть, принимаю, а вот от принца — нет. Вот когда он сам влезет ко мне через окно, тогда и поговорим.

— Я ему передам, — пообещал Рэм.

В его голос вернулся привычный сарказм, и я почувствовала себя комфортнее. Но ненадолго, поскольку, сделав в мою сторону ещё один шаг, он серьёзно проговорил:

— И ещё. Я знаю, что в некоторых случаях поступал по отношению к тебе некрасиво. Я прошу прощения.

Мои глаза попросту вылезли из орбит. Либо я ничего не понимаю в людях, либо такие, как Рэм, не извиняются практически никогда, а если всё?таки извиняются, то это стоит им нескольких седых волос. Поэтому такое признание уж точно было необходимо перевести в шутку.

— Ты о том случае, когда влез ко мне в окно посреди ночи, рискуя испортить мою репутацию? — осведомилась я, наивно хлопая глазками.

Рэм укоризненно поджал губы.

— Я сейчас ухожу, — повторил он. — Просто хотел сказать всё это без свидетелей. — Он опустил глаза и будто только сейчас вспомнил про букет, который держал всё это время в левой руке. — Вот. Это тебе.

Он подошёл совсем близко и вручил мне цветы. Белые розы. Я приняла их, мысленно покачав головой. Неисправим. Букет, конечно, потрясающе красивый, но розы такого цвета символизируют тоску. А Рэм, похоже, об этом понятия не имеет.

Передав мне цветы, он поднёс к лицу мою левую руку и коснулся губами подушечки указательного пальца. Под ногтем всё ещё красовалось едва заметное пятнышко. Сколь ни глупо, но я так и не решилась его оттереть, словно оно всё ещё могло понадобиться.

— Я прекрасно понимаю, насколько тяжело было пойти с этим к магу, — тихо сказал он.

Вот как. Стало быть, кардинал всё?таки наябедничал. Интересно, как он к этому отнёсся и собирается ли ещё вернуться со мной к разговору на эту тему? Впрочем, на крайний случай у меня есть отличная и убедительная легенда про банановую кожуру…

Рэм ещё раз поцеловал кончики моих пальцев. Потом отпустил, и я медленно провела рукой по его щеке. Сквозь кожу начала едва ощутимо пробиваться щетина. Перехватив мою руку, он поцеловал сначала ладонь, потом запястье, а потом мои губы сами потянулись к его губам. Поцелуй становился всё более жарким. Пальцы Рэма проникли на несколько дюймов под ворот платья, мягко поглаживая мою шею и верх спины. Я отбросила букет на сиденье кресла.

— Чёрт, я ведь обещал, что пришёл только на минуту, — пробормотал Рэм, не отнимая руки от моей шеи.

— Ничего страшного: я с самого начала тебе не поверила, — заявила я, принимаясь расстёгивать пуговицы его рубашки.

— Но я?то себе верил, — покачал головой он.

— Очень глупо с твоей стороны, — попеняла я. — Видимо, ты плохо разбираешься в людях.

— Видимо, да, — прошептал он, коснувшись губами моей шеи и одновременно потянув шнуровку платья.

Расстегнув все пуговицы, я жадно прижалась ладонями к его коже, нащупывая мышцы, рискуя в очередной раз украсить его тело царапинами, а мои пальцы — кровавыми пятнышками. Рэм уложил меня на кровать.

— Твой дядя случайно не велел тебе прекратить со мной всякие отношения? — полюбопытствовала я, пока он продолжал возиться со шнуровкой.

— Аделина, жаль тебя разочаровывать, но я уже взрослый мальчик, — прошептал мне на ухо Рэм. — Так что я сам решаю, с кем прекращать отношения, а с кем не прекращать. И дядя отлично это знает.

— Действительно жалко, — притворно вздохнула я. — Люблю молоденьких.

— Ерунда, — фыркнул он. — Такой, как ты, не нужны шестнадцатилетние юнцы. С таким ты заскучала бы в первый же вечер.

Это было вполне вероятно, но соглашаться вслух я не стала. Вместо этого прогнулась под смелыми ласками мужчины, знающего в них толк.

— Я был готов задушить этого мага голыми руками, когда он обнял тебя вчера вечером.

Работа над шнуровкой, наконец?то, была окончена.

— Он делал ровно то, что я ему позволяла, — зачем?то заступилась за Ибарру я.

— Я прекрасно это видел, — подтвердил Рэм. — Поэтому и тебя я тоже чуть было не задушил.

— Вообще?то я делала всё это для того, чтобы мы все смогли выбраться оттуда живыми, — напомнила я.

— Думаешь, я не понимал этого с самой первой секунды? — опуская руки к подолу, чтобы стянуть с меня платье. — Отлично понимал. Но желание придушить кого?нибудь из вас от этого было не меньше.

Больше мы не разговаривали. Давно заметила, что мужчинам бывает трудно сосредоточиться на разговоре, когда они видят перед собой обнажённую женскую грудь.

Да, Рэм прав. С несовершеннолетним мальчиком я действительно быстро бы заскучала. С ним же мне это не грозило.

Несмотря на это, о том, чтобы остаться у меня на всю ночь, речи, сколь это ни прискорбно, не шло. Поэтому наступил момент, когда Рэм стал одеваться, чтобы покинуть мою спальню тем же способом, каким он сюда и проник. Я же ограничилась тонкой камизой и забралась под одеяло.

Рэм уже надел брюки, обул сапоги и теперь застёгивал пуговицы рубашки, когда дверь распахнулась после короткого предупредительного стука. Патетически приложил руку ко лбу, Арман изобразил громкие рыдания.

— Несчастная! Как ты могла так поступить со мной! Ещё и пяти недель не прошло с тех пор, как мы принесли свои клятвы под сводом храма!

Я подпёрла ухо рукой, приготовившись к продолжительному представлению. Вот только в честь чего Арман его устроил?

— Как ты могла нарушить моё хрупкое доверие? — продолжал вдохновенно восклицать 'супруг'.

Я?то готова была слушать и дальше, но вот Рэм актёрский профессионализм Армана явно не оценил.

— Защищайся! — процедил он, извлекая шпагу из всё ещё не пристёгнутых к поясу ножен.

Сколь ни удивительно, Арман не растерялся.

— Что? — нахмурился он, и не думая касаться рукояти собственного оружия. — Э нет, так не годится! Это моя реплика. Это я — обманутый муж, поэтому именно я должен сказать: 'Защищайтесь, сударь!'.

Рэм слегка опешил и, пока ситуация не успела зайти слишком далеко, я взяла дело в свои руки.

— Дорогой, — вкрадчиво проговорила я, обращаясь к Арману, — мы ведь с тобой договорились, что каждый живёт так, как он считает нужным. Брак браком, а личная жизнь у каждого своя. Что же тебе вдруг теперь не нравится?

Рэм очень медленно повернул ко мне голову и одарил меня весьма выразительным взглядом. 'Ты не находишь, милая, что могла бы сообщить мне об этом несколько раньше?' Я не смутилась.