Влюблена и очень опасна, или Кто подставил пушистую зайку - Раевская Полина - Страница 32

Тем более что поводов для слез было столько, что для начала не мешало бы разобраться в том, какой из них более значимый. Да уж, выбор, конечно, знатный. Отсутствие работы, средств существования, жениха, жилья – только начни рыдать, до утра не остановишься. Ведь перечисленное далеко не все, что можно занести в главу «дебет». А вот в «кредите» значился всего один пункт. Зато какой – все еще не снятое обвинение в убийстве! С другой стороны, моя мама учила меня во всем искать позитив, и, взглянув на ситуацию со стороны, я тут же его нашла: если меня обвинят в совершении тяжкого преступления, все остальные проблемы решатся сами собой. Будет у меня и крыша над головой, и работа, и… даже личная жизнь может наладиться – подозреваю, в тюрьме меня сочтут весьма привлекательной особой, наверняка от тамошних женихов или невест, не знаю, как правильно, отбоя не будет.

Горько улыбнувшись, я направилась в ванную, которую справедливо считала лучшим антидепрессантом. Погрузившись в горячую воду с густой пеной, средство для создания которой я нашла среди множества стоящих на полке пузырьков, усилием воли прогнала роившиеся в голове мысли. В конце концов, сейчас от них никакого толку.

Зачерпнув ладошкой горсть мыльных хлопьев, принялась следить за ее медленным таянием. Маленькие пузырьки лопались прямо на глазах, не оставляя после себя ничего. Вот только что была целая гора, а теперь пустота. Почти как моя жизнь – все, что до этого казалось мне ценным и значимым, на поверку оказалось лишь пеной, в мгновенье ока растаявшей без следа.

Усмехнувшись, я погрузилась в воду с головой. Вода всегда оказывает очищающее действие не только на мое тело, но и на сознание.

Единственным желанием было завалиться в постель и спать до тех пор, пока все это не закончится. Я готова на любые испытания, лишь бы быть рядом с Олегом Креольским, сейчас же, когда он явно ускользал в объятия другой, продолжать игру совсем не хотелось. Что я тут делаю? Это ведь совсем не мое? Еще несколько дней назад главной моей проблемой являлись не купленные вовремя сливки, а что теперь? Какие-то Семаваси, или васы, интересно, как правильно, черные маклеры и все прочее, о чем раньше мне было известно разве что из телевизионных детективов.

Ванная непосредственно примыкала к моей комнате, и поэтому я решила не тратить время на одевание, покинув ее, завернувшись в полотенце. Еще одно использовала для сооружения тюрбана на голове.

Вот в таком виде и предстала пред ясны очи Креольского, который преспокойно восседал в кресле рядом с кроватью.

«Что-то они быстро», – пронеслась в голове язвительная мысль.

– Привет, – весело поприветствовал меня Олег.

– Виделись уже, – я никогда не умела скрывать свои эмоции и не считала, что сейчас подходящее время этому учиться.

– Ты что? – удивление мужчины выглядело вполне искренним. С другой стороны, откуда ему было знать об обуревавшей меня ревности?

– Просто рассчитывала, что мне наконец-то удастся побыть одной.

– Ну, извини, если не вовремя, – разочарованно и даже слегка обиженно протянул Олег, но даже не сдвинулся с места. Совершенно очевидно, мужчину совсем не смущал мой полуголый вид. Подозреваю, он даже не заметил моего не совсем одетого состояния. В голове промелькнула шальная мысль сбросить полотенце, чтобы сексуально одеться, демонстрируя свою раскованность и раскрепощенность. Именно так поступают обычно роковые красотки в некоторых голливудских фильмах. Мужчины в этом месте обычно смущаются, но дамочек это только забавляет.

Махнув головой, я прогнала возникшую картинку, отчетливо понимая, что в моем случае все будет выглядеть совершенно иначе. Никакого сексуального одевания у меня не получится – наверняка запутаюсь ногами в джинсах, буду пыхтеть, натягивая их на мокрый зад, а в довершение всего еще и свалюсь не очень грациозно. Так что если кто и будет испытывать смущение, то точно не Креольский. Тут я вспомнила, что давненько не делала депиляцию, от чего возникло желание завернуться еще в одно полотенце, на случай, если нательная растительность начнет пробиваться через это.

– Так что? Ты готова обсудить ситуацию? – Да уж, этот мужчина не привык отступать от намеченного – если уж заявился ко мне в комнату с намерением поговорить, разговор непременно состоится. Независимо от моего мнения на этот счет. Видимо, придется подчиниться. Никуда не денешься.

– А можно мне сначала одеться? – я даже не пыталась скрыть раздражение в голосе.

– Валяй, – протянул Креольский и лениво устроился в кресле.

Вздохнув, я снова поплелась в ванную. Надежда на скорое свидание с Морфеем таяла, словно та самая мыльная пена. Заперев дверь, я сбросила полотенце и замерла в нерешительности. Немного подумав, взяла бритвенный станок и принялась за депиляцию. Не то чтобы я на что-то сильно рассчитывала… Но чем черт не шутит! Торопясь и волнуясь, дважды полоснула себя по ноге. И хотя семь бед – один ответ – ноги и так были исполосованы кошкой, так что пара дополнительных царапин погоды не сделала, но в этот раз я решила обеззаразить раны, использовав стоявший на полке мужской лосьон после бритья. На мою беду Креольский оказался поклонником стойких, ярко выраженных и явно мужских ароматов, поэтому из ванной я вышла, благоухая, словно заправский мачо. Нечего было и думать о соблазнении Олега. Сейчас мне вообще лучше держаться от него подальше, дабы не объяснять, от чего я пахну так, будто на утро у меня назначена операция по смене пола. Хорошо еще, что джинсы надежно скрывают кровавые раны, оставленные бритвой, которая, к слову, позиционируется производителем как безопасная. Страшно подумать, что в их представлении означает «опасная». Видимо, если изделие оставляет тебя с конечностями и шансом не умереть от потери крови, оно вполне может претендовать на звание «самый безопасный товар года».

Креольский втянул носом воздух, или это мое богатое воображение, но промолчал, за что я ему была безумно благодарна.

– Ну, теперь ты наконец-то готова к разговору? – в его голосе явственно слышались нотки раздражения. Вот ведь наглец!

– Да, давай, – устало протянула я и плюхнулась на кровать, стараясь вести себя как можно более непринужденно. Откровенно говоря, получалось у меня это не очень хорошо.

– Я тут прикинул, и вот что получается – не похоже, что Юру убил Семавас. Нет, я, конечно, с ним обязательно встречусь, вот только подозреваю, он тут ни при чем. Сама посуди, что он выигрывает от этой смерти? Допустим, Юрка действительно отказался ему платить, в чем я, к слову сказать, сильно сомневаюсь. У моего брата, конечно, полно недостатков, но отсутствие здравого смысла – не в их числе. Но все же предположим, что в каком-то приступе отчаянного безумия Юра решил в одиночку противостоять главному авторитету города.

– Предположим, – эхом повторила я исключительно чтобы засвидетельствовать свое присутствие. В этой беседе мне явно отвели роль безмолвного слушателя, а я с некоторых пор перестала соглашаться с навязываемыми образами.

– В этом случае, – продолжил Креольский как ни в чем не бывало, – Семавас для поддержания собственного авторитета и впрямь должен был бы убить Юрку. Но сделал бы он это совсем не так. Пуля в лоб, пожар в офисе, похищение – да все, что угодно, только не ножницы в сердце. Это какой-то дилетантский, совсем не солидный метод. Уважающий себя бандит после такого просто обязан сделать харакири в искупление несмываемого позора. Ты понимаешь?

– Понимаю, – эхом повторила я, – но может, на это и расчет? Может, этот ваш Семавас – объяснит мне кто-нибудь, кстати, почему его так зовут?.. Так вот, может, этот странный тип не хотел, чтобы его подозревали в убийстве, ну и обставил все таким образом.

– Да неееет, – протянул Креольский. – Зачем ему это? Кстати, Семавас – это Семен Андреевич Васильев. Вот так прозаично, – мужчина усмехнулся, но дальше продолжать размышления на тему бандитских кличек не стал. – Сама посуди, убийство Юрия в этом случае должно было носить демонстративный, устрашающий характер. Да Семавас лично бы довел до сведения широкой общественности о своей роли в этом деле, заранее позаботившись, разумеется, о своем алиби. Нет, что-то тут явно не сходится, не стыкуется…