Экзамен для гуманоидов - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 6

Волкофф покраснел, но от дальнейшего препирательства воздержался. «С претензиями, но не глуп, – отметил про себя Сергей, – а Смит очень даже хорош для капрала».

Насколько напряженно все ждали сигнал к старту, настолько неожиданно он прозвучал. Анисимов вздрогнул, Смит перекрестился, Волкофф крепко сжал подлокотники кресла. Других Сергей не видел, поскольку сидел у стенки и мощная грудь немца заслоняла ему весь боковой обзор.

Старт прошел на удивление мягко, никаких перегрузок, заложенности в ушах, тряски или других неприятных ощущений. Чувствовалось легкое ускорение, через несколько минут по просьбе большинства была устроена краткая демонстрация невесомости, затем все пришло в норму, и голос комбата пояснил:

– Мы в космосе, расчетное время стыковки – через два часа. Можете расслабиться.

Неформальный комментарий командира вызвал приглушенный взрывчик улюлюканья и аплодисментов. Пятьсот свежеиспеченных космонавтов сгрудились у иллюминаторов, с которых плавно сползли наружные защитные шторки. За толстым стеклом чернело космическое пространство.

– I` ll be dam… – начал было Смит, но вспомнив, что на службе, исправился, – чтоб я так жил!

– Мы стартовали первыми в бригаде? – озабоченно поинтересовался у Сергея китайский лейтенант Чен.

– Да, – подтвердил Орлов.

– Отметьте, пожалуйста, в бортовом журнале, господин майор.

– Что отметить? – Орлов в недоумении уставился на китайца.

– Я первый китайский космонавт! – с гордостью ответил Чен, выпячивая грудь.

– Тогда и я – первый, – оживился Смит, – первый бруклинский!

– Хорошо, хорошо, – рассмеялся Сергей. – Только журнала, боюсь, на всех не хватит. Вон Стефания, первая итальянская женщина на орбите, а этот мучачос – первый испанец.

Он указал на сидящего через ряд лейтенанта Дуэро.

– Это дело надо обмыть! – откуда ни возьмись, вынырнул командир второго взвода первой роты капитан Кровицкий, – а иначе нам удачи не видать!

– Да уймись ты, – махнул рукой Анисимов, – знаю я твои «удачи». Сейчас спирт клянчить начнет, – закончил он, обращаясь к Сергею.

– Вместе служили? – Орлов кивком указал на капитана.

– А то? Этот прохиндей что угодно из-под земли достанет. Ему не капитаном, а прапорщиком надо быть. При дивизионных складах. Пить, правда, умеет, да и специалист классом чуть повыше «экстры», так что простить некоторые шалости ему можно, – поведав все это Орлову вполголоса, доктор повернулся к Кровицкому и спросил: – Вот наверняка же пронес пару ящиков контрабандой и где-нибудь в трюме зарыл, а, Максим Палыч, зарыл?

– Военная тайна, товарищ Пирогов! – загадочно улыбаясь, заверил капитан.

– Вот жулик, – рассмеялся Анисимов.

– А что вы думаете? Без таких, как я, наша армия, как бычок без телки. Бодаться умеет, но настроения нет.

– По-моему, наша задача воевать, а не улучшать демографию освобождаемой планеты, – парировал доктор.

– Вы действительно верите, что мы направляемся кого-то освобождать? – включился в разговор француз, лейтенант Жильбер.

– Только без политики, месье, – поднял руки вверх Анисимов. – Мы солдаты, следовательно – орудия и не верить имеем право только в Бога, все остальное сомнению не подлежит.

– Вам проще всех, док, – француз поморщился, – вы будете спасать, а не убивать. Как ни посмотри – весь в белом.

– Чтобы не завидовать сейчас, об этом следовало подумать при выборе учебного заведения, – буркнул Анисимов и отвернулся.

– Давайте лучше закурим, лейтенант. Я заметил, что у вас есть замечательные «Галуа», – попытался увести беседу в сторону Кровицкий, – мои любимые.

Француз усмехнулся и достал портсигар.

– Ого, серебряный! – капитан уважительно причмокнул.

– Подарок жены, – Жильбер смущенно повертел портсигар в руке, – к тридцатилетию.

– А что ж ты до сих пор лейтенант? У нас в тридцать не меньше капитана имеют, верно, майор? – спросил Кровицкий сначала француза, а потом Орлова.

