Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Счастливец Баркер - Гарт Фрэнсис Брет - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Фрэнсис Брет Гарт

СЧАСТЛИВЕЦ БАРКЕР

Вдали раздалось чириканье птиц. Через открытое окно в хижину проникло утреннее солнце, и его лучи оказались могущественнее холодного горного воздуха, от которого Баркер и во сне зябко поеживался под своими одеялами. Как только показался солнечный свет и на подоконнике зачирикала птичка, его глаза приоткрылись. Как все в мире молодые и здоровые существа, он попытался было заснуть снова, но одновременно с пробуждением он сообразил, что сегодня его очередь готовить завтрак, и с сожалением сполз с койки на пол. Не тратя ни минуты на одевание, он распахнул дверь и вышел из хижины, прекрасно зная, что его сейчас могут созерцать только вершины Сиерры. Он окунул голову и плечи в стоявшую за дверью кадку с холодной водой и стал одеваться то в хижине, то на открытом воздухе. Промежуток времени между надеванием брюк и куртки он использовал для того, чтобы принести охапку дров. Сгребая в кучу тлеющие уголья очага — с некоторой осторожностью, так как однажды он обнаружил там гремучую змею, пригревшуюся в теплой золе, — он взялся за приготовление завтрака.

К этому времени уже окончательно проснулись два его компаньона, Стеси и Деморест, молодые люди примерно его возраста. Друзья не спускали с него глаз, время от времени обмениваясь ироническими замечаниями.

— Ничего, если моя перепелка с гренками окажется недожаренной, — сказал, позевывая, Стеси. — И красное вино можешь не подавать. У меня что-то сегодня утром нет большого аппетита.

— А с меня хватит испанской скумбрии, и на жареных устрицах я не настаиваю, — заявил с большой важностью Деморест. — К тому же последнее французское шампанское, которое мы как-то распили за ужином, было не такое сухое, как мое горло, — оно у меня за ночь совсем пересохло.

Подобные гастрономические мечтания повторялись регулярно. Баркер к ним привык и ничего не ответил. Немного погодя он отвел глаза от огня и сказал:

— У меня нет ни капли соды, поэтому не пеняйте на меня, если коржики выйдут тяжелые. Я вас предупредил, что у нас кончилась сода, когда вы вчера пошли в лавку.

— А я тебе сказал, что у нас нет ни одного цента, — ответил Стеси, исполнявший обязанности казначея. — Денег нет, соды нет. Минус на минус дает плюс. На этом плюсе и спеки коржики, только, смотри, в горячей духовке.

Однако когда они, слегка умывшись, по примеру Баркера, сели к столу, у всех троих обнаружился и отличный аппетит, неразлучный спутник горного воздуха, и прискорбная привередливость, вызванная воспоминаниями о лучших днях. Меню состояло из вяленого мяса, поджаренного на сковородке вперемежку с соленой свининой; к этому отварная картошка и кофе с коржиками. Коржики оказались, однако, удивительно тяжелыми и были немедленно использованы как метательные снаряды. Друзья начали сквозь открытую дверь бомбардировать неудавшимся печеньем пустую бутылку, которая верой и правдой служила им как мишень для стрельбы из револьверов. Еще несколько минут, и задымились трубки, чтобы истребить воспоминание о завтраке, который был не так уж вкусен. Внезапно послышался конский топот, перед хижиной быстро промелькнул всадник, и о стол резко ударился небольшой сверток, который он бросил с ходу. Таким способом сюда каждое утро доставлялась местная газета.

— Здорово он наловчился попадать, — одобрительно заметил Деморест, поглядывая на свою опрокинутую кружку из-под кофе.

Он взял газету, туго скатанную в небольшой цилиндр, напоминающий пыж, и принялся разглаживать ее. Нелегкое это было дело — газету, очевидно, скатывали в трубку, когда она еще была влажной из машины. В конце концов он аккуратно расправил ее и углубился в чтение.

— Ну, есть что-нибудь новенькое? — спросил Стеси.

— Ничего. Да в этой газетке никогда ничего, не бывает, — презрительно отозвался Деморест. — Нам давно пора отказаться от подписки.

— То есть издателю пора прекратить ее присылать. Мы же за нее не платим, — мягко возразил Баркер.

