Сборник стихов - Гарт Фрэнсис Брет - Страница 4

И возраст — твой венец лавровый,

Но только эти семена

Не воплотили цель творенья,

Коль оболочка их нужна

Для хвастовства и восхищенья.

КАЛИФОРНИЙСКИЙ «ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН»

О, звон плывёт, о, звон поёт

Над мрачной пустошью глухой,

Вечерня с берега несёт

Благословенье и покой,

Да будут житницы полнее!

О перезвон! О Eleison!

Колокола из Монтерея!

О, звон гремит, о, звон гудит

Среди равнин и крепких стен,

По трубам голос его мчит,

Не повторяя свой рефрен,

На рынке, в храме всё слабея!

Хрустальный звон! Печальный звон!

Прощальный звон из Монтерея!

О, звон, что вмиг кругом поник,

Вернись, верни, все снова ждут:

Не изувера ярый крик,

Не строгой веры Страшный суд, —

Любовь Его верни скорее,

О перезвон! О Eleison!

Колокола из Монтерея!

КОЙОТ

Из сумрачных прерий, средь скошенных нив,

Не робок, не смел, бесконечно ленив,

Ползёт с неохотой, гонимый судьбой,

По влажной прогалине серый изгой.

Как тень на стерне у стены притаясь,

Прыжками, ползком, и паденья боясь,

Костист, вислоух, не искал он покой,

Бродяга испытанный, серый изгой.

Стой, Карло, дружище, - ты чуешь родню, -

Иди, приведи его ближе к огню.

Что, Карло! Рычишь! Говоришь, что чужой,

Не родич тебе этот серый изгой.

Ну, ладно, что хочешь, бери, - пусть тайком,

Прося иль воруя, - вопрос не о том,

Тебе это помощь в дороге прямой,

О, четвероногий монах серый мой!

МАДРОНЬЯ

Командир лесных причуд,

Ты стоишь, как Робин Гуд!

Гольфы алые в траве,

Плащ из бархата в листве!

Ты нарядней всех вокруг,

Щегольством пленяя луг!

Когда августовский зной

Опаляет мир лесной,

На сосне капель смолы

От ствола и до иглы, —

Уголок тенистый твой

Полон свежею листвой.

А когда осенний луч,

Мир печаля, из-за туч

Холст расправит на холмах,

Пепел высыплет в ручьях,

Ты без гольфиков своих,

Среди веток золотых

На поляне мрачной рад

Всем устроить маскарад.

Скоро ль выкрасят в кармин

Твои щёки, Арлекин?

С полированным листом,

С красным веточным зонтом,

С многоцветием плодов,

Твой костюм в сезон готов, —

Где предел у этих чар,

Что искусств затмили дар?

[Мадронья (исп.) — земляничное дерево.]

НЬЮПОРТСКИЙ РОМАНС

Что слышал, поведаю вам, не таясь,

Она умирала от горя;

Но дух её жив, и душа её часть

Печального дома у моря.

Любовник-француз был и ветрен, и мил,

Столетья ещё не прошло —

Его из объятий бедняжки сманил

В поход адмирал Рошамбо.

Я был удивлён, от напудренных фраз

У Квакерши сердце проснулось,

Но модных речей золотистая вязь

Бедой для неё обернулась.

Букет резеды он в то утро принёс,

И только поблекли соцветья,

(Хотя они влажными были от слёз)

Бедняжка увяла в расцвете.

И в ночь, когда спрятал туманный покров

Рангоуты, шпили, нагорья,

Душа вознеслась её средь облаков

От грустного дома у моря.

С тех пор, как часы бьют два раза подряд,

По комнатам дух её бродит,

И в воздухе тонкий плывёт аромат,

Когда она мимо проходит.

То грустью запахла её резеда,

Как призрак букета сквозь эти года,

Вот всё, что о ней говорит; но тогда

Могла ль она думать о лучшем?