Съедобные сны, или Ошибка доброго мудреца - Шефнер Вадим Сергеевич - Страница 14

Впрочем, не буду здесь пересказывать расставальную речь моего друга, ведь она вошла в историю, ее знают и старые, и юные обитатели нашей планеты…

Как известно, свою встречу с журналистами Матвей Утюгов закончил тем, что взял со стола шапку-утюговку, пошел с ней к окну – и выбросил ее в форточку, после чего заявил, что он, чувствуя свою вину перед человечеством, с сегодняшнего дня начинает голодовку. Меня это сообщение прямо-таки ошеломило, в дрожь бросило, и Зою тоже; я видел, как она побледнела. Однако на всех остальных присутствующих решение Матвея большого впечатления не произвело: в те годы добровольные голодовки были не в диковинку, но голодающие, как правило, прерывали их, не доводя себя до летального исхода. Но мы-то с Зоей знали характер нашего друга…

Вскоре все корреспонденты ушли. Отправилась домой и Зоя. А я задержался у Матвея еще на полчаса. Я все-таки хотел отговорить его от того, что он задумал. Но какое там!.. Он был убежден, что если он, отказавшись от пищи небесной, уморит себя голодом, то это заставит людей призадуматься о том, не следует ли им отказаться от съедобных снов. Но отказаться не ради смерти, а ради жизни, ради своего душевного и духовного благополучия.

Итак, мой друг приступил к своему печальному мероприятию. Возле него, сменяясь через каждые шесть часов, дежурили врачи из городской поликлиники. Время от времени они задавали ему вопросы о его самочувствии, и он отвечал им вежливо, кратко и внятно. Однако их советы прервать голодовку оставались безответными, и вскоре медики поняли, что уговоры бесполезны. Мы с Зоей знали упорство, знали силу воли Матвея, знали, что никому его не переубедить, и навещали его ежедневно, ибо понимали, что скоро его не станет, что настали прощальные дни. Последнюю неделю жизни нашего друга мы провели рядом с ним, не выходя из его квартиры. Умер он на тридцать пятый день голодовки. День тот очень подробно – с моих слов – описан журналистом К. Всезнаевым в его всемирно известной статье «Он умер ради вас, люди!».

После кончины Матвея Утюгова был созван новый Всемирный Конгресс, на котором присутствовало много ученых, писателей, врачей, психологов, социологов, экономистов, педагогов, – ну, да все это вы, уважаемые читатели, и без меня знаете. Знаете и результаты Великого Референдума, после которого начал осуществляться постепенный переход к традиционному способу питания. И вот настал день, когда с Земли была запущена в Космос ракета, снабженная мощным взрывным зарядом. Она точно попала в цель. Так был уничтожен уловительно-усилительный агрегат – гениальное творение Матвея Утюгова. Не стало у человечества пищи небесной, отоснились людям съедобные сны…

А годы идут. Уже подрастает поколение, вскормленное пищей земной, не знающее вкуса манны космической, – поколение, уверенное в том, что Матвей Утюгов в свое время совершил великую ошибку, грозившую человечеству полной деградацией. Это поколение убеждено в том, что идея Утюгова умерла навеки… А я, грешным делом, считаю, что идея моего друга жива. Чертежи его гениального изобретения хранятся в архивах – и терпеливо ждут нового реального воплощения. Население Земли не было готово к благородному, мудрому использованию бесценного дара, приподнесенному ему Матвеем Утюговым. Но в грядущем настанет век, когда человечество честным трудом облагородит, возвысит себя – и станет питаться манной небесной не во вред себе, а на пользу, не на горе, а на радость себе!

1992