Черный Красавчик (с иллюстрациями) - Сьюэлл Анна - Страница 11

– Ваш учитель растолковал вам истинную правду, – сказал на это Джон, – не бывает религии без любви. Можно сколько угодно болтать о вере, но если она не учит человека добру и любви к себе подобным и к животным, это не религия, а Чушь, Джеймс, совершеннейшая чушь, которая не выдержит проверки, когда настанет час всему обнаружить свою истинную суть.

ГЛАВА XIV

Джеймс Ховард

Ранним утром в начале декабря, когда Джон ставил меня в стойло и накрывал попоной после очередного из ежедневных променадов, а Джеймс в кладовой отмеривал овес, в конюшне появился хозяин. Он держал в руке распечатанный конверт и выглядел довольно озабоченным. Джон закрыл меня в стойле и, коснувшись пальцами фуражки, стал ждать распоряжений.

– Доброе утро, Джон, – начал хозяин. – Я хотел бы знать, есть ли у вас претензии к Джеймсу.

– Претензии к Джеймсу, сэр? Никаких, сэр.

– Достаточно ли добросовестно относится он к работе, достаточно ли уважительно относится к вам?

– Да, сэр, всегда.

– Вы не замечали за ним попыток отлынивать от работы за вашей спиной?

– Никогда, сэр.

– Очень хорошо, но я вынужден задать вам еще один вопрос: нет ли у вас оснований подозревать Джеймса в том, что, выводя коней на разминку или отправляясь на лошадях с поручениями, он задерживается поболтать с приятелями, или заходит в дома не по делу, а в гости, оставляя без присмотра лошадей?

– Нет, сэр, конечно же нет! Если ктото распускает подобные слухи о Джеймсе, то я отказываюсь им верить, пока они не будут доказаны свидетелями. Понятия не имею, кто пытается бросить тень на поведение Джеймса, но со своей стороны, сэр, могу только вот что сказать: более достойного, приятного, честного и смышленого конюшенного мальчика мне еще не доводилось видеть. Я могу довериться его слову, и я могу положиться на его работу; он ловко управляется с лошадьми и подходит к ним с лаской, так что я скорей доверил бы лошадей его попечению, чем половине из тех молодых людей в шляпах с кружевами и в ливреях, которых я знаю. Кому хочется узнать, что собой представляет Джеймс Ховард, тот пусть спросит у Джона Мэнли!

И Джон подтвердил свои слова решительным кивком.

Хозяин слушал Джона серьезно и внимательно, когда же тот закончил, он широко улыбнулся и ласково посмотрел на Джеймса, который все это время, замерев, стоял в дверях.

– Джеймс, мой мальчик, – позвал хозяин, – оставь овес и подойди к нам. Я очень рад, что мнение Джона о тебе так совпадает с моим собственным. Джон человек осмотрительный, – хозяин лукаво усмехнулся, – обыкновенно из него и слова не вытянешь о другом, поэтому я и решился поднять шум по одну сторону куста, чтобы с другой стороны вылетели птички! Только таким способом мог я узнать от Джона то, что мне срочно требовалось выяснить. А теперь к делу. Я получил письмо из Клиффорд-холла от моего дальнего родственника сэра Клиффорда Уилльямса, который просит меня помочь ему подыскать надежного молодого конюха, человека лет так двадцати. Нынешний конюх больше тридцати лет прожил в поместье сэра Клиффорда, но он уже стар и ему все труднее работать. Старик хотел бы найти себе хорошего помощника, который некоторое время поработал бы вместе с ним, перенял его навыки, а когда старый конюх уйдет на покой, молодой мог бы занять его место. Конюху в Клиффорде полагается восемнадцать шиллингов в неделю на первых порах, рабочая одежда и ливрея, комната над каретным сараем и конюшенный мальчик в помощь. Сэр Клиффорд хороший хозяин, и работа у него – отличное начало трудовой жизни молодого человека. Мне жаль с тобой расставаться, и я понимаю, что если ты примешь это предложение, то Джон без тебя останется как без рук.

– Совершенно справедливо, сэр, – поддержал хозяина Джон, – но я ни за что на свете не стану мешать жизненному успеху Джеймса, стоять на его пути.

– Сколько тебе лет, Джеймс? – спросил хозяин.