– Ну, не все же олимпийскими чемпионами в двадцать пять становятся, – хитро прищурился Смит.

– А при чем здесь это? – встрепенулся Сергей.

– И то правда, при чем? – капрал ехидно улыбнулся и пожал плечами.

– Я всего месяц назад подписал контракт, – ответил Кровицкому француз, – а до этого совсем другим занимался.

– Чем? – не унимался капитан.

– Отстань от человека, – одернул его Анисимов, – надо будет, сам расскажет.

– Луна! – воскликнула Стефания, прильнув к иллюминатору.

– Грустная она какая-то, как вдова, – мучачос Дуэро неопределенно помахал в воздухе рукой.

– Да вы романтик, товарищ Сервантес, – хохотнул Кровицкий.

– А вы нет? Согласившись на этот поход, вы себя выдаете либо как романтика, либо как циничного стяжателя громкой славы, – испанец говорил спокойно, даже вяло, но очень уверенно.

– Никакого акцента, – с уважением отметил русский. – Признаюсь, я та самая вторая фаза искренней преданности романтизму – цинизм во плоти. И стяжатель славы, конечно, амиго. К тому же корыстный стяжатель, но в целом я не опасен. Более того, полезен. Хотите кальвадоса?

– Шутишь? – подпрыгнул на сиденье Смит.

– Насчет спиртного – никогда!

– Как настроение в «иностранном легионе»? – В проходе между рядами появилась внушительная фигура комбата. Орлов встал и четко отрапортовал:

– Товарищ полковник, отдельный взвод Российского батальона отдыхает согласно вашему распоряжению. Командир взвода майор Орлов.

– Вольно, Сергей Владимирович, вижу.

Полковник заглянул через плечо не отреагировавшей на его появление Стефании в иллюминатор и щелкнул пальцами.

– Кто бы сказал год назад, что увижу такое – сутки над ним смеялся бы.

– Господин полковник, – обратился к командиру Смит, – разрешите уточнить длительность перелета к Грунмару.

– Двадцать дней, – комбат с интересом посмотрел на капрала. – Но это известно давно, почему вы спросили?

– Гиперпространство, командир, – Смит сделал короткую паузу, – в нем парсеки становятся метрами, и поэтому мне кажется странным, что на дорогу мы должны тратить так много времени.

– Ах вот что… Я могу объяснить все прямо сейчас, но лучше вам потерпеть немного, капрал…

– Смит, сэр…

– Капрал Смит. Первый же инструктаж на звездолете даст ответы на все ваши вопросы. Освоился с новыми обязанностями? – комбат хлопнул Орлова по плечу.

– Начинаю, товарищ полковник, – ответил Сергей и покосился на Смита.

– Давай-давай, должность у тебя ключевая, – командир усмехнулся и зашагал дальше.

– Такое впечатление, что «полковник» не звание, а фамилия. Они похожи, как братья, независимо от национальности, во всех армиях мира, – высказался Смит, глядя комбату в след.

– А одеколон у него неплохой, – заметила Стефания, не отрываясь от созерцания лунных видов.

– Ну тебе и команда досталась, – посочувствовал Орлову Кровицкий, – и это еще не все. Я слышал, что израильский майор из «Моссада», а англичанин – родственник королевы. Уж не знаю, что хуже…

– Спасибо за информацию, разберусь как-нибудь.

– Конечно, разберешься, деваться-то все равно некуда.

Когда по правому борту замаячил огромный шар звездолета, все замолчали. Первый обмен любезностями и впечатлениями закончился, а для длительных бесед не хватало общих тем, да и настроение было совсем не лирическое. Большая часть десантников уже начала выходить из состояния стартового возбуждения и осознавать, что они стали не орбитальными космонавтами, а космической пехотой, которая уже болтается там, где человек пока не побывал, но и это лишь начало. Где и на каком расстоянии находится созвездие Лиры, никто себе представить и не пытался, к тому же это не рекомендовалось командованием. Как они говорили: до окончания периода психологической адаптации.

Створки приемного шлюза распахнулись гигантским зевом, и челнок плавно нырнул внутрь корабля. Мягкий толчок стыковки с внутренней палубой и легкое изменение интенсивности освещения возвестили об успешном прибытии. По транспортнику разнесся голос командира: