Экзамен для гуманоидов - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 5

– Ну хватит издеваться, я вижу речку, правда, без звука и осязания, но вижу. Давай объясняй, умник, что происходит.

– Дешевый трюк. Примитивный проектор внушения с подстройкой параметров, – тон кибер выбрал препротивнейший – менторский в кубе.

– По-человечески, пожалуйста, объясни… – я поморщился.

– Ничего себе просьба! Я кибермозг, начальник, не забывай. Сунь в ручей руку еще раз.

Я нехотя подчинился. От моего движения разбежались круги. Параметры, видимо, подстроились.

– Чье это изобретение?

– Оно такое древнее, что никто уже не помнит.

– А кто его обычно применяет?

– Чаще других? Амфибии-кочевники, но этот вариант исключается. Поблизости ни одного кочующего флота пока замечено не было.

– То есть достоверность твоего последнего высказывания стремится к нулю?

– Это почему еще? – возмутился Макс.

– Ты сказал – «не было замечено», вместо «нет».

– Твоя школа.

– Ладно, где проектор? – сказал я, прерывая спор.

– Тридцать метров влево и два вперед. Хочешь посмотреть, как он устроен?

– Нет, хочу пнуть по нему хорошенько, чтобы сработала сигнализация.

– Пинать, кстати, совсем не обязательно. Те, кого ты искал, уже сами идут сюда.

На опушке леса появились две фигуры с охотничьими ружьями. Они приближались быстрым шагом, держа оружие недвусмысленно направленным мне в живот. Я почувствовал легкое покалывание силового поля, которое окутало меня невидимым коконом.

– Добрый день, господа, – вежливо обратился я к подошедшим, – подстрелили что-нибудь стоящее или все тренируетесь… на покрышках?

– Странные вопросы ты задаешь, земляк, – вместо ответного приветствия процедил сквозь зубы охотник, вставший справа от меня.

Дружелюбия в его голосе было меньше, чем в шипении змеи. Но я сам виноват, провоцирую.

– Разве не вы спугнули парочку художников-пейзажистов полчаса назад? – делано округлив глаза, спросил я, разглядывая их повнимательнее.

Лица чуть обветренные, но гладко выбритые. Один, похоже, брюнет. Из-под капюшона офицерской плащ-накидки хмуро смотрели колючие карие глаза. Тот, что вступил в диалог, повыше ростом, русоволосый, голубоглазый, одет был в хаки, на голове его красовалось военное кепи. Охотники охотниками. Только на кого? Мой вопрос не произвел на собеседника особого впечатления. Он холодно улыбнулся и кивнул.

– Да, было, а ты что, Робин Гуд, решил вступиться за обиженных? – он выразительно протер рукавом ствол ружья.

– Излучатель средней мощности, модель МПТ, собран на Земле, – шепнул в ухе микроскопический динамик голосом Макса, – защитное поле выдержит, можешь не волноваться.

– Ребята, – я примирительно поднял руки и широко разулыбался, – только скажите мне, зачем вы это сделали, и я уеду.

– Да ты нахал, – высокий ухмыльнулся и, прицеливаясь, поднял излучатель на уровень глаз, – ты сейчас не уедешь, а испаришься.

– Каламбур, – зловеще прошипел молчавший до этого напарник.

Они одновременно нажали на спусковые крючки, и силовое поле вокруг меня замерцало, поглощая энергию лазерных лучей «средней мощности». Увидев эти спецэффекты, «охотники» почуяли неладное и медленно попятились, все еще держа меня под прицелом.

– Очень жаль, что не получилось диалога, – Я изобразил на лице глубокое разочарование. – Макс, огонь!

Глаза врагов расширились, а когда пара бесшумных выстрелов иглами с транквилизаторами уложила стрелков на мокрую траву, закрылись. Жаль, не навсегда. «На поражение» гуманный кибер без крайней необходимости стрелять отказывался. Не такое у него, видите ли, воспитание.

– Ну, и что будем с ними делать? – я собрал трофейное оружие и задумчиво пнул слетевшее с головы блондина кепи.

– Грузи бандитов в меня. Пока летим к городу, покопаюсь в их мозгах, если таковые имеются.

– Я обещал прибыть на ужин единолично, а не с эскортом из фальшивых охотников.

– Они проспят до завтра, так что времени на развлечения у тебя предостаточно.

– Ладно, а что ты имел в виду, когда говорил, что МПТ собраны на Земле, их маскировку под охотничьи ружья?

– Нет. Модель клайров, но материалы земные.

– Что значит «земные»? – я недоверчиво повертел ружье в руках.

– То и значит. Знаешь, как лицензионное производство. Металлы, пластик, линзы – все из местных химических элементов. Даже маркировка есть. Буквы, правда, японские, но цифры наши.

– Не буквы, а иероглифы. Чугунок ты, Макс, и шутки у тебя чугунные… Открывай багажник под погрузку.

Я без труда забросил парализованных злодеев в багажный отсек, запрыгнул в свое любимое кресло и, прежде чем дать команду стартовать, спросил:

– Скажи, Макс, может быть этот проектор внушения маскировкой того, что мы ищем в рабочее время?

– На девяносто процентов – нет, – твердо ответил кибер.

Судя по тону, он обиделся на «чугунка».

– Десять процентов не так уж и мало…

– Забудь. Мы и так выбились из расписания…

– Господин бортовой кибермозг, решения в конечном итоге принимаю здесь я, потому что отвечать за них тоже мне. Расследование инцидента с участием неизвестной внеземной расы в этом секторе входит в наши служебные обязанности. Так что, бери курс на переезд. Будет стыдно, если художники на их развалюхе приедут быстрее.

3

Старт. Три недели назад

– Всем занять свои места, – голос командира Русбата звучал глуховато и устало, – старт через пять минут.

– Укатали Сивку кривые горки, – блеснул знанием русского фольклора черный капрал морской пехоты США с редкой фамилией Смит.

– Крутые горки, – машинально поправил его Орлов, задумчиво потирая подбородок.

Он в который раз окинул взглядом просторный салон десантного транспортника.

Формирование Первой Космодесантной бригады ООН проходило быстро, но без спешки. Подбор кадров осуществлялся серьезно, поэтому солдаты могли очень многое. В частности: знали язык бывшего «условного противника». Практически все говорили по-английски, многие по-русски, американцы любили щегольнуть арабским. Тем не менее к каждому батальону были прикомандированы офицеры и солдаты «связи» других национальностей, владеющие языком на уровне идиом и иносказаний.

При Русбате от американцев числился Смит, от немцев – Волкофф, с другими Сергей пока не успел познакомиться, хотя это и входило в его прямые обязанности. Он получил должность координатора, как и предсказывал командующий. Все иностранцы находились в его непосредственном подчинении, составляя отдельный взвод. Кроме этого, Орлов числился инструктором по огневой подготовке, что давало возможность проводить в тире как можно больше времени вполне легально.

Сейчас весь батальон в количестве пятисот человек удобно расположился в креслах инопланетного челнока, ожидая старта к звездолету. Техника, оборудование, оружие и припасы были загружены в трюм.

– Страшное дело, какой громадный «боинг», – негромко поделился мыслями батальонный врач Алексей Анисимов.

Он сидел рядом с Орловым совершенно неподвижно, напряженно ожидая старта.

– Это малый десантный корабль, так сказал Гость на инструктаже, – ответил Орлов, – представляете, как выглядит средний, а тем паче – большой?

– «Тем паче»? – оживился Смит, – что означает?

– Тем более, – ответил за Сергея Волкофф, – старорусское.

– Спасибо, – вежливый Смит просто излучал жажду знаний. – Скорей бы старт.

– Нервничаете, капрал? – немец поднял невозмутимый голубой взор на афроамериканца.

– Если что-то происходит со мной впервые, я нервничаю всегда, лейтенант.

– Оберлейтенант.

– Этого мне не выговорить.

– А «Гусиноозерск» вы выговорить можете?

– Это же по-русски, плюс – название стратегического объекта. Хочешь gне хочешь, а приходится.

– Вот и звание мое считайте стратегическим приоритетом, иначе бундесвер может перепутать морскую пехоту с бандой туземцев и открыть беспорядочную стрельбу.

– Беспорядочную? Охотно верю, – Смит снисходительно посмотрел на Волкоффа и, пожав плечами, добавил. – О'кей, фельдмаршал, пусть бундесвер живет.