— Вот мы с ним и в расчете, милый мой. Раз нет новостей, не за что и платить. А это еще что такое? — воскликнул Деморест. Что-то в газете, видимо, приковало его внимание, и он, как это свойственно большинству человеческого рода, умолк и принялся читать интересную заметку про себя, а окончив, с размаху ударил по столу кулаком вместе с газетой. — Нет, что вы на это скажете! Они разглагольствуют о счастье! Разве это не возмутительно! Вот мы, не дураки, не лежебоки, копаемся в этих горах, как жалкие негры, и должны быть рады, если к концу дня заработали себе на бобовый кофе с никудышным печеньем, так ведь? А теперь послушайте, что сваливается прямо с неба какому-нибудь желторотому лентяю, который за всю свою жизнь и пальцем не пошевельнул! Мы, настоящие труженики, люди простые, без фокусов, мы-то как раз заслуживаем такого счастья, да еще раза в два побольше, мы прямо-таки рождены для него, а нас обгоняет какой-то олух, канцелярская крыса, писака, который только и умеет, что просиживать свой конторский стул, ухватившись за клочок разлинованной бумаги.

— А что там стряслось? — небрежно спросил Стеси.

Он давно привык к чудачествам в характере приятеля.

— Так вот, слушайте, — начал Деморест. — «Еще один небывалый скачок цен на акции прииска «Желтый молот», Первого участка. Вчера, после прорытия новой шахты, цена достигла десяти тысяч долларов за фут. Если припомнить, что эти акции, первоначально выпущенные владельцами по пятидесяти долларов за штуку, каких-нибудь два года тому назад упали до смехотворной цены в пятьдесят центов, легко понять, что держатели акций, сохранившие их до сегодняшнего дня, получат хорошие барыши».

— Что, какой там прииск? — в задумчивости переспросил Баркер, занятый мытьем посуды.

— «Желтый молот», Первый участок, — лаконически ответил Деморест.

— У меня когда-то были акции этого прииска, да и сейчас, кажется, есть, — мечтательно проговорил Баркер.

— Разумеется, — живо подхватил Деморест, — в заметке как раз говорится о тебе. «Нам стало известно, — продолжал он, как бы читая вслух, — что одним из этих любимцев фортуны является наш выдающийся земляк Джордж Баркер, известный также под кличками «Первый сзади» и «Недотепа».

— Ничего подобного! — воскликнул Баркер, порозовев от смущения и удовольствия. — Там этого вовсе нет. Откуда газета могла бы это узнать?

Стеси расхохотался, но Деморест хладнокровно продолжал:

— Подождите, еще не все. Слушайте! «Мы подчеркиваем, что Баркер был счастливым держателем акций, но впоследствии, продав свои, как ему казалось, ненужные бумаги нашему всем известному аптекарю Джонсу по удешевленной цене для изготовления мозольного пластыря, он лишил себя возможности реализовать это богатство».

— Смейтесь сколько хотите, ребята, — с простодушной серьезностью сказал Баркер, — но я убежден, что они у меня сохранились. Подождите минутку, сейчас посмотрим! — Он встал и принялся вытаскивать из-под своей койки довольно потертый чемодан. — Видите ли, — продолжал он, — мне их дал когда-то один славный старичок за то...

— За то, что ты спас ему жизнь, помешав сесть на стоктонский пароход, который впоследствии взлетел на воздух, — договорил за него Деморест. — Все понятно! Его голова была покрыта сединами, и рука у него заметно дрожала, когда он вложил в твою руку эти акции и промолвил — ты никогда в жизни не забудешь этих слов: «Возьмите их, молодой человек, и...»

— За то, что я одолжил ему две тысячи долларов, вот за что, — продолжал Баркер, вытаскивая чемодан и не обращая внимания на Демореста.

— Две тысячи долларов, — повторил Стеси. — Когда же они у тебя были, эти две тысячи долларов?

— Когда я уезжал из Сакраменто, три года назад, — ответил Баркер, развязывая ремни чемодана.

— И сколько времени они у тебя были? — недоверчиво осведомился Деморест.

— По меньшей мере два дня, насколько я помню, — спокойно ответил Баркер. — А потом я встретил этого человека. Он был в безвыходном положении — я дал ему все, что у меня было, и взял взамен эти бумаги. А вскоре он умер.