– Девятнадцать исполнится в мае будущего года, сэр.

– Очень уж молод, а, Джон?

– Джеймс молод, сэр, но на него можно положиться, как на взрослого, парень он рослый и сильный, и хоть нет у него пока достаточного кучерского опыта, у него легкая и твердая рука, быстрый глаз, и он внимателен, лошадь под его присмотром никогда не пострадает от недостатка ухода за ногами и подковами.

– Ваше слово решающее, Джон, – сказал хозяин. – В письме сэра Клиффорда есть приписка: «Если бы мне удалось найти себе конюха, которого обучил ваш Джон, то ему я бы отдал предпочтение перед всеми другими». Итак, Джеймс, мой мальчик, хорошенько все обдумай, обсуди вечером с матерью и дай мне знать о твоем решении.

Через несколько дней после этого разговора все было решено: Джеймс отправляется в Клиффорд-холл через месяц или полтора, в зависимости от пожеланий его нового хозяина, а тем временем он постарается как можно лучше набить себе руку в кучерском деле.

Никогда раньше в имении не закладывали экипажи так часто, как теперь: если хозяйка не выезжала, то хозяин обыкновенно сам правил легкой двуколкой; теперь же, хозяин ли выезжал, или юные леди катались, или возникала надобность съездить по делу, нас с Джинджер запрягали в коляску, а Джеймс садился на козлы и правил самостоятельно.

Удивительно, сколько находилось разных мест, где хозяину нужно было побывать, когда мы по субботам наезжали в город, и по каким только странным улицам мы ни катались. Мы обязательно посещали железнодорожную станцию как раз когда прибывал поезд, и мост, ведущий к ней, бывал сплошь забит извозчичьими пролетками, каретами, повозками и омнибусами. Когда начинал звонить станционной колокол, с давкой на мосту мог справиться лишь умелый кучер на опытных лошадях: мост был узким, а на съезде с него дорога так круто сворачивала к станции, что экипажи могли легко столкнуться, если кучера не смотрели в оба.

ГЛАВА XV

Старый гостиничный конюх

Потом в один прекрасный день хозяева решили нанести визит друзьям, жившим милях в пятидесяти от нашего имения. За кучера должен был ехать Джеймс. Нам удалось проехать тридцать две мили в первый день, на пути попадались достаточно высокие холмы, но Джеймс настолько осмотрительно и умело направлял нас, что мы с Джинджер не так уж сильно устали. Джеймс ни разу не забыл опустить тормозной башмак во время спуска и сразу поднять его, как только минует в нем надобность.

Джеймс выбирал для нас самую ровную дорогу, а перед долгим подъемом поворачивал колеса экипажа чуть наискосок, чтобы они не скользили назад, тем самым облегчая нашу работу и давая нам передохнуть. Мелкие уловки кучера способны значительно облегчить конскую долю, в особенности когда кони, помимо прочего, получают и ласковые слова поощрения.

Раза два мы останавливались передохнуть в пути, а к заходу солнца добрались до города, где нам предстоял ночлег. Мы должны были провести ночь в лучшей городской гостинице на Базарной площади. Гостиница была большая, мы въехали под каменную арку в длинный двор, в дальнем конце которого помещались конюшни и каретные сараи. Два гостиничных конюха вышли нам навстречу и развели по стойлам. За старшего был приятный живой человечек в желтой полосатой жилетке, стремительным движениям которого ничуть не мешала его хромота. Никогда раньше не видел конюха, с такой быстротой распрягающего коней, как он! Он похлопал меня, сказал несколько ласковых слов и отвел в длинную, стойл на шесть-восемь, конюшню, где уже стояло несколько лошадей. Второй конюх привел Джинджер. Джеймс не ушел, он стоял, наблюдая, хорошо ли нас обтирают и чистят.

Маленький старый конюх вымыл и привел меня в порядок с поразительной легкостью и быстротой. Когда он завершил работу, Джеймс приблизился, чтобы потрогать меня, будто сомневаясь, мог ли я так быстро оказаться достаточно хорошо вымытым и вычищенным, но убедился, что шкура у меня блестит и шелковиста на ощупь.

– Вот это да, – сказал Джеймс. – Я всегда считал, что быстро работаю, а наш Джон работает куда быстрее меня, но с вами по быстроте и тщательности работы никто не сравнится!